Как в Самаре судят за мошенничество пилотов, эвакуировавших людей из Припяти

За последние два года в Самаре за мошенничество осудили 50 лётчиков и авиатехников. По версии следствия, авиаторы с 1997 года по поддельным документам получали льготы как участники ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. Сами пилоты утверждают, что после взрыва реактора в Припяти они летали над зоной катастрофы, перевозили радиоактивные грузы и эвакуировали людей. По их словам, документы на получение льгот подавало самарское предприятие, на котором они работали. После запроса RT Генпрокуратура РФ выборочно проверила четыре приговора авиаторам и не нашла нарушений. Материалы в отношении остальных осуждённых сейчас находятся в региональной прокуратуре. Почему лётчики оказались на скамье подсудимых — в материале RT. В 2015 году следователи управления ФСБ по Самарской области возбудили несколько десятков уголовных дел по ч. 4 ст. 159.2 УК РФ («Мошенничество при получении выплат в особо крупном размере») в отношении сотрудников лётных отрядов, работавших на местных предприятиях ракетно-космической отрасли. Силовики заподозрили, что 20 лет назад авиаторы предоставили социальным службам поддельные документы, на основании которых им были выданы удостоверения ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС. По версии следствия, аэродромы, куда после аварии на Чернобыльской АЭС летали самолёты «Прогресса», не входят в 30-километровую зону отчуждения, сотрудники завода никаких работ в этой зоне не выполняли. В документах, которые подавались в соцслужбу, были указаны недостоверные сведения о совершавшихся полётах, считают следователи. За последние три года были осуждены 50 действующих и бывших сотрудников АО «РКЦ «Прогресс», ПАО «Кузнецов», ПАО «Салют» и ОАО «Авиакор — авиационный завод». Все они приговорены к условным срокам и должны вернуть полученные от государства деньги. В целом ущерб составил 104 млн рублей. Некоторые из лётчиков сейчас обжалуют приговоры. Как пояснили RT в пресс-службе Управления ФСБ России по Самарской области, дела расследовались и рассматривались в судах отдельно друг от друга, «поскольку умысел обвиняемых был направлен на извлечение выгод для каждого из них в отдельности». Полёты над Припятью Пилоты и авиатехники говорят, что к ликвидации аварии их привлекли почти сразу после взрыва. Они участвовали в доставке грузов и эвакуации населения, но летали не в саму Припять, а на близлежащие аэродромы. «После катастрофы в Припяти в 1986 году мы стали по несколько раз в месяц летать в район Киевского узла, — рассказывает RT бывший летчик авиаотряда «Прогресса» Александр Кириченко. — Нас принимали на дозаправку на военных аэродромах рядом с Припятью. Военные просили забрать с собой людей. В основном это были семьи военнослужащих. Мы забирали, конечно — люди на мешках сидели. Кроме того, мы регулярно перевозили свинцовые ящики со знаками радиоактивности. Их охраняли люди с дозиметрами». Один из осуждённых в 2018 году — бывший лётчик «Прогресса» Валерий Радченко — отмечает, что в местах посадки радиационный фон был выше нормы — это можно было отследить по счётчикам Гейгера, установленным в самолётах. «Многократно летал в Гостомель, Жуляны, Святошино — ближайшие аэропорты к месту аварии — и перевозил грузы, которые, как поясняли сопровождающие, были заражены радиацией, — рассказывает RT Радченко. — Эвакуировали людей из заражённой местности». По словам бывших лётчиков, самолёты «Прогресса» летали непосредственно над зоной катастрофы, поскольку, например, при вылете из Овруча курсом на Белгород или Курск воздушная трасса проходит над Припятью и Чернобылем, а самолёт находится на высоте двух-трёх километров над землёй. «Документы лично не подавал» Льготы самарские авиаторы начали получать только в 1997 году, когда с момента катастрофы прошло 11 лет. «Только спустя несколько лет после принятия федерального закона о поддержке чернобыльцев руководство самарских предприятий или местные чиновники осознали, что сотрудники завода, возившие радиационные грузы и людей из зоны катастрофы, тоже подпадают под эту категорию», — поясняет руководитель Самарской областной общественной организации чернобыльцев «Союз ветеранов Чернобыля» Альбина Петрова. Уголовные дела, по мнению Петровой, были возбуждены из-за множества ошибок и несоответствий в документах, которые подавали предприятия для получения сотрудниками удостоверений чернобыльцев. «Документы на всех нас передавались чиновникам централизованно — этим занимался завод по собственной инициативе, а потом нас приглашали в соцслужбу и выдавали удостоверения ликвидаторов, — поясняет Кириченко. — Поодиночке никто и не смог бы предоставить задание на полёт, потому что это, скажем так, коллективный документ, в котором указаны шесть-семь человек. С учётом того, что все эти справки завод готовил спустя десять лет, в документах появилась масса неточностей и ошибок — вплоть до того, что у кого-то из подсудимых в полётном задании была указана Припять, хотя туда никто, конечно, не летал. Собственно говоря, никто и не утверждает, что летал». По словам Кириченко, пилоты об этих ошибках узнали после возбуждения уголовных дел. Авиатехник «Прогресса» и ветеран труда Алексей Лазунин, проработавший на предприятии 30 лет, после чернобыльской катастрофы летал на АН-26 в грузовой кабине на аэродромы Киевского узла: Борисполь, Жуляны, Святошино. «Теперь мне говорят, чтобы я сознался, добровольно все выплаченные мне деньги вернул, — рассказывает RT Лазунин. — Но никакие документы я сам лично не подавал — кто мне, простому технику, вообще мог бы их выдать! Так что умысла мошенничества в принципе не может быть. К тому же почему они столько лет тянули?» Примечательно, что, согласно судебным решениям, установить, кто и как подделывал документы, не удалось. Как отметил Кириченко, в материалах дела представлены лишь копии документов. «Выемку документов следствие даже не делало, поскольку оригиналы не сохранились. При этом по закону копии вообще не являются допустимым доказательством», — поясняет он. В ФСБ утверждают, что выемка документов в Минсоцзащиты, которое является потерпевшей стороной по этим делам, производилась. Однако экспертиза изъятых документов не проводилась «в связи с достаточностью доказательной базы, а также наличием признательных показаний подозреваемых, дела которых рассматривались в особом порядке». Вопрос RT об отсутствии оригиналов документов в пресс-службе областного управления ведомства оставили без ответа. Архивные документы Кириченко считает, что доказательством причастности сотрудников «Прогресса» к ликвидации последствий взрыва реактора в Припяти могли бы стать документы, которые ему удалось найти в архивах завода. Например, по словам бывшего лётчика, он обнаружил ранее засекреченный приказ Министерства машиностроения СССР об условиях материального обеспечения сотрудников, занятых на работах по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. В «Роскосмосе» подтвердили подлинность документа. Кроме того, в конце 2018 года в архивах завода нашлись копии нескольких внутренних приказов о назначении ежемесячных выплат сотрудникам «во исполнение закона о социально защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» от 1997 и 1998 года. Подлинность копий была также подтверждена «Роскосмосом». Эти документы подписывали сразу девять человек: директор, главный бухгалтер, председатель профкома и руководители отделов. Один из подписантов приказов — Валентин Сухов — утверждает, что несколько сотрудников «Прогресса», числившиеся ликвидаторами, умерли от лучевой болезни. «В то время я был работал на «Прогрессе» инженером первой категории в отделе кадров, заведовал военно-учётным столом, — рассказал RT Сухов. — Тех сотрудников, которые приходили с удостоверениями, я ставил на учёт. Издавались приказы о начислениях им выплат. Сомнений в том, что они реально летали туда, где была радиация, возили грузы и эвакуировали людей, никаких ни у кого не было. Многие, кого я ставил на учёт как ликвидаторов, позже умирали от лучевой болезни». В ФСБ отмечают, что эти приказы были у следствия. При этом из ответа силовиков следует, что некоторые сотрудники завода всё же участвовали в ликвидации аварии. «В распоряжении следствия имелись приказы по заводу о мерах поддержки сотрудников, действительно участвовавших в ликвидации последствий в аварии, — поясняют в пресс-службе ФСБ по Самарской области. — Фигуранты уголовных дел в данных приказах не упоминались. Документы приобщались к материалам уголовных дел». Однако в одном из приказов в числе прочих сотрудников можно обнаружить фамилию авиатехника Лазунина, а также авиатехника Ширканова, который был осуждён в июне 2017 года. Кроме того, в распоряжении подсудимых есть выписка из засекреченного архива, согласно которой на аэродроме, где базировался флот «Прогресса», был развёрнут пункт дозиметрического контроля. «На нашем аэродроме действительно был такой пункт. При этом после чернобыльской катастрофы нас заставляли мыть самолёты после рейсов в район Киевского узла, — рассказывает авиатехник «Прогресса» Олег Сухинин RT. — Мы протестовали, и в итоге был издан приказ о выделении премий за эти работы». По словам руководителя Самарской областной общественной организации чернобыльцев «Союз ветеранов Чернобыля» Альбины Петровой, этих доказательств более чем достаточно, чтобы оправдать авиаторов. «Самое главное, что в базовом законе «О соцзащите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие чернобыльской катастрофы» написано, что на льготы имеет право в том числе лётно-подъёмный персонал и технический персонал гражданской авиации независимо от вида выполнявшихся работ и места дислокации, — говорит Петрова. — Они и не должны были летать непосредственно в Припять — они летали в зоне радиации по воздушным коридорам». Однако в самарском ФСБ RT заявили, что следствие не располагает документами, подтверждающими, что сотрудники завода получали надбавку за дезактивацию самолётов, использовавшихся для ликвидации последствий разрушения реактора. «На заводе отсутствовали подразделения и материально-техническая база для таких работ», — отмечают в ведомстве. На заводе «Прогресс» также отрицают причастность сотрудников к ликвидации: полёты в районе зоны отчуждения и транспортировку лиц, эвакуируемых из зоны катастрофы. Кроме того, согласно тексту письма «Прогресса» на запрос из ФСБ, и в те годы, и в настоящее время на предприятии не было оборудования для дезактивации любой техники. «Мог сработать человеческий фактор» Как выяснил RT, причиной возбуждения первого уголовного дела против авиаторов из Самары могло стать заявление бывшего руководителя лётного отряда «Прогресса» Олега Шахарова. «В 1997 году вместе с другими льготы получил Евгений Крысько, позже занявший руководящую должность на предприятии. Однако в 1986 году он не только не работал на «Прогрессе», но и жил даже в другом городе, — говорит Петрова. — Насколько мне известно, в 2015-м между ним и Шахаровым произошёл конфликт — Шахаров вынужден был уволиться с «Прогресса» и сразу отправился в ФСБ. Рассказал, что Крысько получает льготы незаконно, потому что документы предоставил поддельные. В итоге на Крысько завели уголовное дело, а суд признал его виновным в мошенничестве. Потом под суд пошли и все те, кто на самом деле ликвидировал последствия аварии». Примечательно, что под одним из документов, которые подавались для оформления удостоверений, стоит подпись Олега Шахарова, однако на суде он отрицал её подлинность. «Мы проводили независимые экспертизы, подтвердившие, что это его подпись», — говорит Олег Сухинин. Шахаров отвечать на вопросы RT отказался. Связаться с Крысько RT не удалось. При этом в другой организации, представляющей интересы чернобыльцев («Союз «Чернобыль»), RT заявили, что не считают лётчиков участниками ликвидации и ранее даже жаловались на них в органы. «Никто из гражданских пилотов не может быть ликвидатором, потому что их не посылали в зону отчуждения, — говорит RT председатель самарского отделения организации Александр Елистратов. — При этом ещё раньше ныне покойный председатель союза обращался в правоохранительные органы и сообщал, что эти люди получают льготы незаконно». По словам собеседника, союз отказался помогать сотрудникам «Прогресса», попавшим под следствие. «До это момента они 20 лет держались особняком, не состояли у нас в организации и начали приходить, только когда появились первые уголовные дела. У них были липовые печати и бланки. Конечно, я бы не стал исключать, что выдача такого количества удостоверений могла стать ошибкой чиновников — мог сработать человеческий фактор», — говорит Елистратов. Сто дел в перспективе В Генпрокуратуре России после запроса RT проверили четыре приговора самарским лётчикам и подтвердили их обоснованность. «Законность приговоров по четырём уголовным делам в отношении Авдеева И.Ю., Суликова Р.Х., Лужнова В.Н. и Радченко В.В. проверена прокуратурой Самарской области, — заявили в пресс-службе Генпрокуратуры. — Руководством названной прокуратуры оснований для принесения кассационного представления не найдено. С этой позицией мы согласны». Законность 40 остальных приговоров, вступивших в силу, Генпрокуратура поручила проверить прокуратуре Самарской области. Тем временем в 2018 году в Самаре были заведены новые уголовные дела против чернобыльцев. По данным RT, два дела расследует МВД, ещё одно — ФСБ. В пресс-службе МВД по Самарской области на вопросы RT отвечать отказались, сославшись на недопустимость разглашения данных о предварительном расследовании. По словам пилотов, в частных беседах силовики неоднократно упоминали, что под следствие в ближайшее время могут попасть ещё 100 человек. «Об этом говорил и специалист Минсоцразвития Самарской области, который выступал на судах в качестве свидетеля обвинения, — поясняет Кириченко. — Он упоминал, что в общей сложности у чиновников есть 150 пакетов документов по льготам для сотрудников заводов».