Святослав Рыбас: Пять зон российской пассионарности — Москва, Санкт-Петербург, Донбасс, Урал, Баку
Авторству Святослава Рыбаса принадлежит множество книг, среди которых легендарная уже повесть «Зеркало для героя», целый ряд произведений в цикле «ЖЗЛ» — «Столыпин», «Сталин», «Генерал Кутепов», «Громыко», «Василий Шульгин. Судьба русского националиста». Кроме того, он возглавлял проекты большого общественного звучания или принимал в них активнейшее участие. Например, руководил Фондом восстановления храма Христа Спасителя в Москве, входил в состав рабочей группы по восстановлению памятника российским воинам в Галлиполи (Турция). Сегодня Святослав Рыбас сосредоточился на создании уникальной в своем роде книги. Это будет сборник биографических материалов, посвященных выдающимся личностям Донбасса. О том, как идет работа над проектом, корреспондент издания Украина.ру пообщался с руководителем редакционной коллегии «Великих донбассовцев». — Святослав Юрьевич, скажите, это рабочее название книги или уже окончательное? — Первоначально мы планировали назвать ее "Сто великих донбассовцев". Но все не вмещаются! Приходится расширять рамки. Соответственно и название несколько изменилось. — Кто является автором идеи создания подобной книги? Почему именно сегодня проект воплощается в жизнь? Просто время пришло? — Идея моя. Она пришла мне во время посещения в августе прошлого года Саур-Могилы вместе с моими товарищами по "Литературному десанту". Товарищи поддержали. — По какому принципу отбирались биографии видных донбассовцев? Где вообще критерии «донбасскости» выдающихся личностей? Место рождения? Место приложения талантов? Менталитет? — Критерий — масштаб личности, место рождения, вклад в историю страны и края. — Много ли донбассовцев, которые могли бы претендовать на статус «великие», но не войдут в число упомянутых в книге? — Таковых, наверное, значительно больше ста. В новом издании книги попробуем расширить представительство. — Сколько авторов участвует в написании разделов книги? — Честно говоря, еще всех не посчитал. Это сотрудники Донецкого и Макеевского краеведческих музеев, члены Московского землячества донбассовцев, донецкие, макеевские, луганские журналисты, ваш покорный слуга. Отмечу и ваше участие, за что выражаю признательность. — Для меня участие в таком замечательном проекте — огромная честь. Спасибо, что пригласили… Какой предполагается тираж книги? — 1000 экземпляров. — Когда и где предполагаете представить книгу «Великиие донбассовцы» общественности? — В Донецке. В День города (празднуется в последнее воскресенье августа. — Прим. ред.). Планируем привезти несколько сотен книг. — Мне повезло уже изучить предисловие к книге. Там вы пишите буквально следующее: «В оптике отечественной истории: вот они — герои, лидеры, вожди, таланты, пассионарии. И пять зон российской пассионарности — Москва, Санкт-Петербург, Донбасс, Урал, Баку. Москва — это цари и патриархи, Питер — российские императоры, Владимир Ленин и Владимир Путин, Донбасс (вообще Донецко-Днепропетровский регион) — Никита Хрущев и брежневский управленческий клан, Урал — Борис Ельцин, Баку — Иосиф Сталин и основная часть сталинской группы. Конечно, есть и Волга, и Север, и Сибирь, и Кавказ. Но основных генераторов пассионарности — пять». Жители Донбасса с этим вряд ли будут спорить. Но такая трактовка может задеть самолюбие других важных регионов, скажем, Владимира, Новгорода, Киева. — В ХХ веке именно указанные нами территории были "зонами пассионарности". В прошлые времена — иные. В этом проявляется своеобразная историческая логика. Какие областные партийные организации считались в СССР первокатегорийными? Москва, Питер, Свердловск, Донецк. О чем это говорит? Все о том же. Посмотрите, сколько союзных министров вышли из Донбасса! — Любопытный момент — идя на повышение, донбассовцы зачастую отправлялись не в Киев, а сразу в Москву… — Официальный Киев неизменно ревниво относился к донбассовцам, а Москва, наоборот, постоянно выдвигала их. Это объясняется различной ментальной основой донбассовцев и населения центральной Украины, преимущественно сельских корней. Если у первых это масштабы сверхдержавы, то у вторых масштабы региона, хутора или местечка. В периоды гражданского противостояния такие различия становятся труднопреодолимыми, ибо исторические явления намного длительнее человеческой жизни. В кризисные времена мы ощущаем дыхание истории. В этих явлениях — в Донбассе и Новороссии — дышит история России.
