Почему подводные лодки любят глубину

Операция по освобождению города от осады «Январский гром» началась с Ораниенбаумского плацдарма, небольшого участка на южном побережье Финского залива, который удалось удержать во время наступления гитлеровцев осенью 1941 года. Для снабжения обеспечения плацдарма и Кронштадта в годы блокады была создана военная трасса, действующая летом по воде, а зимой по льду Финского залива. По примеру Дороги жизни ее назвали Малая дорога жизни. Эта дорога также обеспечивала всем необходимым острова в Финском заливе, с которых в боевые походы отправлялись наши подводные лодки. Малая дорога жизни в канун операции «Январский гром» стала трассой ленинградской Победы. По ней на Ораниенбаумский плацдарм были скрытно переброшены десятки тысяч бойцов, огромное количество танков и орудий. Петербургский журналист и писатель Анатолий Аграфенин уже несколько лет собирает материалы о незаслуженно забытой Малой дороге жизни. При поддержке фонда «Созидающий мир» он написал книгу «Неизвестная блокада: Малая дорога жизни», а в канун 2019 года вышла вторая книга — «Неизвестная блокада: путь на острова» - о базах флота в Финском заливе. Работа над темой продолжается. Автор предлагает вашему вниманию рассказ о легендарной подводной лодке Л-3, который он готовит для будущей книги. Каникулы на подводной лодке После снятия блокады из эвакуации начали возвращаться жители города. А в Кронштадт, где размещались корабли Балтийского флота, стали переезжать семьи военных моряков. Жены и дети офицеров-подводников поселились в большом доме на Октябрьской улице, 16, у Петровского парка. В апреле сюда перебралась семья командира подводной лодки Л-3 Владимира Константиновича Коновалова: жена и двое мальчишек — девятилетний Марк и шестилетний Евгений. Только освоились на новом месте, случилась беда — заболела мама. Ее положили в госпиталь. Куда девать мальчишек? Командование бригады пошло на беспрецедентный шаг - Коновалову разрешили взять сыновей на подлодку. - Отец никогда не рассказывал о своей службе и боевых делах, — вспоминает через семь десятилетий Марк Владимирович. - Все, что мы узнали о нем и его подводной лодке, нам рассказали матросы, когда мы летом 1944 года провели на ней свои каникулы. На лодке сыновей командира встретили радушно. Марк и Женя напоминали морякам об их собственном доме, семье, детях или братьях. Младший, Евгений, поселился в командирской каюте с отцом. А Марка поместили в гидроакустической рубке под опекой матроса Петра Мирошниченко. Перед сном Петр рассказывал увлекательные истории. Особенно запомнилась о французском матросе, который двадцать лет провел в темнице мрачного замка Иф. В итоге он сумел бежать и отомстить своим врагам. Повзрослев, Марк понял, что это было вольное изложение романа Дюма «Граф Монте-Кристо». Но тогда рассказ о судьбе матроса Эдмона Дантеса очень перекликался с личными переживаниями мальчика, его новыми впечатлениями и открытиями. Каждый новичок на флоте проходит «матросские университеты». И пока он не освоит свой корабль, неминуемо может стать объектом шуток. На подлодках немало «проверенных» розыгрышей. Например, боцман с серьезным видом велит сбегать на клотик за кипятком. Салага носится между матросами: «Где тут клотик?» А в ответ — только смех. В конце концов кто-то из сердобольных объяснит, что клотик - набалдашник на верхушке мачты. Тот, кто знает, без труда поймет, что нет там никакого бака с кипятком. Еще салаге могут поручить поточить лапы якоря. Или отправить за дровами для корабельного камбуза. На самом деле на кухне подлодок стоят электрические плиты. Девятилетнего Марка тоже однажды напугали до полусмерти. - Я крутился у пулемета на рубке и направил его на здание штаба флота. Тут же появился вахтенный офицер и с серьезным видом сказал, что сейчас за мной придут на катере и арестуют. Я ужасно перепугался и весь день прятался в самом глубоком трюме. Потом выяснилось, что это была шутка. Но урок я получил на всю жизнь: на своих оружие наставлять нельзя, — говорит Марк Владимирович. На подлодке свои порядки и законы. И новички должны ко многому привыкнуть. И не только к жизни в замкнутом пространстве, загадочным звукам за бортом и настоящему аду, когда лодку обстреливают глубинными бомбами, а экипаж сидит, вжав голову в плечи, и гадает: попадут или не попадут? Еще нужно приучиться к бережному отношению к воде. В боевом походе на питье, приготовление пищи, мытье посуды ежедневно тратилось не более 5,8 литра на человека. На личный помыв каждому члену экипажа было положено 3-5 литров опресненной воды. В поход свежие продукты брали только на первые три дня. Затем рацион состоял из сухарей, сухих овощей, консервов. На подлодке даже гальюном нужно пользоваться правильно. Он действует при помощи сложной системы рычагов и клапанов. А поскольку напрямую связан с морем за бортом, авария в туалете может привести к гибели лодки. В истории, кстати, известны такие факты. Во время Второй мировой войны у берегов Шотландии в апреле 1945 года погибла фашистская подвод-ная лодка U-1206. Она подстерегала на глубине британский конвой. Тут командир субмарины решил сходить в гальюн. Смыв унитаза не сработал. Офицер принялся энергично вертеть и крутить клапаны. В итоге туалет прорвало. Нечистоты вынесло не за борт, как положено, — под давлением они с морской водой наполнили лодку. Пришлось срочно всплывать. Субмарину сразу потопили британцы. Говорят, вылавливали немецких горе-подводников с особым презрением. Мало того, что враги, да еще с ног до головы в дерьме… Из домашнего альбома Рассматриваем фотографии из домашнего альбома Марка Владимировича. Многие знаменитые и даже легендарные кадры, которые часто можно увидеть в книжках и учебниках, даже в музеях, здесь хранятся на правах семейных реликвий, памяти о друзьях и товарищах. Вот знаменитый снимок: матрос рисует на рубке лодки цифру «7». Так было принято отмечать боевые победы. Число — количество потопленных кораблей. Фотография сделана на подводной лодке Л-3. Рисует матрос Борис Дядькин, который после войны, кстати, стал художником. В кадре 1942 год, когда экипаж только открыл счет своих побед. Всего за годы войны Л-3 потопила 28 вражеских кораблей и считается одной из самых успешных подводных лодок в истории. Владимиру Константиновичу Коновалову, когда началась Великая Отечественная война, не было и тридцати. Он, выходец из сугубо сухопутного Запорожья, по комсомольской путевке попал в Военно-морское училище имени Фрунзе. Невысокого роста, крепкий паренек идеально подходил для подводного флота. Свою службу на Л-3 Владимир Коновалов начал помощником командира. А командиром в ту пору был один из лучших офицеров-подводников Петр Денисович Грищенко. Война застала Л-3 в Лиепае. В первый же день она ушла в боевой поход на установку минных заграждений. Легендарная Л-3 Л-3 считали счастливой лодкой. Но нельзя утверждать, что судьба берегла ее от испытаний. Их было хоть отбавляй. А вот команда благодаря своей выучке и сплоченности успешно преодолевала трудности. В первые дни войны во время бомбежки вышли из строя рули. Лодка потеряла способность к маневрированию. Такие поломки нужно ликвидировать в доках на верфях… Пока стояла ночь, экипаж решил все исправить самостоятельно. Устранять неполадки в рулевой отсек спустились командир боевой части Михаил Крастелев, главный старшина Александр Мочалин и старший матрос Николай Миронов. Они прекрасно осознавали, что появись на горизонте самолет или вражеский корабль, лодка должна будет погрузиться, а они наверняка захлебнутся в узком отсеке. К счастью, неисправность устранили. И когда, казалось, неприятности позади, один из матросов уронил в отсек лом… Рули вновь заклинило. На этот раз вызвался старпом Владимир Коновалов. По статусу он второй после командира. Но было не до субординаций. Просто по своей комплекции он больше других подходил для этой работы. На лодке тогда шутили, что он такой худой, что может спрятаться за карандаш. Коновалов нащупал лом, но застрял. Уже светало, оставаться на поверхности лодка больше не могла. Двое краснофлотцев мощным рывком выдернули Коновалова, окровавленного, с ободранной кожей лица и рук. Подлодка была спасена. Старпом еще долго ходил весь в зеленке, но вахту нес исправно. Легендой стал поход Л-3 к берегам Германии в августе 1942 года. У острова Готланд лодку засекли шведские рыбаки. И рыбаки «нейтральной» страны немедленно информировали немцев. На поиски лодки выслали миноносец. Л-3 легла на грунт и затаилась. В другой ситуации подводники атаковали бы вражеский корабль. Но эта схватка сделала бы противолодочную оборону врага более бдительной, задание командования оказалось бы под угрозой срыва. Поэтому экипаж стоически терпел преследование. Выбранная тактика себя оправдала. Немцы отстали, посчитав, видимо, что у шведов слишком бурно разыгралось воображение. А наша подлодка, освободившись от преследования, вышла на просторы Померанской бухты — в самое логово врага, на меридиане Берлина. Завершив выполнение задания и покидая бухту, Л-3 поставила минные заграждения. Достоверно известно, что на них подорвалось два немецких транспорта и шхуна «Фледервеен». В открытом море Л-3 потопила еще несколько судов. Опытные подводники атаки производят из надводного положения. В этом нет бравады, просто так больше гарантии точно поразить цель. Походу Л-3 поэтесса Ольга Берггольц посвятила свою «Песню о подводной лодке». В ней есть и такие строки: Но что же — что берег любимый далек? Мы сами повсюду — Россия. Подводники, как и все моряки, немного суеверны. Не любят число «13». В понедельник 13-го не принято отправляться в плавание. Но все 13-е числа не запретишь… 13 ноября 1942 года субмарина Л-3 встретила в Балтике большой вражеский караван. Видимость в тот день была ужасной. Лодка под водой пробралась в середину каравана, чтобы атаковать самый крупный корабль, но шумы не давали возможности точно определить цель. Решили подняться ближе к поверхности на перископную глубину. И в этот момент попали под таранный удар одного из транспортов. Лодка чудом избежала гибели. От удара ограждение рубки наклонилось на несколько градусов, перископ был согнут на 90 градусов, антенны сорваны. Экипаж оказался заблокирован в своей лодке. Заклиненный люк с огромным трудом открыл старший матрос Юрий Обрывченко. Несмотря на укоренившееся мнение, что на подводном флоте служат только люди невысокого роста, Обрывченко был богатырем под два метра, от усилий у него сместились шейные позвонки, и последствия этой травмы преследовали его всю жизнь. Подлодка возвращалась на базу практически вслепую, лавируя между минами, мелями и вражескими кораблями. Когда командующий Балтийским флотом адмирал Владимир Трибуц спросил командира Л-3 Грищенко, как удалось дойти, Петр Денисович замялся: «Ну, знаете, лодка любит глубину…» Слова запомнились адмиралу. Затем он отмечал наиболее выдающихся подводников особой фразой: «У них есть чувство глубины». Петр Денисович Грищенко командовал лодкой до весны 1943 года. А когда ушел на повышение, его место занял его старший помощник Владимир Коновалов. Ожидание «чистой воды» Война на море развивалась по своему сценарию. В начале Великой Отечественной войны наши военно-морские базы были эвакуированы из Прибалтики, и весь огромный Балтийский флот сконцентрировался в Кронштадте и Ленинграде. Немцы считали, что намертво заперли его в осажденном городе. Но советские подводные лодки, по сути, первыми прорвали ленинградскую блокаду. С 1941 года они в своих боевых походах действовали у побережья Германии, наводя ужас на флот противника, парализуя движение транспортов, перевозивших шведскую руду на военные заводы Европы. Это серьезно беспокоило фашистское командование. Не считаясь с колоссальными затратами, гитлеровцы пошли на беспрецедентные меры. Финский залив был напичкан минами — их за относительно короткий срок установили десятки тысяч. Но когда и это не помогло, немцы перерезали выход в Балтику заграждениями из стальных сеток, которые днем и ночью охраняли боевые противолодочные корабли и авиация. Преодолеть такую преграду наши лодки не могли. Чтобы избежать напрасных потерь, командование флота приняло решение на время остановить боевые походы в Балтику. Практически весь 1943-й и большую часть 1944 года наши подводники томились в ожидании «чистой воды». Это было трудное с моральной точки зрения время. Нужно было сохранить накопленные опыт и навыки. Ежедневно на Л-3 проходили боевые тренировки и учеба. Что и могли наблюдать Марк и Евгений. Мама выздоровела и вышла из госпиталя. - Нам приказали покинуть лодку, — вспоминает Марк Владимирович. - Возвращаться на берег не хотелось. Младшего брата Женю буквально выносили. Он бил ногами, цеплялся за все, что возможно, орал и ревел. Увы, это сказочное время закончилось. Предстояло идти в школу. Расставались с экипажем как добрые друзья. Старшина команды радиотелеграфистов Василий Титков, в прошлом учитель, вручил Марку свой портфель. Рулевой — сигнальщик Петр Иванович Ищенко подарил прекрасную книгу - «Сказки» Господарева. И снова Кронштадт, дом на Октябрьской улице. Коноваловы чаще всего общались с семьей Александра Маринеско. Ребята подружились с дочерью Маринеско Лорой. Осенью 1944-го наконец случилось то, что подводники ждали полтора года. Финляндия вышла из войны и открыла для советских кораблей свои свободные от мин шхеры. По ним можно было выйти в Балтику и снова громить врага. Марк Владимирович вспоминает, как они с братом и Лорой Маринеско стояли на пирсе и провожали уходящие в море Л-3 Коновалова и С-13 Маринеско. Их отцы снова повели подводные лодки в боевые походы. Счет потопленным кораблям врага рос день ото дня. «Атаками века» называют уничтожение С-13 кораблей «Вильгельм Густлофф» и «Генерал Штойбен» и Л-3 — военного транспорта «Гойя». Гибель этих кораблей - крупнейшие потери фашистской Германии за всю войну. Владимиру Коновалову было присвоено звание Героя Советского Союза. После войны он стал адмиралом, преподавал в Высшем военно-морском училище подводного плавания имени Ленинского комсомола. Ограждение рубки Л-3 установлено как памятник на Поклонной горе в Москве. На мемориальной доске увековечены имена всех членов экипажа легендарной подлодки. Сыновья Владимира Коновалова тоже стали подводниками, командирами современных кораблей, совершили не одно многомесячное плавание, награждены боевыми орденами. А когда Л-3 в 1945 году вернулась из похода, Марк получил от матросов подарок — альбом, в котором его поздравили с 10-летием. Выходит, подводники помнили о них с братом… Эта дружба с моряками Л-3 продолжалась десятилетия. Вместе они создали музей легендарной подлодки Л-3 в школе №201 Петербурга. В гостях у школьников регулярно бывали члены экипажа, участвовали в открытых уроках и праздниках. Теперь эту традицию продолжают их дети и внуки. РФС Анатолий Аграфенин Фото автора и из архива М.В. Коновалова, c cайта waralbum.ru