«Для Европы газ есть, а мы в деревнях топим дровами!»: брат Ельцина — о развале уральского села

Красавицы-ели перед домом Станислава Глебова видны издалека. Рядом с елями — молодые кедры. Эти деревья Станислав Федорович сажал когда-то сам. За еловые лапы с помощью тонких веревочек держатся игрушки, оставшиеся с Нового года. На деревянном штакетнике деревянный щит со стихами: «На копыта и тряпицы купим трактор за границей». Он говорит, что это такой тонкий намек на то, что происходит в экономике нашей страны. В огромных баках-кастрюлях готовится сыр. Сын нашего героя — фермер, у него свое хозяйство. Сам Станислав Федорович — буткинский диссидент и оппозиционер. Выступает с одиночными пикетами, ходит по кабинетам сельских и районных чиновников. Пикеты — протест против того, что чиновники местного и районного масштаба не дают ему слова на собраниях. И таким отношением к нему нарушают Конституцию. А эту самую Конституцию в 1993 году создал троюродный брат Станислава Глебова, первый президент России Борис Ельцин. Пикеты в Бутке с участием Станислава Глебова проходят мирно: без ОМОНа, провокаций и прочих столичных безобразий. Говорит, что поселковые власти делают вид, что не обращают внимания на него, стоящего с самодельным плакатом с надписью «Пикет против высших чиновников...». Невнимание это заводит и обижает Станислава Федоровича. В деревенском роддоме Бутки 1 февраля 1931 года родился будущий российский президент. Поэтому уже в Талице по дороге в Бутку нас встречает билборд с портретом Ельцина (кажется, времен его второго срока), на котором написано: «Добро пожаловать на родину Бориса Ельцина…». В самой Бутке тоже есть такой билборд. Еще в Бутке есть школьный музей Ельцина, в коллекции которого брошюры, фотографии, книга «Исповедь от первого лица», бюст, сделанный однокурсницами Бориса Николаевича (не очень похоже, но от души). Коллекция небогатая: из Бутки будущего президента увезли еще в младенчестве: его отца Николая Игнатьевича в начале 30-х годов репрессировали (до этого раскулачили деда), сослали на строительство Волго-Донского канала, семья уехала за ним, их приютила в Казани в каком-то бараке жена товарища по ссылке. Когда отец отбыл срок, семья вернулась на Урал, стали жить в Березниках Пермского края. Но корни рода Ельциных в Бутке, тут на сельском мемориале среди фамилий сельчан-фронтовиков два раза упоминается фамилия Ельциных — родня Бориса Николаевича. Здесь есть первая в России улица имени Ельцина, бывшая улица Карла Маркса. У родственника нашего первого президента хорошая рабочая биография. Бывший крановщик, работал радиометристом на Дальнем Востоке в геологоразведочных экспедициях, ветеран труда. Но по убеждениям — антиельцинист. Во время переименования улицы Маркса в улицу Ельцина Станислав Федорович хотел тоже выступить. Его, конечно, отогнали, чтобы не портил официального торжества. Зато с ним любят беседовать иностранные журналисты, они часто заезжают в Бутку, чтобы взять у него интервью. Для них это экзотика: уральская деревня, окруженная лесами, заброшенными пашнями. И уральский родственник первого российского президента, который обвиняет брата в гибели страны. Некоторые российские издания тоже берут у него интервью. Публикации гуляют по интернету под примерно одинаковыми заголовками о том, как его брат продал и пропил Россию. Но сейчас, во время нашего приезда, он слегка смягчился. — Всем иностранцам я всегда говорил, что Ельцин — беда России. Но вот вам ельцинская Конституция, — он показывает нам тонкую брошюру «Конституция РФ», принятую в 93-м году. — За это уважаю, даже почувствовал родство с братом. А сейчас эту Конституцию пытаются исправить, подправить, изменить. Правовая конституция у нас только одна. Государство неправовое, и я испытал это на себе. Станислав Федорович рассказывает, как на очередной годовой отчет сельской администрации пригласили жителей Бутки. В их числе пришел и он. — Выступили руководители в мажорном ключе. Я был на этом собрании самый старый человек, мне 1 мая будет 78 лет. Я попросил две минуты, мне не дали. Они знали, что я могу выступать с критикой. Я тогда начал выкрикивать с места. Стал говорить о том, что уже 30 лет, наверное, как провели недалеко от Бутки газопровод, труба идет в километре где-то. И для нас, русских крестьян, газа нет! Для Средиземноморья газ есть, а для нас нет. Топим дровами. Как же так! Но дело даже не в этом. У нас истощаются лесные ресурсы. Вырубили все. Весь зал на меня обозлился. Жители и обозлились. Видят, что Глебов выступает против власти. Он рассказывает, что несколько лет назад, в начале двухтысячных сам написал статью в «Советской России» про вырубку леса, про кланы местных лесопильщиков. Коммерсанты подали на него в суд, который он проиграл, и пришлось заплатить большой штраф. Станислав Федорович — убежденный ярый противник и нынешнего президента тоже. Если в случае с троюродным братом Ельциным он находит смягчающее обстоятельство в виде Конституции, то у нынешнего главы государства нет шанса на снисхождение. При отсутствии журналистов он выкладывает пламенные посты на своей страничке в Facebook и «Одноклассниках». — А с полмесяца назад глава опять отчет делала. Я тоже хотел выступить. Она сказала: спрошу у граждан, будут ли они вас слушать. А я о многом хотел поговорить — о хозяйственной деятельности, например. А мне: спросим у граждан. Я пришел, говорю: не буду слушать граждан [хотят они меня слушать или нет], у меня вот Конституция есть, имею право, — возмущается Станислав Федорович. — Бутка всегда давала стране товар. Ковровая фабрика была, больше десяти лет назад обанкротилась, маслозавод, совхоз, лугомелиоративная организация была, два отдела дорожной службы и еще другие мелкие предприятия. Сейчас: услуги... Да как и в вашем Свердловске! Показатель страны — экономика, товар. Вот реальный показатель. Мне говорят, сейчас агрохолдинги, они рентабельны… А нам что делать? Нужно дело людям в селе. Так помогите деревенским найти рынки сбыта в городе! Сделайте людей экономически активными! Вовлекайте свое население в экономику! А у нас вон в Бутке скупщики молоко по 16 рублей берут у местных за литр. Да кому надо за такие деньги возиться! Поэтому деревни и дармоеды (так Станислав Федорович называет дотационную политику. — Прим. ред.)! Он жалуется, что местные жители его взглядов не разделяют (добавляет: «Не все, конечно»). Хотя дело, наверное, в способах подачи. Какой-нибудь спец по ораторскому искусству сказал бы, что он многословен, перескакивает с одной мысли на другую, невыдержан к оппоненту. Говорит много, долго. А главное — ничего не меняется. Станислав Федорович — коренной житель Бутки. Когда-то Бутка была райцентром с населением в 15 тысяч, на местной фабрике ткали художественные ковры ручной работы, был свой хлебозавод, железная дорога, сейчас почти 13 тысяч гектаров совхозных сельхозугодий заброшены, не нужны. Хотя многие талицкие едут на работу именно в Бутку, тут есть единственный на район туберкулезный санаторий и коррекционная школа-интернат для умственно отсталых детей. Их сюда направляют со всего востока области: из Тугулыма, Талицы. Местные выпускники интерната потом остаются в Бутке, создают семьи. Бывает, что у таких пар дети рождаются тоже с диагнозом «умственная отсталость» — в дальнейшем это будущие ученики интерната. Лет пять назад в Бутке был прирост населения за счет мигрантов-таджиков: они пытались заниматься фермерством, но у них ничего не получилось. Без поддержки в виде инвестиций возделывать землю, создавать с нуля успешное хозяйство в Бутке никто не может. Тем более рядом конкурент — агрохолдинг «Талицкое молоко». В общем, те, кто успешно заканчивает среднюю буткинскую школу, уезжают учиться дальше в города, там же остаются. Сейчас население Бутки — около 4 тысяч человек. Несколько лет назад Станислав Федорович вступил в КПРФ. До этого, в советские времена, он в партию не стремился. Он нонконформист и идеалист, говорит, что сразу чувствует все фальшивое. А тут увидел в коммунистах оппозицию власти, получил партбилет. — Они меня для пиара позвали, вот, мол, брат Ельцина разоблачает его, — объясняет Станислав Федорович. — Но к коммунистам сейчас я плохо стал относиться. Они мне тоже ни разу слова не давали. Как-то у них был митинг на площади Пятого года в Екатеринбурге. Я приехал из Бутки, сказал им: хочу говорить на площади, но слова не дали. Я стал пробираться сам, они микрофон отключили, я хотел без микрофона — они музыку всобачили. То ли соратники по партии боялись, что Станислав Федорович не уложится во временной регламент, то ли побоялись скандала, мол, еще накричит дед на статью «Публичное оскорбление органов власти», а то еще и на 280-ю статью УК РФ наговорит — а это призывы к насильственному свержению власти… А когда Станислав Федорович увидел, как соратники по партии (из тех, кто постатусней) спокойно переходят в другие партии, он и в коммунистах разочаровался. Хотя на последних выборов работал в штабе Грудинина, агитировал за него. — Я чужой среди своих, да и нет у меня своих, — говорит он. Во время нашего разговора над нами раздается громкий топот. Это веселятся на втором этаже внуки Станислава Федоровича. У него их пятеро. В комнату, где мы разговариваем, входит жена Станислава Федоровича Елена Ефимовна. Она пенсионерка, бывшая учительница физики и астрономии буткинской школы. Взгляды мужа она разделяет, понимает. Потому что сама чувствует его боль за село, которое умирало все эти годы у них на глазах. — Стратегию поддерживаю, тактику нет, — деликатно замечает она. — Ей надо, чтобы все мирно было, не ругать никого, — не соглашается Станислав Федорович. — Но нужно обличать, не стесняться в выражениях! Еще он немного ворчит, что мы, как и все, интересуемся братом. Но понимает, что знаменитое родство — это шанс быть услышанным, а ему очень нужна аудитория. Он вспоминает при нас редкие встречи с братом. Как однажды приехал в нему в обком. И Ельцин, спустившись к нему, строго спросил: «Почему не коммунист?». Как когда-то написал брату письмо о падеже скота в районе: была засуха, а Глебов работал в Омской области, там в пойме Оби трава, луга заливные. Ельцин письмо прочитал и пустил поезда, чтобы запастись там кормами для скота. Дочку Ельцина Татьяну он видел два раза, когда она приезжала погостить к буткинской родне еще школьницей. Второй раз виделись в Москве, в 91-м, перед избранием брата в президенты: — Хотел напутствие дать от земляка… — Какое? — Что не надо диктатором быть, не надо пить вообще (сам Станислав Федорович говорит, что убежденный трезвенник). — Пришел к ним в дом на Тверской-Ямской (2-я Тверская-Ямская, 54 — бывший дом Ельцина до вступления в должность президента, ведомственный дом. — Прим. ред.). Наина встретила меня: «Ой, вы из Бутки, а Боре некогда, он ночует в Кремле». Но я говорю: встретиться необходимо. Но он принять не смог. Я сел во дворе на скамейку, она вышла: «Не расстраивайтесь, устроим вас в гостиницу, завтра Таня вам билет возьмет». Меня отправили в гостиницу «Россия», дали номер, вышел, заплатил 16 рублей и ушел. Потом Татьяна довезла до аэропорта. Год назад Станислава Федоровича приглашали в Москву на один из центральных каналов на ток-шоу. Там даже дали слово на несколько секунд: — Спросили, что за человек был отец Бориса Николай Игнатьевич. Я, как всегда, сказал то, что думаю: хороший, добрый человек. На этом микрофон забрали. Сам Станислав говорит, что когда-то несколько лет жил в семье у родителей Ельцина в Березниках, учился там в училище. А Борис Николаевич в то время учился в Свердловске в УПИ. О родителях первого президента Станислав Федорович вспоминает очень тепло: «Николай Игнатьевич рабочий человек, самоучка, до главного инженера дорос, вежливый, слова грубого не услышишь, Клавдия Васильевна очень добрая женщина, мне как мама была тогда». Когда-то фонд Бориса Ельцина подарил буткинской школе компьютерный класс, сейчас вся эта техника устарела, купили новую. Несколько лет назад фонд хотел построить для Бутки огромный современный ФОК: с бассейном, спортивными площадками. Пробивали идею в Москве. Но власти так и не дали денег на строительство, сумма очень большая: 380 миллионов. С экономической точки зрения воплощение проекта был нереальным, ведь ФОК нужно было потом содержать, обслуживать, а это, наверное, больше, чем бюджет всего поселка. Вообще, подарки в виде бассейнов — это, конечно, было бы хорошо, но Бутку они не спасут, как не спасут и тысячи других российских сел и деревень, где нет работы, производства, своего дела. — Меня еще на той передаче в Москве спросили про тот случай, когда я к Борису хотел попасть, — снова вспоминает Станислав Федорович. — Зачем, мол, туда поехал? Говорю: хотел ему дать ряд рекомендаций. Все захохотали: может, Путину хочешь дать рекомендации? Я хотел сказать: да, но мне не дали ответить. Скажу вам: я считаю вправе давать рекомендации любому и, конечно, президенту. Например, такой совет: нас сейчас загружают злобой на весь мир. Украина плохая, Америка — исчадие ада. Не так надо строить политику. За рубежом надо искать хорошее и перенимать. А у себя ищите гнилье и устраняйте! В 91-м году Станислав Федорович единственный раз стал героем фильма не в качестве родственника Ельцина. Режиссер Свердловской киностудии Владислав Тарик снял фильм о жизни фермера Глебова. Это было накануне выборов первого президента. В кадре сельские виды, коровы, Станислав разгребает навоз, доит коров, жена Елена Ефимовна ведет урок физики. Станислав там не только с коровами, он еще играет на фортепиано. Бетховен «К Элизе». А за кадром слышны теледебаты: Ельцин… Горбачев… Фильм теплый, душевный и передающий атмосферу того времени, надежды на хорошие перемены. Называется «Я пришел… дайте мне волю». Название перекликается с романом Василия Шукшина о крестьянском восстании Пугачева. И сам герой фильма очень похож на героя шукшинских рассказов о деревне. В фильме показан избирательный участок. За кого голосовал герой, не сказано. А нам Станислав Федорович признался, что голосовал тогда за Бориса Николаевича. Сейчас, спустя 28 лет, шукшинский герой постарел, взгляды поменялись, видимо, появилась ожесточенность, нетерпимость. Надежды шукшинского героя не оправдались, с фермерским хозяйством у него не получилось. Хотя сын все-таки тоже фермер, но отец видит, как это тяжело, говорит, что большой прибыли и размаха добиться фермеру-одиночке не удается. Мы позвонили в администрацию Бутки. Глобальные вопросы о судьбе российских деревень обошли, спросили более приземленное: проведут ли в Бутку газ? Начальник Буткинской управы Светлана Казакова, услышав про «оппозиционера», вздохнула и сообщила, что он «сейчас стоит с одиночным пикетом» у них под окнами. А про газ пояснила: — Станислав Федорович был на моем отчете в январе и слово мы ему предоставляли, специалисты из администрации Талицкого городского округа, которые как раз дали пояснение о том, когда это будет возможно. Почему газа до сих пор нет, сказать не могу, могу рассказать, как сейчас этот вопрос решается. К 20-му году планируется заключительный этап по изготовлению проектной документации, получению разрешений. Газа еще не будет, закончится документальная часть. Далее все будет зависеть от областного правительства, которое будет просчитывать экономическую выгоду и целесообразность, то есть финансирование зависит от областного правительства.