Публичных слушаний мало. Как гражданам достучаться до власти?

Сейчас в Челябинске активно обсуждают проекты благоустройства. Среди площадок – сквер около ЮУрГУ, где предложили построить часовню. После ожесточенной полемики, в которую включились как преподаватели, так и студенты, от этой идеи отказались. Многие считают, что во многом из-за событий в Екатеринбурге. Среди наиболее активных участников обсуждения был политолог и социолог Никита Ковалёв. Волнения не на пустом месте Корреспондент АиФ-Челябинск Эльдар Гизатуллин: – Можно ли сказать, что активность общественности повышается? Всё чаще обычные граждане довольно активно включаются в обсуждение спорных вопросов. Правда, накал страстей порой зашкаливает, и не только в Екатеринбурге, но и в Челябинске, других городах. Никита Ковалёв: – Конечно, Челябинск всегда был более консервативным, чем Екатеринбург. В той ситуации с храмом не надо было доводить дело до такой точки кипения. Ещё Василий Ключевский сказал: кто не учитывает ошибки прошлого, обречён их повторять. Есть определённая тенденция, что волнений стало больше. Они не возникают на пустом месте, в каждом случае есть конкретная причина: храм в Екатеринбурге, часовня или расширение дороги на улице Доватора в Челябинске. Есть непонимание между некоторыми органами власти и обществом. В связи с этим возникают даже конспирологические версии. Например, о том, что на волнения в Екатеринбурге влияет генконсульство США. Я вполне допускаю, что в этом есть доля правды. С другой стороны, повторю, есть объективные причины для резкой реакции общественности. Дело в том, что у нас сильные традиции бюрократии и патерналистского государства: мол, власти сами разберутся. Нет привычки спрашивать мнения у общества. И такая привычка формируется с большим трудом, с ошибками, перекосами. Вероятно, мы и потом их увидим, пока чиновники наконец не поймут, что мнение людей должно быть на первом месте. – Последние примеры показывают, что к мнению граждан прислушиваются. Разве нет? Хотя бы в той истории с часовней в сквере у ЮУрГУ. – Да, проект пока заморозили. Возможно, это связано не только с событиями у соседей, но и со сменой власти в регионе. Алексей Текслер сейчас пытается разобраться в хаосе управления после прежнего губернатора. И всё-таки, видимо, учли опыт Екатеринбурга, решили народ пока не раздражать. Учитывают также активность молодёжи. Не случайно, что нынешний глава области незадолго до решения по проекту часовни был в университете, общался со студентами. Но окончательного решения по поводу часовни пока нет. Генеральный план благоустройства пока в силе. Студентам нужен зелёный уголок – Может, нет ничего страшного в часовне у университета? Это ведь небольшое сооружение. – Есть опасение, что если часовню построят, то это, наоборот, прибавит головной боли для властей: там могут устраивать различные провокационные акции. Так, недавно в закон об охране общественных мест включили культовые сооружения. Если у часовни соберутся студенты (а после благоустройства там явно будет больше народа), то есть риск, что кто-нибудь вызовет полицию, и ситуация начнёт развиваться непредсказуемо. Молодёжь больше заинтересована в зелёном уголке, чем в культовом сооружении. Кстати, в ЮУрГУ есть комната для молитв, и я совсем не уверен, что она постоянно переполнена. – Как считаете, публичные слушания в нынешнем виде – это реальный механизм поиска компромисса или способ выпустить пар? – Конечно, публичные слушания не удовлетворяют в полной мере потребности общества. Можно сказать, что в какой-то степени через слушания идёт выпускание пара. Но главная проблема в том, что у страны до сих пор нет единой государственной идеи, отсюда такой накал страстей и конфликтные ситуации. Одно время казалось, что религия может взять на себя эту роль. Но нет, согласно недавним исследованиям РАН, в стране не происходит роста прихожан, в том числе православных. В среднем лишь 10% регулярно посещают церковь и соблюдают все обряды. Хотя, думаю, даже это оптимистичная оценка. Религия – это часть культуры, истории, которую, безусловно, надо уважать, но не национальная идея. Слишком уж у нас многонациональное и многообразное общество. Интернет дешевле референдума – Социологи говорят, что общество у нас аполитичное. Вы согласны? – Пока у конкретного человека сохраняется ощущение, что называется, «моя хата с краю», то он не ввязывается ни в какие разборки, и здесь призывы различных политиков действуют слабо. Но как только проблема коснулась его лично (например, в случае с жильцами на улице Доватора, к чьим окнам хотят передвинуть дорогу), то сразу люди приходят в движение. А если власти не проявляют ответной реакции, готовности к диалогу, то возникает уже недовольство властью. – Почему у нас такие движения и формы протеста часто связаны с экологией? Специфика Челябинска? – Не менее пятой части города занимают производственные мощности, тогда как, скажем, в Европе норма составляет лишь 3%. По новому генеральному плану развития Челябинска свободные территории для расширения есть только на западе и юго-западе. Но и эти территории освоят уже за пять-шесть лет. Дело не только в засилье промышленности, недостатке зелёных насаждений. В городе не хватает школ, детских садов, больниц. Это ведь базовые потребности! Вы знаете о пирамиде потребностей, разработанной американским учёным Абрахамом Маслоу? Самые базовые и главные в ней – физиологические и те, что касаются безопасности. Для этого нужны садики, больницы, школы, зелёные насаждения. Никто не отрицает роли религии, но в первую очередь надо обратить внимание на другое. – Однако вблизи МГУ, например, есть храм... – Верно, есть церковь Святой Татьяны. Но он находится в километре от главного корпуса, ничем не нарушает сложившегося ансамбля, хорошо вписан в пейзаж. А ЮУрГУ больше нужны новые общежития, учебные и лабораторные корпуса. Вспомните, как выглядят кампусы, университетские городки за рубежом. Это открытые пространства, много зелени, общежития, которые больше похожи на обычные дома. – Возможно, эти и другие вопросы стали активнее обсуждаться благодаря росту популярности групп в Интернете, соцпабликов. Вероятно, это новая форма общественной активности? – Конечно. Способ, доступный практически всем и оперативный. Какие ещё могут быть варианты? Референдум? Но его сложно провести, это почти выборы. Однако при новых формах проблемы волнуют людей те же. Мы живём не в начале XX века, а вопросы прежние: крыша над головой, еда, социальное неравенство. В своё время не Германия завезла в Россию шпионов и революционеров – всё произошло из-за того, что власть не слышала общество. Есть примеры и других стран: в Ливии было много денег, но государство не считалось с гражданами, у молодёжи не было будущего, и ситуация накалилась до взрыва. Есть опасность и в нагнетании религиозно-национальных вопросов. Это уже развалило СССР, Югославию. Вот почему я считаю, что руководству конфессий надо быть крайне осторожным, быть в диалоге с обществом. В конечном счете всем надо уважать мнение друг друга, а власти быть в постоянном контакте с обычными людьми. Это и без социологии очевидно.