О том, с какими сложностями пришлось столкнуться при реставрации, редакция побеседовала с коммерческим директором проекта Дом Наркомфина Еленой Пальчуновой. В чем уникальность этого здания? Построенный в 1928-1930 годах, Дом Наркомфина надолго опередил свое время и стал прототипом современных жилых комплексов. Уже тогда его автор Моисей Гинзбург вместе с архитектором Игнатием Милинисом спроектировал те элементы, без которых немыслим современный ЖК: квартиры-студии, открытые лаунж-зоны, панорамные окна и т.д. Долгое время это уникальное здание стояло полузаброшенным, хотя и пользовалось большим спросом в плане экскурсий. Трижды его вносили в список "100 зданий мира, которым грозит разрушение", но вопрос о реставрации из года в год затягивался. Дело сдвинулось с мертвой точки лишь в 2016 году. Дом Наркомфина был задуман как здание экспериментального, переходного типа. Сейчас многие называют его "коммуной", но сам Гинзбург говорил, что это неправильно. Архитектор ставил целью построить дом, где личное пространство гармонично перекликается с общественным, а жильцы избавлены от большей части бытовых забот. И это ему удалось? В результате появился уникальный 5-этажный объект из двух корпусов — жилого и коммунального. Между корпусами был устроен крытый переход, а вся конструкция удерживалась на колоннах, из-за чего дом называли "кораблем" — он словно парил в воздухе. Жилой корпус заполнили 2-этажные квартиры-ячейки трех типов: от малогабаритных F до просторных К площадью более 100 кв.м. Окна всех гостиных выходили на запад, а спален — на восток (этот принцип сохранился и сегодня). А на крыше устроили открытую террасу с шезлонгами — аналог современной лаунж-зоны. Интересно, что Дом Наркомфина стал первым российским зданием с пентхаусом, хотя изначально его не было в проекте. В этом месте должна была находиться вентиляционная камера с дорогим оборудованием, на которое попросту не хватило средств. И тогда министр финансов СССР Н.А. Милютин, который был инициатором строительства, решил устроить здесь свою квартиру. Вот так и появился знаменитый "пентхаус Милютина". Идея дома-коммуны была поддержана? Коммунальный блок был отдан под столовую, спортивный зал, библиотеку и общественные зоны, также отдельно стояло здание прачечной. Однако красивая мечта Гинзбурга довольно быстро разбилась о советскую реальность. Жильцы редко пользовались общественной столовой, предпочитая готовить у себя в кухонных блоках, еще реже заходили в библиотеку, а широкие коридоры быстро заполнили кладовыми. Еще дальше от первоначальной идеи дом ушел в конце 30-х годов. Ведь он был создан специально для партийной элиты, и многие из его жильцов в разгар сталинских репрессий попали в ссылку или под расстрел. Некогда элитное здание передали ЖЭКу и превратили в коммуналку, а дальше с каждым годом оно все больше и больше теряло свой первоначальный облик. Каким дом дожил до реставрации? К началу 2000-х Дом Наркомфина окончательно обветшал. Часть помещений к тому времени была занята офисами, часть оставалась жилой, но в целом он мало чем напоминал себя прежнего. Даже от знаменитых колонн, которые удерживали здание и открывали вид на парк, не осталось и следа — первый этаж оказался полностью застроен. Неоднократно возникали идеи по реконструкции дома, в том числе и от зарубежных экспертов. Но наибольшее значение этот объект имел, конечно, для потомков Моисея Гинзбурга. Его сын Владимир предпринимал попытки реставрации еще с 80-х годов, однако запустить процесс удалось только внуку — Алексею Гинзбургу. Что удалось сделать? Работы начались весной 2017 году. План реконструкции, разработанный Алексеем Гинзбургом, предусматривал полное восстановление оригинальной архитектуры дома, всех его коммуникаций и систем, вплоть до мелочей. Для достижения столь амбициозной цели вначале пришлось провести большую исследовательскую работу: были изучены оригинальные материалы, взяты образцы самой первой краски, что сохранилась на стенах с 30-х годов, восстановлены чертежи инженерных сетей. Уже на первом этапе реконструкции Дому Наркомфина вернули его знаменитую колоннаду, также были удалены поздние пристройки, проведены укрепительные работы. Надо сказать, железобетонный каркас, созданный инженером Сергеем Прохоровым специально для этого здания, прекрасно сохранился, несмотря на долгие годы. На втором этапе удалось воссоздать прежние схемы коммуникаций, реставрировать панорамный витраж и здание прачечной. Кстати, это единственный корпус, который не сохранил свое первоначальное назначение — в бывшей прачечной откроется кафе, ресторан и другие общественные пространства. Станет ли здание похоже на прежний Дом Наркомфина? Главной и одновременно самой сложной задачей стало восстановление тех замыслов, за счет которых Дом Наркомфина и приобрел уникальность. Например, это оригинальные цветовые решения, ведь Моисей Гинзбург долго исследовал влияние цвета на восприятие пространства и для Дома Наркомфина разработал смешанную палитру теплых и холодных тонов. Как отметил Алексей Гинзбург, этот объект представляет собой цельную конструкцию — лаконичную снаружи, но очень сложную внутри, и нельзя поменять в нем одну часть так, чтобы не затронуть остальные. Для сохранения авторского замысла на стройплощадке отливались точные копии бетонных блоков, создавались оконные рамы из натуральной древесины и латунная фурнитура, копии исторических светильников и радиаторов. Вместе с тем здание приобрело современный лифт, парковку, станцию для зарядки электрокаров, систему "умный дом" — словом, это элитный ЖК, где новые технологии удалось гармонично вплести в исторический облик. Летом 2019 года заканчивается третий этап реконструкции, который включает благоустройство придомовой территории. Тем временем полным ходом идет продажа квартир, хотя на открытый рынок из 44 ячеек выставлены далеко не все. Ценовая политика — от 22,6 до 71 млн рублей за лот, что представляет собой "золотую середину" на рынке высокобюджетной недвижимости Москвы.
