"Наша миссия – спасти конкретный дом": как люди восстанавливают загнивающие старинные дома

За последние восемь лет только в Москве отремонтировали более восьми тысяч фасадов и больше тысячи памятников. Сегодня в стране новый тренд – люди сами готовы вовлекаться и активно участвовать в сохранении исторических объектов. В нашем материале рассказываем о двух героях, которые по собственной инициативе начали восстанавливать старинные дома на территории своего города. Зачем они берутся за эту работу, сколько усилий приходится вкладывать в ремонт и как помочь сохранить архитектурное наследие страны – расскажут сами герои. Алексей Будников, Томск Я не специалист в сфере строительства домов, вообще занимаюсь организацией поставки медицинских расходных материалов. Но в прошлом году от своего университетского куратора Никиты Олеговича Кирсанова (сегодня – председатель комитета по сохранению исторического наследия города Томска. – Прим. ред.) я узнал о программе "Аренда за рубль", реализуемой в нашем городе. Мой бывший куратор на тот момент уже вошел в администрацию города и всегда ратовал за восстановление деревянных домов. Сначала я скептически отнесся к этой идее, ведь дом не передают в собственность: его нужно арендовать, полностью восстановить, вложить деньги, а потом отдать дом обратно. В рамках этой программы объект сдается инвестору на 49 лет по стоимости один рубль за один квадратный метр. Мне нужно подготовить проект, согласовать его с городом и комитетом по охране объектов культурного наследия, на свои средства восстановить дом и реализовать проект. В нашем случае это будут небольшое кафе и хостел. Получается, что я вкладываюсь, эксплуатирую объект, а через 49 лет его забирает муниципалитет города. Когда я увидел список домов, которые можно восстановить по этой программе, то сразу заинтересовался одним из адресов. Мимо того дома я довольно часто проезжал, и мне понравилось его расположение. Но строение было в таком ужасном состоянии, что раньше я его и не замечал. А когда узнал об историческом значении дома, посмотрел на него совсем по-другому. Оказалось, что строение является памятником регионального значения, которому уже более 100 лет. Здесь, на улице Савиных, в начале XX века жил исследователь Арктики и основатель Норильска Николай Урванцев, обучавшийся в те годы в Томске. История зацепила, я стал сравнивать дом с другими отреставрированными домами в городе, так и увлекся идеей восстановления. Сам объект общей площадью около 400 квадратных метров состоит из трех этажей: первый – кирпичный, вторые два – деревянные. Он достаточно простой, там нет каких-то уникальных наличников и резьбы, но тем он мне и нравится. Фактически уже на протяжении полугода мы занимаемся глобальной уборкой: сначала КАМАЗами вывозили мусор, которого было по пояс, потом дело дошло до отбивания старой штукатурки, даже землю каленую из перекрытий доставали. Это огромные усилия, которые приходится прилагать ежедневно, стараемся как следует все очистить. Параллельно с уборкой мы делаем крышу: разобрали ее под ноль, сделали новую стропильную систему, новую обрешетку, сейчас будем покрывать металлом и делать снегозадержатели. Также нужно полностью поменять все окна, двери, заново провести все инженерные коммуникации: отопление, электрическую часть, вентиляцию. Мы хотим привести дом в порядок в течение двух лет, но это процесс творческий, поэтому точной даты здесь нет. Задача – сделать это быстро, качественно, но чтобы недорого и на многие десятилетия вперед. Также планируем заняться близлежащим домом, который раньше входил в состав той же усадьбы. Думаю, нужно восстанавливать их вместе, чтобы потом установить исторические ворота усадьбы и облагородить участок. Точных расчетов по финансам у нас нет. Хотя мы записываем траты, итоговую сумму все же не знаем, она может быть от пяти и до 25 миллионов рублей, это пока очень абстрактные цифры. Наша задача – минимизировать эти суммы, но не в ущерб качеству. Очень многое мы делаем своими руками, с друзьями и знакомыми в свободное от работы и учебы время. Иногда люди пишут, задают вопросы, как и чем помочь, но пока мы справляемся сами. Конечно, брать старинный дом на восстановление – это такой кот в мешке. Мы только сейчас, после глобальной очистки, начинаем видеть все составляющие дома. Слава богу, в нашей ситуации подводных камней минимум, а ведь могли вскрыться какие-то проблемы, которые невозможно было предвидеть. Но запас прочности дома большой, все-таки деды его строили, дом мощный, поэтому есть уверенность в том, что дойдем до конца. И потом, в каждом мужчине должна быть какая-то строительная самореализация. Здорово, когда можно направить свои знания и умения, пусть и небольшие, на благое дело. В таком состоянии, в котором исторические дома в городе находятся сейчас, они могут просуществовать от двух до максимум семи лет. Наша миссия состоит в том, чтобы спасти в данном случае конкретный дом. Но хотелось бы помочь и другим домам, чтобы они остались на наших улицах. По своим пропорциям и стилю они гораздо интереснее, чем те, что строятся сейчас. И если есть возможность сделать так, чтобы не снесли хотя бы один исторический дом, это нужно делать. Андрей Кочетков, Самара Идея восстанавливать старые дома пришла мне от безысходности. Самара – один из немногих городов России с большим сохранившимся целостным историческим центром, но состояние домов на этой территории оставляет желать лучшего. Какое-то время назад я работал редактором в СМИ, и мы много писали об этой проблеме. Тем не менее подвижки в сфере реконструкции были очень слабыми, и мы решили попробовать сделать что-то своими силами. Изначально захотелось просто покрасить три старых дома 1870-х годов постройки в центре Самары. Там был один красивый дом с резьбой, плюс мы захватили еще два соседних, ведь важно восстановление не каких-то отдельных объектов культурного наследия, а исторической среды в целом. И у нас была надежда, что эта территория как-то по-новому задышит. Начинать было очень сложно: Поэтому сначала мы разрабатывали проекты с реставраторами, потом согласовывали с жильцами-собственниками и после уже получали финальное одобрение от главного архитектора города. Тогда, в 2015 году, шла подготовка к чемпионату мира по футболу, и городу было стратегически выгодно привести в порядок внешний вид улиц и домов, поэтому к нашей идее отнеслись нормально. Из трех первых строений два были деревянно-кирпичными и одно кирпичное. У них мы обновили фасады, на одном доме практически полностью восстановили резьбу, даже привлекли для этого специального резчика по дереву. Первый проект мы очень медийно сопровождали, делали фотографии домов до и после. Это положило начало целому фестивалю по восстановлению исторической среды "Том Сойер Фест". Меня стали приглашать на разные всероссийские мероприятия по урбанистике и градозащите, благодаря чему об этой идее узнали другие города. На следующий год к нам присоединились уже Казань и Бузулук (Оренбургская область). С 2017 года добавились еще восемь городов, а в 2018-ом в фестивале приняли участие уже 27 населенных пунктов со всей России. Мы называем это фестивалем, потому что работы по восстановлению домов проходят ежегодно в летнее время. А зимой мы занимаемся поиском объектов и спонсоров. Сейчас мне пишут много людей из разных городов, которые хотят присоединиться к фестивалю, но реально до дела доходит примерно один из десяти. Какие-то города раскачиваются по два-три года перед тем, как начать делать это у себя. Фестиваль работает по графику, любой желающий может прийти хоть на 10 минут, хоть на три месяца и поработать. На каждой площадке есть координатор, который распределяет людей и контролирует процесс. Хотя волонтеры год от года меняются, но у нас в Самаре сейчас образовался некий костяк из 50 человек, многие из них будут участвовать уже в пятый раз. Публика в разных городах разная: у нас, например, ядро составляют горожане 25–40 лет. Это работающие люди, поэтому график стараемся подстроить под них – в выходные днем и в будни по вечерам. Работы делаем разные: фасад, резьбу, крылечки восстанавливаем, двери реставрируем. Для более сложных работ приходится нанимать профессионалов. С ними обычно помогают спонсоры: либо финансово, либо предоставляя своих специалистов или строительные материалы. Иногда получается сделать кровлю или укрепить фундамент. Также стараемся обновлять в домах систему водоотведения, потому что вода очень опасна для исторических зданий. Строения не время убивает, а влажность. Иногда для того, чтобы дом перестал гнить, достаточно просто прочистить водосточные трубы. В Екатеринбурге, например, во время работ в водосточной трубе наши ребята обнаружили проросший клен. И никому из жильцов до этого дела не было, пока волонтеры трубу не прочистили. С домами, которые являются объектами культурного наследия, могут возникать сложности. Во-первых, работами на них могут заниматься только лицензированные реставрационные организации, но во многих городах их просто не существует. Во-вторых, сейчас юридически непонятен статус волонтера на объектах культурного наследия и неясно, какими работами он может заниматься. Из-за этого бывает сложно договориться с органами охраны. На сегодняшний день фестиваль меняется, и если раньше мы думали в основном об архитектуре, то сейчас в первую очередь идем к людям, собственникам исторических домов. Даже если это не очень выразительный дом, но в нем живет хороший хозяин, который хочет его сохранить, мы стараемся помогать таким людям в первую очередь. Потому что из этих точек и складывается каркас, благодаря которому территория живет. Для меня это уже дело жизни. Конечно, приходится жертвовать временем на семью, но все же у нас нет цели сделать миллион домов. Мы хотим донести ту мысль, что о них нужно ухаживать постоянно. В России, к сожалению, какие-то телодвижения в эту сторону предпринимаются, только если происходит крупное событие (чемпионат, универсиада, юбилей города). За два года пытаются сделать все, а ведь это такая тонкая материя, в которой нельзя работать нахрапом. Мы хотим, чтобы культура постоянного ухода за историческими домами укоренилась в России. Наталья Лоскутникова