День в истории. 28 июня: Петлюра добился расстрела булгаковского Болботуна

Петр Болбочан родился в 1883 году в Бессарабской губернии в семье молдавского православного священника. Первоначально пошел по стопам отца и окончил духовную семинарию, но затем решил связать свою жизнь с армией и поступил в Чугуевское военное училище, славное большим количеством георгиевских кавалеров в рядах выпускников. В свое время это училище окончили такие видные деятели, как белый генерал и будущий агент НКВД Скоблин, красный командарм 2-го ранга Корк, генерал-майор РККА и один из самых высокопоставленных власовцев Малышкин, атаман Григорьев, белый генерал и командир Русского охранного корпуса Штейфон, министр обороны независимой Эстонии Реэк (к слову, учился одновременно с Болбочаном), генерал-лейтенант РККА Давидовский и т.д. После окончания учебы Болбочан был направлен в 38-й Тобольский пехотный полк, в котором оставался до самой революции. Занимал должность полкового адъютанта, в период Первой мировой возглавлял команду разведчиков, затем командовал ротой. Имел контузию и тяжелое ранение, после которого был переведен на должность командира полкового обоза. За время войны был награжден орденами Святой Анны и Святого Станислава 2 и 3-й степеней. Революцию Болбочан встретил в звании капитана. До февраля 1917 года он не занимался политикой и тем более не слыл революционером. Но как только Центральная Рада начала украинизацию армии, он стал одним из самых активных участников этих мероприятий. Усилиями Болбочана был сформирован 1-й Украинский республиканский полк, командиром которого он и стал. Впрочем, после Октябрьской революции полк прекратил свое существование, а Болбочан с группой сторонников перебрался в Киев, где сколотил Республиканский курень (позднее переименованный в Запорожский), принимавший участие в подавлении восстания на заводе «Арсенал». После заключения Брестского мира курень вместе с немцами вернулся в Киев. Вскоре по решению УНР курень был развернут в Запорожскую дивизию, которую отдали под командование Зурабу Натиеву. Болбочан стал командиром одного из полков. Вместе с немцами «запорожцы» заняли Харьков, бывший главной опорной базой большевиков на Украине. В городе был проведен совместный парад немецких и украинских войск. Затем Запорожская дивизия была переформирована в корпус. Именно Болбочану была поручена весьма хитрая операция по захвату Черноморского флота. Поскольку Крым фактически оказался отрезан от России, руководство УНР решило воспользоваться суматохой и перехитрить всех, захватив Севастополь и вывесив на кораблях украинские флаги. Это должно было поставить немцев перед фактом существования многочисленного Черноморского флота УНР. По приказу из Киева, Натиев выделил из состава корпуса несколько соединений на правах дивизии. Командовать отрядом было доверено Болбочану. Задача болбочановцев была проста — опередить немцев и захватить Севастополь, где базировались основные силы флота. В пути им предстояло каким-то образом преодолеть Перекоп, весьма удобный для ведения оборонительных боев, а у отряда было весьма незначительное количество артиллерии. Но им повезло. Остатки Красной армии в Крыму были деморализованы и совершенно не имели желания всерьез оказывать сопротивление кому бы то ни было. Ночью несколько отрядов на дрезине переправились через Чонгарский мост, следом проехали бронепоезда на глазах у молчаливо взиравших красных. Никто и не думал оказывать сопротивления, а когда бронепоезда открыли огонь, защитники укреплений бросились врассыпную. Болбочан практически нигде не встречал сопротивления, поэтому неудивительно, что уже через 11 дней после выхода отряда из Харькова почти весь Крым, включая Севастополь, были под его контролем. Часть экипажей кораблей согласилась поднять желто-голубые флаги. Однако немцы устали от этих игр и потребовали от группы Болбочана немедленно освободить Крым, который не является украинской территорией согласно брестским договоренностям. Корабли немцы планировали забрать себе. В итоге Болбочан оставил полуостров, а флот ушел в Новороссийск, где его ждали новые приключения, но это уже другая история. В то же время в Киеве произошел переворот. Рада была разогнана, и власть перешла к гетману Скоропадскому. Болбочан относился к его режиму с враждебностью, считая гетмана слишком пророссийским. Сам он был сторонником небольшой, но шумной Украинской партии социалистов-самостийников, главным пунктом которых была независимость Украины. Болбочан остался в армии, но был отправлен подальше от Киева. Его отряд разместили на границе Украинской державы в районе Славянска. Гетман также присвоил ему звание полковника. Но Болбочан по-прежнему подозревал Скоропадского в излишне пророссийских настроениях, и когда появилась возможность, сразу же примкнул к готовившему восстание Украинскому национальному союзу Петлюры и Винниченко. После бегства гетмана и создания Директории Болбочан стал одним из ключевых военачальников УНР, возглавив Левобережную группу войск. Ее основу составлял Запорожский корпус, которому пришлось одному из первых вступать в бой с большевиками. Однако опасаться Болбочану стоило не большевиков, а своих союзников из Директории. Петлюра и особенно левый Винниченко с крайним подозрением относились к Болбочану (Винниченко, по сути национал-коммунист, вообще с предубеждением был настроен к офицерству и армии). Как и большевики в России, деятели Директории до ужаса боялись военного переворота. Сотрудничество Болбочана и Директории продлилось месяц. Уже в январе 1919 года Винниченко и Петлюра воспользовались ситуацией, чтобы избавиться от подозрительного полковника. Ввиду невозможности имеющимися силами в сложившейся обстановке оборонять Полтаву и Харьков от большевиков Болбочан отдал приказ отступить. Директория не упустила момент и обвинила Болбочана в сдаче городов большевикам без боя. По поручению Петлюры полковника арестовал его же подчиненный, сотник гайдамаков Волох (левый боротьбист, позднее перешедший на сторону большевиков). Арестованного отправили в Киев, где началось следствие. Продвигалось оно крайне медленно, очевидно, что в пылу борьбы про Болбочана на какое-то время позабыли. Он даже не был под арестом и проживал в Станиславе (ныне Ивано-Франковск). Наконец в конце мая Директория придумала, как от него избавиться. Болбочана решили перебросить в Италию для создания национальных частей из военнопленных украинцев. Однако выехать он так и не успел. В начале июня 1919 года к инспектору (де-факто комиссару) УНР Гавришко обратились запорожцы с ходатайством о возвращении Болбочана в руководство. Гавришко согласился, мотивировав это тем, что к Болбочану очень хорошее отношение в отряде и его возвращение сделает запорожцев более боеспособными. После этого Болбочан прибыл к командующему корпусом Сальскому и начал агитировать его против Директории, в которой засели коммунисты и изменники. Сальский заявил, что подчинится приказу только после подтверждения со стороны Петлюры. Однако в Директории пришли в ярость, узнав об этом, и сразу же приказали арестовать Болбочана. На этот раз никакое следствие проводить не планировалось, а от опасного полковника решено было избавить навсегда. Уже через два дня после ареста состоялся быстрый военно-полевой суд, обвинивший его в неподчинении приказам, незаконном захвате командования, агитации против Директории, участии в заговоре против власти с целью произвести переворот. По итогам скоротечного суда Болбочан был признан виновным и приговорен к смертной казни. 28 июня полковник был расстрелян на станции Балин. Сейчас трудно однозначно сказать, насколько справедливыми были обвинения, поскольку военно-полевой суд был крайне скоротечным и не слишком щепетильным в поисках убедительных доказательств. Очевидно, что Болбочан враждебно относился к значительной части Директории, особенно к Петлюре и Винниченко, но действительно ли он собирался двинуть запорожцев на Киев, точно нельзя сказать. Однако этот военачальник, бывший по украинским меркам одним из наиболее успешных, стал единственным казненным по решению трибунала Директории УНР. В условиях гражданской войны, когда было принято ликвидировать врагов, мародеров и дезертиров, борцы за украинское дело предпочли избавиться от слишком популярного и самостоятельного единомышленника.