Сторонники и противники охоты вышли на ринг. Обошлось без потерь

Наталья Дмитрак Сторонники и противники охоты вышли на ринг. Обошлось без потерь13 марта в Москве фонд поддержки и развития природоохранных и других социально-значимых проектов «Наш фонд» провёл общественную дискуссию «Охота – зло или благо?». Дискуссия проходила в форме интеллектуальной схватки или как сейчас модно говорить – баттла: участники стояли на ринге и обменивались мнениями. Тема охоты в последнее время занимает умы законодателей и чиновников, часто вытесняя многие другие вопросы. На узких профильных площадках можно действительно встретиться с дискуссиями, и даже спорах, в которых (по замыслу) должна рождаться истина, а вот в общественном пространстве тема охоты всегда имеет только чёрные и белые цвета, без каких-либо полутонов. Команды-соперники выглядели так: противниками охоты (и сторонниками её серьёзного ограничения) были Пётр Осипов, сооснователь сообщества «Бизнес молодость», Игорь Мгеладзе, владелец финансовой группы MG.Capital, и Николай Донцов – член Правления финансовой группы ITI, владелец портала путешествий Turbina.ru, блогер и путешественник, как он сам себя представил. Против них выступали Татьяна Арамилёва, президент «Росохотрыболовсоюза», биолог-охотовед, Сергей Ястржембский – дипломат, режиссёр-документалист, известный трофейный охотник, и Николай Валуев – депутат государственной думы, боксёр, запомнившийся тем, что на ринг не пролезал между канатами, а просто перешагивал. Роль рефери взял на себя Николай Николаев – председатель комитета по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям. Боковые судья были зрители. Поединки были организованы по трёхраундной системе: в первом каждый из соперников три минуты выражал свою точку зрения, потом противники задавали друг другу вопросы, и в завершении вопросы задавались бойцам уже из зала. Первыми на ринг вышли режиссёр Сергей Ястржембский и путешественник Николай Донцов. Позиция Донцова была весьма парадоксальна: так, он заявил, что на планете земля существуют две экосистемы – человеческая и природная, которые вскоре стал называть антропоцентризмом и экоцентризм соответственно. Причём, по его мнению, дикая природа абсолютна изолирована. Он также считает, что добывать дикого гуся на охоте более морально, чем сворачивать голову домашнему гусю – потому, что (внимание!!!) «Дикий гусь родился свободным, а цыплёнок рос в неволе». На уточняющий вопрос «А как же «мы в ответе за тех, кого приручили», ответил вопросом «Кто сказал?» Похоже, что он сам не понял, почему этот «блестящий» ответ оказался нокаутом. Его противник Сергей Ястржембский обозначил свою позицию однозначно: «Дикая природа – это бездонная чаша, если уметь из неё пить». И при этом он подчеркнул, что ключевые – «если уметь». Свою позицию дипломат проиллюстрировал примером из международной практики. «40 лет назад в Кении и в ЮАР приняли об охоте – в Кении запретили, в ЮАР начали развивать. За эти 40 лет в Кении 80 процентов дичи Кении исчезли. Было 130 тысяч слонов, осталось 17 тысяч. И так далее. То есть удар был нанесён по биоразнообразию. В ЮАР тогда же ввели новые правила охоты. В этот момент в ЮАР было полмиллиона зверей – от мышки до слона. Сегодня, 40 лет спустя, в Южно-Африканской республике 22 миллиона зверей. При этом там охотятся круглый год, приезжает 10 тысяч иностранных охотников, которые оставляют в казне этой страны 1 миллиард долларов ежегодно. И эти деньги идут на социальное развитие страны, идут на защиту экологии, на защиту биоразнообразия – выводы делайте сами». Правда, здесь есть вопрос: если разделить один миллиард на 10 тысяч охотников, то получится 100 тысяч долларов. Это – стоимость «большой африканской пятёрки», но не каждый охотник ездит в ЮАР за всеми трофеями сразу. Да и квот таких в республике нет. Так что цифра требует по меньшей мере уточнений и разъяснений – но Донцов, который не только путешественник, но и финансист, не воспользовался ошибкой соперника. И в результате, по результатам голосования, в первом туре более убедительной была команда «охотников» Во втором раунде на ринге сошлись Татьяна Арамилёва и Игорь Мгеладзе. Позиция президента «Росохотрыболовсоюза» оказалась научно обоснованной: человек настолько вовлечён в природные процессы, настолько неотделим от природы, что сбрасывать его со счетов – наносить больший вред. «Говорить, что природа справится без нас, уже не представляется возможным. И тому есть много примеров. Животные не могут контролировать свою популяцию самостоятельно, а бесконтрольный рост их численности вызывает гибель кормовой базы. Пример с северо-камчатской казаркой (популяция, взятая под охрану, сначала разрослась до 100 тысяч особей, а потом от болезней и других естественных причин, сократилась в пять раз и продолжает гибнуть), истории с белыми медведями, атакующими посёлки, показали, чем может закончиться необдуманные и несвоевременные запреты. К тому же, по словам Татьяны Сергеевны, для животных охота – воспитательный процесс. И если мать научит своё потомство, что человека надо бояться, от человека надо уходить – то тем самым она сохранит свою популяцию. Её противник сразу пошёл в атаку: «Природоохранная работа – задача государства, – заявил Мгеладзе. – И я не солидарен с точкой зрения, что природа без нас не справится. Миллионы лет до этого справлялась, а теперь не справится? Как так? По какой причине у неё пропали инструменты? На крайняк есть егеря, есть охотоведы, есть люди, которые действительно понимают, что делать, понимают необходимость экологической экспертизы». Мгеладзе фактически потребовал отказаться от старых традиций, изживших себя: «Раньше феодализм был традицией, раньше есть людей было нормальным – и мы как-то это пережили. Мне кажется, что уже можно дальше идти. Когда-то мы претендовали на свой кусок мяса из леса, потому что животный мир был встроен в пищевую цепочку человека. В настоящий момент человечество обеспечивает себя необходимой кормовой базой, и нет необходимости ходить в лес и причинять боль живым чувствующим существам. Я не понимаю, какую потребность можно реализовывать через убийство живого существа. При этом я прошу не смешивать то благо, которое есть связанное с работой с популяцией: есть охотоведы, есть егеря, есть люди, которые этим профессионально занимаются». В конце концов обе противоборствующие стороны пришли к согласию.Наталья Дмитрак По результатам голосования, позиция женщины-охотника оказалась более убедительной. Два-ноль. По жребию, завершали интеллектуальный баттл депутат Николай Валуев и Пётр Осипов, сооснователь сообщества «Бизнес молодость». Уже после первых слов стало ясно: профессиональный спортсмен, говоривший внятно, взвешенно и продуманно, подавляет оппонента полностью. Тем более, что Осипов сразу сказал – он не против охоты как таковой, так как понимает её необходимость. «Пять лет назад я плавал в иллюзиях, и, как многие, считал, что охота – это однозначно плохо. Но с годами я стал понимать, что не всё так однозначно, и понять реальности природы ты можешь только тогда, когда встаёшь реально на землю. Меня самого вовлекли в защиту природы именно охотники. И реалии таковы, что охотники были, есть и будут последние на Земле люди, которые защищают природу». Валуев же, не только спортсмен, но и опытный охотник, считает, что «природа сама разберётся тогда, когда нас на этой планете не станет. Вопрос сосуществования человека и природы – вопрос научный и желательно – оправданный» В итоге: три – ноль в пользу охотников. После окончания интеллектуального баттла Николай Николаев сказал «Профилю»: – Когда люди говорят, то выясняется, что не так уж много между ними противоречий. Мнение тех же зоозащитников и номинальных противников охоты – они говорят о том, что нельзя использовать природу ради развлечения, о том, что нельзя просто получать удовольствие от уничтожения. Обе стороны говорят о том, что природу нужно беречь и приумножать. И вот такие диалоги показывают, что задачи и у тех, и у других одинаковые. Может быть, пути и инструменты немножко разные – но задачи едины. И что и тех, и других устроит только один результат – как раз сохранение природы и её преумножение. Ну а мы сделали для себя единственный вывод: позиция сторонников охоты гораздо более обоснована, убедительна, и в ней совсем нет популизма и демагогии – того, чем грешили всю дискуссию так называемые зоозащитники.