об одном из главных книжных событий года и возможных финалистах
«Ответственный секретарь премии Вадим Левенталь объявил о перезагрузке: сменился состав номинаторов. Существует некоторая усталость от присутствия одних и тех же лиц в литературном поле, и происходит это от бессменных вкусов экспертов-динозавров. Сменив половину экспертов, мы получили то, что получили: длинный список, почти полностью состоящий из никому не известных имён. Хорошо это или плохо, мы поймём, когда прочитаем книги, но чёткий курс на обновление кровеносной системы умирающей русской литературы «Нацбестом» взят». В этом году авторитетных литературных премий стало меньше, приказал долго жить не нашедший спонсора «Русский Букер», один за другим закрываются толстые журналы: ландшафт литпроцесса меняется. В этих обстоятельствах всё больше внимания обращено к «Национальному бестселлеру» — престижной премии из Петербурга, основанной издателем Константином Тублиным и критиком Виктором Топоровым и открывшей за восемнадцать сезонов немало новых имён. «Нацбест» имеет девиз «Проснуться знаменитым!» и гордится прозрачностью механизмов отбора. Однако премия и на первом этапе нашла чем удивить публику. Ответственный секретарь премии Вадим Левенталь объявил о перезагрузке: сменился состав номинаторов. Существует некоторая усталость от присутствия одних и тех же лиц в литературном поле, и происходит это от бессменных вкусов экспертов-динозавров. Сменив половину экспертов, мы получили то, что получили: длинный список, почти полностью состоящий из никому не известных имён. Хорошо это или плохо, мы поймём, когда прочитаем книги, но чёткий курс на обновление кровеносной системы умирающей русской литературы «Нацбестом» взят. Воронка в должной мере затянула и модные новинки: дебютантов из соседних лонг-листов, уже имевших прессу, а также книги, «о которых все говорили». В «Нацбесте» Большому жюри положено писать рецензии. Таким образом, все участники получат свою порцию публичной порки или славы: здесь принято быть откровенным. Пока авторы ёжатся в предвкушении честной реакции на свои работы, а то и скандала (что уже не раз бывало), рассмотрим вырисовывающиеся перспективы. Александр Снегирёв — Тупак Шакур нашей литературы, по меткому замечанию одного коллеги: признание профессионального сообщества (Снегирёв — лауреат «Дебюта» и «Букера») сочетается с молодостью и привлекательностью, а новый формат встречи с читателями, «Беспринципные чтения», популяризирует не только автора, но и современную прозу в целом. В борьбу за «Нацбест» вступает автобиографический роман Снегирёва «Призрачная дорога», выдвинутый издателем Юлией Селивановой (Качалкиной). Тут все шансы дойти до шорт-листа благодаря художественному уровню и узнаваемости среди членов Большого жюри. Ну и женские сердца — они тоже не железные, а роман, говорят, про отношения. Андрей Рубанов — известный тяжеловес, неоднократный финалист «Нацбеста», сценарист фильма «Викинг» — выходит со славянским фэнтези «Финист — Ясный сокол», основанным на народной сказке, с главной героиней-женщиной и птицами-оборотнями. Рэпер Ричард Семашков (по слухам, прототип одного из героев — скомороха Глумилы) номинировал роман и утверждает, что это заявка на национальный миф. Русскую «Игру престолов» от большого автора жюри вряд ли обойдёт вниманием. Гузель Яхина. Кто не слышал про Гузель Яхину? Самый знаменитый, коммерчески успешный дебютант последних лет с новым романом «Дети мои» выдвинут авторитетным экспертом русской словесности Евгением Водолазкиным. Окажутся большие ожидания от второй книги разочарованием или, наоборот, привлекут поддержку — понятно одно: попробуют прочитать все. Другой вопрос, что матрица «Нацбеста», самовоспроизводящаяся, как и любая работающая идея, не поддерживает откровенный мейнстрим, несмотря на слово «бестселлер» в названии. Эдуард Веркин. «Остров Сахалин» — как раз из тех книг, о которых все говорят, но ни в одной премии она пока не засветилась. Книга жанровая — антиутопия и постапокалипсис в русских декорациях, жестокое будущее, которое всех нас ждёт. Но, возможно, надежда всё-таки есть. Критик Михаил Визель предлагает заслуженное место в премиальном старте Григорию Служителю. «Дни Савелия», роман о приключениях кота в жестоких столичных реалиях, стал заметным успехом года — как в книжных магазинах, где со свистом раскупили все тиражи, так и в медиа. Актёр театра Женовача с неожиданным для этой профессии литературным даром умеет подать себя с интеллектуальным шиком и знает ключ к женским сердцам. Автор утверждает, что «книжка про котика» — иллюзия, за которой стоят неигрушечные экзистенциальные вопросы. Марина Ахмедова, репортёр, не нуждающийся в представлении, — с художественным произведением «Камень. Девушка. Вода» о дагестанском селе и любовном треугольнике между учительницей, боевиком и девушкой, которую готовят в смертницы. Выбор Аглаи Топоровой — критика и дочери основателя премии. Свиньёй, клином выходит юная женская неостановимая волна, поднятая другими профессиональными смотрами. Евгения Некрасова. «Калечина-Малечина» — страшные истории про детство с чудным названием. Уж не «Маленькую ли жизнь» по-русски готовит нам «Редакция Елены Шубиной»? Анна Немзер, «Раунд», и Ксения Букша, «Открывается внутрь». Новое явление о трёх девичьих головах имеет фору перед остальными участниками, получив прессу и похвалу критиков на предыдущих забегах. Один из ярких результатов обновлённой политики «Нацбеста» — мощный десант начинающих авторов с семинара «Липки», на котором мне выпала честь побывать осенью. Артемий Леонтьев с романом о нацистской Европе и холокосте «Варшава, Элохим!», Антон Секисов — петербуржский модник, снимающийся в клипах группы «Макулатура» (что бы это ни значило), — с рукописью «Реконструкция», Татьяна Леонтьева со сборником рассказов «Татьяна, 30 лет, Овен» — дневником молодой женщины in the city, граничащим с нон-фикшн. Украшает лонг-лист своим присутствием и красавица Арина Обух — новая фаворитка «Редакции Шубиной», художник-оформитель — с загадочной «Мухой имени Штиглица». Внешне дуэт Григория Служителя и Арины Обух мог бы легко вписаться в кинокартину покойного маэстро Бертолуччи, пока же ребята создают атмосферу каннской ковровой дорожки на «Нацбесте». Упырь Лихой, панк-открытие «Книжной полки Вадима Левенталя», с романом о сексуальных девиациях и порномультиках «Славянские отаку» изумит зубастостью, надо думать, не одного члена жюри. Оставшуюся группу можно разделить на классиков андеграундной интеллектуальной прозы (Павла Крусанова, Александра Етоева, а также соавторов Михаила Однобибла и Вероники Кунгурцевой) и тёмных лошадок. Есть и сюрпризы: поэт Дмитрий Воденников — в прозе, переводчик «Бесконечной шутки» Алексей Поляринов, режиссёр-документалист Ольга Столповская или новый Пелевин. Да, у Виктора Олеговича появился однофамилец, тоже писатель — Александр Пелевин. Всего в длинный список вошло 44 произведения. Во ВГИКе, где я училась, была поговорка: «Институт принадлежит первому курсу». В этом году «Нацбест» принадлежит молодым. Это, несомненно, отразится на составе шорт-листа. «Нацбест» уважаем за полную непредсказуемость. Сейчас предсказуемо лишь удивление Малого жюри, традиционно состоящего из медийных персон, которым некогда читать. В этом году селебрити не обнаружат среди финалистов ни Быкова, ни Сорокина, а скорее всего, даже столкнутся с полной неизвестностью. Возможно, сыграет роль имидж авторов, возможно, что придётся открыть и книгу. Тогда перезагрузку премии «Нацбест» можно будет считать состоявшейся и обещающей русской литературе новые горизонты. А может, просто миллион заберёт Гузель Яхина. Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.