Две звезды: Кумиры миллионов, пережившие сложные времена в столице Донбасса

Тамара Миансарова В конце февраля, когда я работала над материалом о великих горнячках, восстановивших Донбасс после войны, мне неожиданно поступил семейный запрос. Мама вошла в комнату и робко попросила: «Аня, а ты не могла бы написать статью о Тамаре Миансаровой? Я была с нею знакома…» Конечно, могла бы, я усадила маму напротив и попросила рассказать о том, какой была Миансарова. «Она была очень доброй, внимательной, своей, — ответила мама, — знаешь, Донбасс всё же промышленный край, многие относились к Донецку как к суровому городу, покрытому сажей, не зная его. Миансарова любила Донецк, любила в него возвращаться! Конечно, она и Москву любила, считала её матерью, а Донецк ей был как отец. Она приехала работать в Донецкую филармонию, будучи известной на всю страну, могла позволить себе и высокомерие, и отстранённость, но не позволяла. Тянулась к собеседнику, открывалась, смотрела прямо в глаза, вникала. Мне было двадцать семь лет, когда мы познакомились, Миансаровой было сорок пять. Это было в 1976 году. Она — взрослая женщина, я — тоже взрослая, но всё же младше. Я тогда оробела, когда меня ей представили, а она так искренне разулыбалась, завязался разговор: о дочерях, о Донецке, о Москве, обо всём». Тамара Миансарова родилась 5 марта 1931 года в Зиновьевске (так с 1924 по 1934 назывался Кировоград), умерла 12 июля 2017 года в Москве. Образование получила в музыкальной школе при Минской консерватории. С 1960 года стала солисткой Московского мюзик-холла, участвовала в спектакле «Когда зажигаются звёзды». В 1962 году на VIII Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Хельсинки получила первую премию и золотую медаль. В 1966 году победила на конкурсе эстрадной песни социалистических стран «Дружба». В 60-е песни Миансаровой звучали отовсюду. Стиляги лихо отплясывали твист под «Чёрного кота», а песню «Пусть всегда будет солнце» не слышал только глухой. В 80-е годы Миансарова вошла в четвёрку самых популярных певцов за четверть века по версии польского журнала «Панорама». Вместе с ней четвёрку составили Эдит Пиаф, Карел Готт и Шарль Азнавур. Миансарова внезапно исчезла из эфиров, её начали уничтожать в Москонцерте, однажды она приехала на гастроли в Донецк. На мероприятии после выступления секретарь обкома партии Владимир Дегтярёв спросил Миансарову, правда ли то, что она собирается уходить из Москонцерта. Миансарова ответила, что хочет, но пока не решается. И тут выступил с предложением директор Донецкой филармонии Алексей Омельченко, предложил ей перейти на работу в филармонию, пообещал во всём обеспечить зелёный свет, в том числе и с гастролями. Через год Миансарова решилась, думала, что пересидит год-другой, но Донецк стал для неё домом на целых 12 лет. Тамару Миансарову приняли на работу в Донецкую филармонию 15 января 1968 года. В архиве Донецкой филармонии сохранились документы — приказ о зачислении от 13 января 1968 года: «Зачислить в штат Донецкой филармонии на должность солистки-вокалистки Лауреата международных конкурсов тов. Миансарову Т.Г. с 15 января 1968 года, с окладом согласно тарификации». В репертуаре Миансаровой было более 140 песен, многие из них «шлягеры»: «Московские улицы», «Мелодия любви», «Глаза на песке», «Летка Енка», «Давай никогда не ссориться» и другие. В самом Донецке Миансарова была нечасто, много гастролировала. Дегтярёв ей выделил квартиру на нечётной стороне в самом начале проспекта Ильича (между улицами Челюскинцев и 50-летия СССР), недалеко от филармонии, до работы семь минут пешком. Она могла себе позволить любое убранство, любые гарнитуры, но жила очень скромно, стены квартиры были оклеены афишами. Также сохранились документы и об увольнении, заявление Миансарова написала не по стандарту, как будто оправдывалась за то, что уезжает из полюбившегося города. «Ввиду того, что моя дочь 7 лет пошла в 1 класс, я не могу выполнять постоянную гастрольную работу, и ввиду того, что здоровье моё требует смены климата (хронический бронхит, тахикардия, гепатит), прошу уволить меня по собственному желанию». Сохранился и приказ об увольнении, датированный 24 апреля 1979 года. Когда я пришла в архив Донецкой филармонии, чтобы сфотографировать документы, мне встретилась женщина, которая помнит Тамару Миансарову. Я спросила её, какой была прима эстрады тех лет. Она ответила, что очень простой, между Миансаровой и другими людьми не было расстояния, разговаривала всегда звонко и радостно, была доброжелательной, с нею можно было и «за жизнь» поговорить, и чаю с московскими конфетами выпить. В этом году 5 марта исполнилось 88 лет со дня рождения легендарной советской певицы. Землячество донбассовцев города Москвы, членом которого долгие годы была и Тамара Миансарова, инициировало установку мемориальной доски на фасаде филармонии. Там уже уже есть памятная доска Валерию Ободзинскому, который также на протяжении нескольких лет работал в Донецкой филармонии. Валерий Ободзинский Невероятное счастье прикасаться к документам прошлого, они особенные, сейчас всё иначе. То время определяет прежде всего почерк. Почерк людей и почерк машин — всё другое. Я смотрю на заявление о приёме на работу Ободзинского, написанное сине-голубыми чернилами, и вижу почерк своей бабушки. Это почерк людей ушедшей эпохи, он сформирован прописями и старанием. Валерий Ободзинский родился 24 января 1942 года в Одессе, умер 26 апреля 1997 года в Москве. Ему было всего-то 55 лет. Он был самым первым исполнителем песни «Эти глаза напротив». Началом его профессиональной карьеры стала Костромская филармония, после работал в Томской филармонии, с концертами от которой объездил всю Сибирь. Первые пластинки Ободзинского вышли в 1966 году и мгновенно стали раритетом, хотя тираж был 13 миллионов. Ободзинский всерьёз не учился пению, был уникальным самородком. Голос — мягкий, приятный, ласковый тенор. Репертуар — любовная лирика. С 28 марта по 4 апреля 1967 года перед жителями и гостями Донецка выступали солисты оркестра джазовой музыки под управлением Олега Лундстрема. В Донецке играли: пианист и композитор Николай Капустин (родился в 1937 году в Горловке), тромбонисты Григорий Осколков, Евгений Кузнецов и Андрей Давидович, альт-саксофонист Михаил Цуриченко, трубач Лев Щеголев. В составе этого прославленного оркестра в качестве вокалиста в те дни приехал в Донецк певец Валерий Ободзинский. Возможно, что именно во время тех гастролей Ободзинскому и поступило предложение от руководства Донецкой филармонии поступить на работу. Приказом директора Донецкой филармонии Алексея Омельченко за №166 от 3 июля 1967 года певец был зачислен в штат в качестве солиста-вокалиста эстрадной бригады с 5 июля с оплатой согласно тарификации. Вместе с ним в штат была зачислена и его супруга — Нелли Кучкильдина (Ободзинская). 6 июля был издан приказ о том, чтобы сформировать новую эстрадную группу Донецкой филармонии с участием Валерия Ободзинского. 3 августа того года он получил разрешение Художественного совета работать с сольными концертами. Так началась «Донецкая страница» биографии Валерия Ободзинского. Старожилы филармонии вспоминают, что, конечно, такие «приобретения», как Тамара Миансарова, Валерий Ободзинский, квартет «4 Ю», были возможны только благодаря харизме директора Алексея Омельченко. Приблизительно в 1969 году Ободзинскому выделили квартиру на проспекте Маяковского, дом 7. Сейчас эта квартира принадлежит артистам симфонического оркестра. Сразу после увольнения Ободзинского администрация решила вопрос о повторном заселении. «Москвичи были безусловными звёздами, — вспоминает сотрудница филармонии, хорошо знавшая и Ободзинского, и Миансарову, — Ободзинский — внимательный, интеллигентный. Он был таким прекрасно далёким, недосягаемым, но при этом очень галантным, целовал руку. Был элегантен, всегда выглажен и вычищен, жена за ним пристально следила, работала костюмером в его коллективе». В штате Донецкой филармонии Ободзинский проработал до 27 апреля 1972 года. В самом начале года он вместе с группой из 16 человек выехал на гастроли в РСФСР на 128 дней. Скорее всего, именно во время этих гастролей Ободзинский решил, что пора возвращаться в Москву. Он подал заявление по собственному желанию, и новый директор Донецкой филармонии Иван Бадаянц освободил его от работы. Увы, но как из песни не выкинешь слов, так и из биографии — фактов, Ободзинский гнался за длинным рублём. В архивах Донецкой филармонии за 1970 год находится приказ о выговоре Валерию Ободзинскому за то, что он провёл концерты без разрешения руководства. Дело в том, что певец официально находился в отпуске, за 40 дней он в Красноярском крае дал более сотни концертов, очевидно, что прибыль от них интересовала руководство Донецкой филармонии. И это не единственный такой случай. В 1971 году на концерт Ободзинского пришёл министр культуры РСФСР Алексей Попов, он распорядился ни в коем случае не позволять Ободзинскому давать концерты в пределах России. Запрет длился около года, пока в дело не вмешался заведующий отделом культуры ЦК КПСС Василий Шауро. Вскоре Ободзинский стал «въездным». Негативно относились к Ободзинскому министр культуры СССР Екатерина Фурцева и председатель Гостелерадио Сергей Лапин. Лапин, блюдя «чистоту расы», лично контролировал появление певцов еврейской национальности на голубых экранах. Ободзинского он тоже считал евреем, хотя тот был наполовину украинцем (по матери), наполовину — поляком (по отцу). Лапин увидел Валерия в одной из передач и заявил: «Градского уберите!» Ему ответили, что это не Градский, это Ободзинский! Председатель ответил: «Тем более уберите! Хватит нам одного Кобзона!» В результате этих гонений на сегодняшний день в фондах телевидения не осталось ни одной записи выступления Ободзинского, кроме новогоднего «Огонька» в 1967 году. Сцену Ободзинский оставил в 1987 году, развёлся с женой, устроился сторожем на галстучную фабрику, страдал алкоголизмом. В начале 90-х благодаря гражданской жене Анне Есениной Ободзинский записал альбом песен Александра Вертинского. В последние годы перед смертью возобновил гастрольную деятельность, давал концерты в разных городах России. 1 июня 2012 года в Донецке побывала вдова Ободзинского Анна Есенина и его друг — певец Вадим Мулерман. Поводом стало торжественное открытие мемориальной доски в память о выдающемся эстрадном певце XX века, пять лет жизни которого из пятидесяти пяти принадлежат городу роз Донецку.