Франческо Манакорда: «Нет такой публики, которая не была бы готова проявить инициативу»
Татьяна Сохарева: Вы работаете в Москве второй год. Как-то поменялось за это время ваше понимание стратегии фонда? Франческо Манакорда: Да, я глубоко ознакомился с главными задачами фонда. Последние два года мы с командой много работаем, чтобы спроектировать нужную этому городу институцию. Не хотелось навязывать свое мнение и говорить «Так надо!», желательно было сделать так, чтобы она здесь произросла естественным образом. Все-таки меня пригласили в Москву не для того, чтобы я принес из-за рубежа какое-то сакральное знание и объяснил всем, как работать. Как и мои коллеги, я хочу помочь аудитории определиться, что ей нужно на данный момент. Т.С.: И что же? Ф.М.: Думаю, в первую очередь Москве необходима институция, которая бы не боялась инициировать диалог. И речь не только о пресловутом диалоге между Востоком и Западом или между Россией и Европой — необходим диалог на самых разных уровнях. Т.С.: В Венеции в рамках проекта «ДК “Дзаттере”» вы опробовали формат открытой площадки, где диалог могли инициировать как художники, так и рядовые зрители. Возможно ли создать что-то подобное в Москве? Готова ли наша публика проявить инициативу? Ф.М.: Мне кажется, нет такой публики, которая не была бы готова проявить инициативу. Нужно только дать ей возможность. Мы активно изучаем московскую аудиторию, чтобы понять, как с ней эффективно взаимодействовать, есть множество цифровых инструментов, позволяющих вовлекать публику в наши проекты, и в дальнейшем мы планируем совершенствовать их и изобретать новые. Цифровая революция ощутимо упрощает задачу — зрители привыкли коммуницировать с институциями не только с помощью выставок. Инсталляция художника Марка Фелла. Проект «ДК “Дзаттере”». Венеция. Courtesy V-A-C Т.С.: На что вы в первую очередь ориентируетесь, на потребности местной аудитории или собственный международный опыт? Ф.М.: Стараюсь миксовать то и другое, иначе нельзя. Нет смысла в институции, которой бы полностью управляла аудитория. Так или иначе нам приходится оставлять за собой право направлять диалог в нужное русло. Это особенно важно в ситуации, когда мы собираемся показывать аудитории принципиально новые для нее вещи. Далеко не всегда они будут комфортны и понятны с первого взгляда. Т.С.: В контексте «Генеральной репетиции» вы говорили о том, что музеям, фондам и прочим связанным с искусством организациям в Москве не хватает гибкости. Как вы собираетесь решать эту проблему? Ф.М.: Я так сказал? Серьезно? (смеется) Мы строим институцию, для которой принцип гибкости — основа основ. Поэтому мы обучаем сотрудников работать только с открытыми форматами, позволяющими привнести эту гибкость во все проекты фонда. Под закрытыми я понимаю форматы, в которых все предопределено. Открытые, в свою очередь, позволяют как минимум получить фидбэк от аудитории и понять, в какую сторону нам двигаться дальше. Фрагмент экспозиции выставки «Генеральная репетиция». ММОМА, 2018. Акт 1 — «Чайка», поставленный по сценарию «Театра взаимных действий». Слева: Амедео Модильяни. Девушка на фоне камина (Беатрис Гастингс). В центре: Алигьеро Боэтти. Костюм Анако. Справа: Урс Фишер. Хорошая проблема (Вампирша). Фото: Иван Ерофеев Т.С.: Каким вы видите будущее проекта ГЭС-2 — он будет функционировать как продюсерский центр, музей или институт? Ф.М.: Я бы не стал выбирать что-то одно — не вижу в этом смысла. ГЭС-2 должна быть готова постоянно меняться и брать на себя в определенные периоды разные функции. В какой-то момент она будет работать как продюсерский центр, в другое время как музей. Чтобы проиллюстрировать свой тезис, приведу метафору из мира музыки, где произведение состоит, как правило, из нескольких мелодий, они то сливаются, то расходятся, оставаясь при этом единым целым. Вот и мы хотим показать на собственном примере, как важно быть гибким и уметь перестраиваться в зависимости от поставленных задач. Т.С.: Сейчас многие делают ставку на образование. Двигается ли фонд в этом направлении? Ф.М.: Разумеется, у нас много амбиций в сфере образования. Мы разрабатываем стратегию на 2020 год и уже примерно сформулировали идеи, которые будем реализовывать. Точно могу сказать, что мы не собираемся делить наши образовательные проекты на курсы для детей и взрослых. И хотим осваивать разные направления деятельности — в частности, работать с педагогическими институтами и коллективами. Кроме того, уже сейчас мы сотрудничаем с пятью общеобразовательными школами в Москве — предлагаем им воркшопы, которые проводят художники. Как только запустится ГЭС-2, думаю, что мы постараемся вовлечь в этот процесс больше школ. Это направление очень важно для нас, а школы вполне открыты к совместной работе. Их не пришлось долго убеждать в том, что это может быть интересно. Тем более что мы не преподаем историю искусства в ее классическом воплощении, а проводим занятия, помогающие детям и подросткам понять себя, научиться жить в своем теле, в чем-то, может быть, поменять свои взгляды. Барт де Баре, Франческо Манакорда, Дефне Айас и Илья Будрайтскис на дискуссии «Как жить вместе» в Музее современного искусства «Гараж». 11 декабря 2017. Фото: Дмитрий Шумов Т.С.: Образовательные инициативы, на мой взгляд, сейчас несколько опережают институциональные. Многочисленные выпускники арт-школ часто не могут или не хотят встраиваться в контекст существующих структур. Возможно ли, по-вашему, решить эту проблему в ближайшие годы? Ф.М.: Хочется верить, что это скоро произойдет. Фонд V-A-C тоже недавно был маленькой частной организацией, а сейчас мы превращаемся в огромную институцию, которая ставит перед собой большие цели. Так что ситуация, я думаю, уже начала меняться, это дело времени. В будущем, возможно, и на государственном уровне получится сделать так, чтобы молодые люди, заинтересованные в современном искусстве, не оставались не у дел. Т.С.: Но реально ли это сделать, когда государство, мягко говоря, не поддерживает современное искусство? Ф.М.: Да, возможно. В Италии уровень доверия к современному искусству тоже очень низок — особенно если посмотреть на государственные инициативы. Но с этим можно и нужно бороться — например, создавая узнаваемые громкие проекты, которые признаются как международным сообществом, так и локальной аудиторией. Открывая новые площадки, мы показываем, что такой опыт может быть успешным. Положительные отзывы в СМИ повышают узнаваемость проекта. Так и происходит борьба с сопротивлением консервативно настроенных чиновников. Т.С.: После «Генеральной репетиции», объединившей несколько крупных музеев и фондов, V-A-C запустил программу «Расширение пространства» и обратился к домам культуры, районным библиотеками. Что вам дает этот опыт? Ф.М.: Это способ познакомиться с аудиторией, которая пока с нами не контактирует. Почти все форматы работают на вовлечение новых зрителей: одни форматы предлагают поучаствовать в создании какого-то проекта, другие — оценить результат. Скажем, киношкола для нас — это попытка создать коллективными усилиями, вместе с публикой, фильм. Архитектурный проект ориентирован на работу с жителями района Лефортово. Также у нас будет любительский оркестр. Мы бы хотели, чтобы все это функционировало на протяжении нескольких месяцев или, может быть, лет. Ну и, конечно, все ДК и прочие небольшие организации, с которыми мы сейчас работаем, станут частью нашей большой сети партнеров. Т.С.: Расскажите, что фонд готовит в этом году к открытию Венецианской биеннале? Ф.М.: В этом году мы показываем проект «Время, вперед!» — это 14 работ о значении и функции времени в XXI веке, 13 из которых созданы специально для проекта. Кураторы Омар Холеф и Мария Крамар пригласили международных художников поразмышлять о феномене времени в современном мире и ответить на вопрос, как нам жить, если оно стремительно ускоряется. Можно сказать, что это проект про новые технологии, из-за которых мы оказались перенасыщены информацией. Все работы, которые мы покажем, сделаны специально для этой выставки. Нам важно представить их именно в Венеции, потому что это одна из главных площадок в современном мире. Т.С.: Кажется ли вам удачной идея посвятить русский павильон в Венеции Эрмитажу? Ф.М.: Я не очень знаком с деталями проекта, но могу сказать, что я большой поклонник Александра Сокурова, и решение дать ему возможность высказаться о состоянии страны поддерживаю. Уверен, он сделает что-то любопытное. Хотя есть много вариантов развития событий, скажем так.
