Событие переделкинского масштаба

Накануне майских праздников мне позвонил приятель, с которым когда-то ходили на первомайские демонстрации. Я – в колонне ТАСС, а он – в колонне Стройбанка. Рано утром собирались в начале Ленинградского проспекта, договаривались о встрече после прохождения Красной площади и сдачи транспарантов, чтобы отметить праздник на скамейке в каком-нибудь дворике купленной заранее «водкой из горла» и заготовленными дома бутербродами. При этом каждый раз сожалели о том, что нет забегаловок, в которых можно «по-человечески» солидаризироваться с пролетариями всех стран, сидя в тепле с хорошей выпивкой и приличной закуской. - Пойдешь на демонстрацию? – захихикал в трубку Валера, предварительно процитировав популярный в Интернете профсоюзный призыв: «Помни пролетарий всяк! Что сам не выпил, то выпьет враг!» - Да нет, боюсь побьют! Если буду требовать достойной пенсии и цивилизованного медицинского обслуживания, ОМОН измордует за неуважение к власти и попытку изменения существующего строя. Если же буду орать, что всем доволен, спасибо Путину и партии родной за НДС и счастливую старость после 65, то пролетарии и борцы за справедливость не поймут и отмутузят как провокатора. - Не дрейфь! Там буйных вожаков из Прекрасной России будущего не будет! Всё организует Единая Россия лихого прошлого. Один из организаторов Миша Антонцев, с которым я работал ещё в министерстве электронной промышленности СССР. Он с 2001 года депутат и председатель комиссии по социальной политике и трудовым отношениям Московской городской Думы. Он каждый год призывает трудящихся требовать у власти, представителем которой он же и является, «индексацию заработной платы, чтобы её хватало людям и на содержание дома, и на отдых, и на питание». - Так значит ты пойдёшь? – спросил я. - Ну я, конечно, циник и конформист, сказал бы даже - бесстыжий приспособленец, но не до такой степени. - Тогда приезжай ко мне. Отметим нынешний Первомай, как мы мечтали в молодости. У нас здесь открывается кафе «Переделки». Выпьем, закусим, отведаем бараньих «семечек», люля с курдючным салом. * * * Напрасно я напоминал своему старому приятелю, как добраться из Кунцево до кафе, двигаясь по Минскому шоссе мимо новой резиденции Патриарха с шестиметровым забором, колючей проволокой и вертолётной площадкой в сторону его старой резиденции с Храмом Спаса Преображения в Переделкино. Он не поехал, потому что был приглашён на юбилей к бывшему начальнику. Однако удивился, что, следуя недавно этим маршрутом во аэропорт Внуково, не увидел указателя «Зона отдыха Переделкино» и не встретил дорожный знак «населенный пункт Переделкино». Действительно большинство люди, проезжающих по этой дороге, даже не подозревают, что за нынешним названием «Мичуринец» скрывается легендарный «историко-культурный заповедник «Переделкино». Есть железнодорожная станция «Переделкино» Киевского направления, мрачноватый микрорайон Ново-Переделкино с 14 -этажными крупнопанельными домами серии П-46, район средней престижности города-парка «Переделкино Ближнее», где к 25-летию пребывания Владимира Владимировича у власти обещают возвести 87 разноцветных, очень весёленьких панельных и монолитных домов переменной высотности от 4 до 25 этажей. А посёлка старого «Переделкино» вы не найдёте ни в формальных документах, ни на официальной карте - административно он более не существует. Поэтому кафе «Переделки» я переименовал бы в «Переделкино» как живой укор не только главе администрации поселения Внуковское в городе Москве Павлу Федулкину и уроженцу села Князе-Волконка Хабаровского края, выпускнику Пушкинского высшего училища радиоэлектроники противовоздушной обороны, а ныне префекту Троицкого и Новомосковского административных округов города Москвы (ТиНОА) Дмитрию Набокину, но и их начальнику - мэру Сергею Собянину. Друзья-товарищи! На вверенной вам территории есть не «постоянно перестраивающийся с середины 1990-х посёлок, закрепляющий за собой славу одного из самых элитных дачных мест Подмосковья», а особо охраняемый природный исторический анклав, где жили и творили помимо прочих великих людей два Нобелевских лауреата по литературе. В кафе «Переделки», которое ассоциируется у меня с построением капитализма в нашей стране, пошёл один. Здесь 20 лет назад на нескольких сотках земли существовала стихийно возникшая свалка мусора. Граждане скидывали сюда всё, что не смогли продать на рынке или пережевать, часто прямо из окна пролетающего мимо автомобиля. Но вот житель деревни напротив, Измалково, Константин Сергеевич выкупил эту землю, расчистил её и построил небольшой сельский магазинчик в формате «24/7/365». Под крышей оборудовал бар. Раз в неделю, возвращаясь вечером из бани, мы с приятелем заскакивали туда выпить холодненького пивка перед сном. Потом появилась летняя веранда с минимальными удобствами, получившая название «Каряжка». Здесь я в последний раз видел здравствующим за кружкой пива Евгения Евтушенко. Был армянский период семьи Гамлета с домашним обслуживанием. Когда моей Ксюше в короткие вспышки аппетита хотелось «советского общепита», я в течение 10 минут мог привезти ей борщ, солянку, харчо, котлеты по-домашнему или люля. Затем произошла тотальная замена персонала магазина и кафе на корейцев, которых возглавила молодая, но очень серьёзная индивидуальная предпринимательница госпожа Пак. Появилась капуста Кимчи, пиво в разлив, суши на вынос и кофе в дорогу. Но у нас это не покатило. Теперь настал черёд азербайджанцев из Одинцово, которые три года назад взялись за дело основательно и затеяли строительство зимнего ресторана на 100 посадочных мест и летней веранды на 50. Хотели открыться ещё летом прошлого года, но «непреодолимые силы финансовых неурядиц» вынудили отложить его официальное открытие на 1 мая этого года. К этой дате планировалось завершить все отделочные работы, расставить мебель, запустить всё кухонное оборудование, расчистить овраг от мусора и старых покрышек, чтобы вид для посетителей открытой веранды был эстетически приятным, организовать дворик для детей с какими-нибудь животными. Когда Фуад показывал мне банкетный зал на втором этаже, он сказал, что хотел создать атмосферу местного клуба, куда заходили бы посидеть простые люди, соседи, представители среднего класса, чтобы это не означало. * * * Зацепило слово «клуб». Сначала я вспомнил, как когда-то замечательный писатель Григорий Горин сказал мне, что в Переделкино всё отлично – и воздух, и творческая атмосфера – за исключением одного – негде посидеть с друзьями, пофантазировать за рюмкой с финансово необременительной закуской: - В гости ходить приятно и ненакладно. Но иногда ради хозяев приходится терпеть их гостей… Затем передо мной из отдаленного прошлого неожиданно всплыло улыбающееся лицо Гленна Бернбаума в больших роговых очках и элегантном двубортном клубном пиджаке, владельца как он его называл, «Глобального ресторана по соседству». Я собирал материалы для журнальной статьи об американских частных клубах. Своих друзей, приятелей и просто знакомых просил познакомить для интервью с руководством клубов, членами которых они являлись. С этой просьбой я обратился и к преуспевающему инвестиционному банкиру Джону Джею Мортимеру. Он почему-то был уверен, что я из КГБ, хотя впрямую, как это делали другие, никогда не спрашивал. Поэтому перед тем, как ответить на какой-либо мой вопрос, брал паузу, анализировал услышанное с точки зрения национальной и личной безопасности, и только после этого сообщал, может ли он просьбу выполнить. Так было и в тот раз. На следующий день, когда я приехал в офис, бухгалтер отделения, американка и коммунистка, Рут Фишер сообщила, что рано утром заходил мой приятель и сообщил, что будет ждать меня у подъезда нашего здания в 12:30. - Игорь, а ты не знаешь, является ли он потомком Джона Джея Мортимера? - А кто это?- простодушно поинтересовался я. - Первый председатель Верховного суда США и один из подписантов Декларации независимости! - Могу узнать у Дули, ты же знаешь моего партнёра по теннису и по вечернему виски. Он знает всех и может разузнать обо всём. Действительно, Джей Джей, как его звали на Уолл-Стрите, оказался прямым потомком верховного судьи и внуком по материнской линии основателя компании, которая легла в основу рокфеллеровской Standard Oil (ныне Shavron). Когда мы ехали в автобусе на Лексингтон-авеню и 75-ую улицу, Джей Джей рассказывал о создателе уникального клубного ресторана для людей высшего света не только Нью-Йорка, но и всего мира. - Среди гостей доминируют женщины. Когда Маргарет Тэтчер или Барбара Буш бывают в Нью-Йорке, они все свои частные встречи проводят в этом месте. Здесь бывают члены королевских семей. Своим домом его считают Жаклин Кеннеди Онассис, Элизабет Тейлор,Глория Вандербильт, Билл Бласс, Кэнни Лейн. Mortimer был общепризнанным клубным рестораном «Ист-Сайд», описанным Томом Вулфом в «Костре тщеславия» (The Bonfire of the Vanities), но в экранизацию романа с участием Тома Хэнкса и Брюса Уиллиса он не попал, - пояснил он. У входа нас встретил Гленн: - Как вам Нью-Йорк? Вы уже адаптировались к евреям, геям, чёрным и бездомным? Мы будем беседовать, но я буду отрываться, чтобы встретить и рассадить гостей. Сегодня их не очень много, но они все очень важны для меня. А потом, по возможности и по обстоятельствам, я познакомлю с некоторыми из них. Меня шокировала скромность ресторана: кирпичные стены, «индустриальный потолок» с крашенными водопроводными трубами, блестящими металлическими вентиляционными каналами и установками кондиционированного воздуха. 19 небольших столиков на четверых. Удивило и меню отсутствием «изысканности» в моём пролетарском понимании – двойные бургеры, пюре, куриные грудки, рисовый пудинг, лимонный пирог с безе. Я заказал «Мясные шарики», получившие высокие оценки критиков. Было вкусно. Но они, почему-то, напомнили мне «Полтавские котлеты», которые я любил и всегда брал в институтской столовой, если они появлялись. Был поражен и умеренностью цен. Средний чек за обед стоил $20, включая НДС и чаевые. - Настоящие богатые с длинной историей капитала, в отличие от нуворишей, не любят тратить деньги на рестораны. Они предпочитают тратить их на драгоценности и благотворительность, - пояснил Бернбаум. Около 20 лет Гленн был исполнительным вице-президентом нью-йоркской сети магазинов мужской одежды Custom Shops. Эту должность он занимал ещё в течение четырёх лет после открытия своего ресторана в 1976 году. - Я хотел создать женский вариант ресторана «Клуб 21», который посещают в основном выпивающие мужчины, преуспевающие и известные. У меня были проблемы с выбором правильного названия. Хотел назвать своим именем «Бернбаум», но понимал, что никто из тех, кого я хотел бы видеть у себя, не пойдёт в еврейский ресторан. Даже евреи, потому что он не кошерный. И вот однажды в обувной мастерской, где мне чистили туфли, я увидел в окно брата Джей Джея, Стэнли Мортимера, и я понял – Mortimer! Уважаемое имя и высочайшая репутация. Мне в принципе наплевать на президента страны. Он, конечно, может подпортить жизнь гражданам, но через 8 лет его не будет. А вот Верховный суд формирует правила, условия и образ жизни всей нации на века, и его решения обязательны к исполнению. И с этого момента я понял, что достигну своей цели. Зашла Каролина Эррера, и Гленн пригласил её за наш столик, на котором тут же появилась вазочка с лютиками. Я понятия не имел, кто это. Но когда она поинтересовалась, каких дизайнеров предпочитают советские женщины, и нравится ли «миссис Макурин» последняя линейка её духов, я понял, что она из модельеров. Когда она покинула нас, нас покинули и лютики-цветочки. За соседним столиком сидела 88-летняя Брук Астор. Её муж, скончавшийся ещё в 1959 году Винсент Астор, был прямым наследником Астора I. Он считается первым американским мультимиллионером, состояние которого в пересчёте на современные деньги превышало $110 млрд. Её компаньон задерживался, и Гленн представил меня самой важной, по его словам, особе в его коллекции. - Я не резервирую для неё столик, я держу его для неё. Брук Астор сообщила, что внимательно следит за развитием событий в Советском Союзе и всегда рада его успехам, а заметив мой изумлённый взгляд на её колье с огромными бриллиантами и драгоценными камнями, просияла: - Наконец хоть кто-то заметил. Оно мне тоже очень нравится. Когда Брук Астор скончалась в возрасте 105 лет, она оставила $200 млн музею Метрополитен, Нью-Йоркской публичной библиотеке и Центральному парку. Меня познакомили с Нэн Кемпнер, которая, как я потом выяснил, является обладательницей крупнейшей в мире коллекции дизайнерской одежды. Следующей «жертвой» была канадка с меня ростом Патрисия Бакли, всемирно известный организатор кампаний по сбору средств на благотворительные цели. - Вот мистер Бакли удивится, что я познакомилась с советским коммунистом! Оказалось, что она - жена идеолога американского консерватизма, телеведущего и основателя журнала National Review, которого мы в своих материалах называли «мракобесом» и «пещерным антисоветчиком», Уильяма Бакли. Пришли Джойс Пирсон, супруга дважды становившегося министром обороны США Дональда Рамсфелда, с подругами и ещё какие-то гости, и мы распрощались с Гленном. Через несколько дней он позвонил и пригласил зайти к нему ещё раз – он редко покидал своё детище, где иногда проводил по 18 часов в сутки. - Здесь чужаков с улицы практически не бывает. Мы держим их в очереди до тех пор, пока они сами не уйдут. Столики расписаны за постоянными друзьями. Но нужно понимать их характеры и знать нюансы. Никто не должен почувствовать себя обделённым вниманием или что его недостаточно ценят. По мере бронирования столиков я вынужден маневрировать, менять комбинации рассадки. Дело не в том, где они сидят, а в том, в каком окружении они сидят. Это - мой бизнес и я должен его контролировать от «а» до «я». После нашей первой встречи ему пришла идея открыть клубный ресторан Mortimer в Москве, поскольку СССР был в центре внимания, и туда ездили его постоянные клиенты. Он поинтересовался, не мог ли ТАСС поспособствовать ему в этом деле. Речь шла о помещении площадью не менее 100 м². Тогдашнему генеральному директору, известному любителю светской жизни и заграничных вояжей, идея очень понравилась, и он был готов выделить достаточно площадей в старом здании на Тверском бульваре. Но выдвинул одно небольшое «обременение» – оборудовать отдельное помещение, чтобы «члены коллегии могли достойно принимать гостей», естественно за счёт Гленна Бернбаума. Больше с Гленном мы не встречались. А через пару лет появился ресторан общего пользования «ТАСС клуб», который был «уполномочен накормить в отдельном зале отдельно избранных гостей». * * * Однако мы отвлеклись. Пора вернуться в Переделкино (называть его «Мичуринцем» язык у меня так и не поворачивается). В 2003 году 25-летний сын народной артистки Инны Чуриковой и режиссера Глеба Панфилова Иван, окончивший МГИМО и ставший юристом-международником, открыл в Доме творчества писателей свой ресторан «Дети солнца». Тогда было модно иметь свой ресторан или строительную компанию. Название ресторана - дань памяти Максиму Горькому, которому принадлежала сама идея создания городка писателей. «Дети солнца» - название одной из его пьес, действие которой происходит на даче. На торжественном открытии было много цветов, известных лиц, эффектных нарядов и уверенности в успехе предприятия. Всем нравилась концепция передачи атмосферы и настроения старых подмосковных деревянных дач с просторными верандами, где любила собираться на обеды и ужины русская интеллигенция. Иван Панфилов, видимо, не собирался бросать все и становиться профессиональным ресторатором, и отдал всё дело в руки администраторов. Лично я перестал заглядывать в это заведение после того, как мой расслабленный ужин на природе в выходной день с неспешной беседой с друзьями был прерван администратором, которая сообщила о прекращении приёма заказов за полтора часа до официального закрытия ресторан и потребовала немедленно расплатиться, так как у неё возникли какие-то дела. Оставшийся один официант через полчаса попросил нас поскорее уйти, так как ему нужно закрыть заведение и не опоздать на последнюю электричку. Через 5 лет Иван уехал в Лондон, а ресторан перешёл к Ияду Абушарафу, шеф-повару банкетного зала «Сафиса» ныне опального Тельмана Исмаилова. По его словам, своё мастерство он оттачивал в гостиницах «Меридиан» и «Шератон» в Дамаске, затем в Кувейте в гостиницах «Рэдиссон» и «Хаятт-Реженси» и на Кувейтских авиалиниях, и даже побывал шеф-поваром у кронпринца Кувейта. Ресторан переименовали в «Солнце», цены подняли до небес за вполне земную трапезу, и он стал работать до последнего посетителя, который покинул его года полтора назад. Что же до нового клубного ресторана, который должен был открыться на Первомай, мне даже посчастливилось увидеть первых несостоявшихся гостей заведения. Папа, мама и сын, совершавшие экскурсионную прогулку на велосипедах, остановились, спешились, заглянули внутрь и, никого не увидев, решили двигаться дальше. - Почему не зашли? – спросил я отца. - А там, вроде, никого нет. Да и велосипеды оставить негде. Как и прочие майские указы, планы Фуада пока не выполняются. Как сказал бармен Александр, бар которого напомнил мне витрины советских винных магазинов периода борьбы с алкоголизмом в стране выставленными бутылками разноцветных сиропов, все работает в «тестовом режиме». Поэтому на дверях нет надписи «Открыто» - если зашли, то обслужат. В незамысловатом меню содержатся простые, давно знакомые и любимые названия кавказской кухни. Блюда из тандыра – баранья, телячья, свиная корейка, цыплёнок и перепёлка. Садж – баранина, телятина, свинина, курица, лосось. На закуску здесь могут предложить ассорти из овощей, зелени и из солений, рулет из баклажанов с орехами, чобан-салат из овощей и сыра, кутабы, хачапури. В разделе первых блюд пока присутствуют харчо, суп-пюре из чечевицы, суп лобио и куриный суп с лапшой. Рыбу (осетрину, сёмгу, дорадо, сибас, форель) и королевские креветки в «Переделках» будут готовить на мангале. Единственное, что пока удалось Фуаду по плану, так это провести банкет для близких друзей по случаю «удачного стартапа». Ровно в 19:00 человек 20 разместились за стеклянным столом на прозрачных стульях, и тосты потекли рекой… Когда в середине апреля Фуад Мирзоев, шеф-повар и совладелец заведения, рассказывал мне о своих замыслах, о кавказско-европейском меню, о бизнес-ланчах, ранних завтраках, о низких ценах и возможности приносить с собой свои любимые напитки, я поинтересовался: - В радиусе одного километра от кафе живут ваш великий соотечественник драматург Рустам Ибрагимбеков, сценарист легендарного фильма «Белое солнце пустыни», замечательный кинорежиссёр Дмитрий Барщевский, главный редактор литературного журнала «Знамя» Сергей Чупринин, модельер Валентин Юдашкин, единственный вице-президент России Александр Руцкой, известный литературный критик Наталья Иванова, писатель Александр Нилин, сценарист Наталья Виолина, адмиралы Игорь Касатонов и Алексей Сорокин, глава Роснано Анатолий Чубайс, поэтесса религиозной направленности Олеся Николаева, автор трёх книг, авторитетный писатель Алимжан Тохтахунов по кличке «тайванчик», и много других известных людей. Кого вы видите среди своих завсегдатаев? - Чубайс к нам точно не придёт… - сказал он грустью. Насчет Чубайса не знаю. Поживем - увидим. Но я сам, вернувшись домой в Переделкино после майских, заглянуть в новое кафе с претензией на клубный дух планирую. О чем и расскажу позже, когда «тесты» закончатся, а бар наполнится настоящими напитками. Игорь Макурин