Ступенеходы и собственная телефонная линия: как меняется Пушкинский музей для посетителей с инвалидностью

За прошедший год Пушкинский музей сделал сразу несколько важных шагов навстречу маломобильным посетителям. На главной лестнице музея заработали ступенеходы, а по залам теперь можно пройтись с картой сенсорной безопасности. Strelka Mag встретился с куратором инклюзивных программ Пушкинского музея Евгенией Киселевой, чтобы узнать, как можно сделать доступнее непредназначенный для людей с инвалидностью памятник архитектуры и о планах музея на следующий год. Многие годы Пушкинский музей упрекали в том, что маломобильные посетители поднимаются в музей на руках сотрудников охраны. Однако во всех исторических зданиях и памятниках архитектуры создание доступной среды — сложный вопрос. В 2018 году в музее появился отдел инклюзивных программ, и уже через месяц вопрос был решён: мы купили электроступенеходы, которые плавно поднимают коляску по историческим лестницам, не угрожая мрамору. Итоговое решение оказалось единственно верным. Нельзя было взять и немедленно прорубить лифт в мраморе или сделать железные пандусы. Мы советовались с Всероссийским обществом слепых и с большим количеством людей. Теперь два самых мощных ступенехода установлены в главном здании и галерее. Работая над этим проектом, мы заключили соглашение с метрополитеном, который сейчас тоже делает большие и быстрые шаги в этом направлении. В метро сейчас есть специальные работники, которые сопровождают людей с инвалидностью. Если заранее предупредить, то сотрудники встретят посетителя у метро и помогут добраться до нужной станции. В Пушкинском появилась специальная телефонная линия для посетителей с инвалидностью. Большое спасибо нашим волонтёрам, которые сопровождают особые группы детей и взрослых, могут встретить их у входа, контролировать, как идёт экскурсия. Однако доступ к информации затрудняется, не только когда человек не может прийти в музей физически, но и когда, находясь внутри, не может услышать, увидеть или понять. По этой причине мы снимаем ролики по истории искусства, делаем облегчённые курсы для детей с особенностями развития и разрабатываем инклюзивные программы. Все выставки-блокбастеры Пушкинского мы теперь сопровождаем тактильными программами, причём не только в России, но и за рубежом. В этом году мы сделаем тактильные экспонаты на постоянной экспозиции. Для музея это большой шаг. Кураторы относятся к соседству оригиналов и тактильных копий по-разному, и каждый раз композиционное расположение макетов оказывается спорным вопросом, который требует согласования с разными департаментами. как изменился пушкинский за последний год Кадры из видеогида для глухих по «Пикассо & Хохлова» Раньше я занималась маркетингом и пиаром в Пушкинском музее. Впервые я обратила внимание на аудиторию людей с инвалидностью именно с позиций маркетинга. Это была та аудитория, с которой мы очень мало взаимодействовали. Так начался наш проект «Доступный музей». Тогда же я добровольно оставила руководство департаментом маркетинговых коммуникаций и стала заниматься развитием инклюзивного направления, потому что это новаторская сфера, которая активно развивается. Здесь много открытий, все законы только формулируются, нет чётко прописанных правил и работают удивительные люди. Работа с инклюзивными программами сильно изменила мою жизнь: я чувствую, что она необходима. Мне не близок подход, который основан на слезах, сочувствии и, соответственно, дискриминации. Для меня открытость — это не испытывать жалость, а видеть в человеке с инвалидностью личность, позволять ему узнавать, открывать и творить, так же как и всем остальным посетителям музея. от больших групп — к индивидуальным посетителям На архитектурные особенности доступной среды в России чаще обращают внимание просто потому, что это в первую очередь бросается в глаза. Есть огромное количество других отличий, и главным из них является социализированность: привычка людей с ограниченными возможностями ходить на культурные мероприятия: в оперу, кино, театр, музей. Сейчас в Москве предпринимается огромное количество инициатив в этом направлении. Есть конкуренция за публику, но случается, что двери открываются, но никто не приходит. Тактильный экспонат Люди с инвалидностью в России привыкли приходить в музеи группами. У Пушкинского музея огромный опыт инклюзивной работы, но она всегда проходила под эгидой специализированных ассоциаций. С 1970-х годов к нам приезжают группы от Всероссийского общества слепых, с 2006-го работает центр «Мусейон», где есть студии арт-терапии. Сейчас мы стараемся быть доступными для людей, которые не являются подопечными крупных организаций или личными друзьями директоров больших фондов. как устроены сенсорные карты Сенсорные карты и другие элементы, которые мы вводим, — шаги в сторону индивидуального посетителя. Наши наработки могут использовать мамы с ребёнком или учителя, которые хотят показать своим талантливым детям с особенностями развития музей. Дополнительную информацию они и любой другой могут найти по тегам @AccessibleMuseum и #ПушкинскийДляВсех. Не существует международного рецепта или единого стандарта составления подобных документов. Кто-то делает их очень краткими, кто-то, наоборот, развёрнутыми. Карты Смитсоновского института в США объединяют 23 музея, но, на мой взгляд, сами по себе представляют собой сенсорную перегрузку. Там отдельно отмечены перепады света, другими цветами — многолюдность, отдельно стоящие конструкции. Такой объём информации сложно охватить быстрым взглядом, это требует времени и внимания, которых у посетителей может и не быть. Сенсорная карта Пушкинского музея с рекомендуемыми маршрутами Подходов к тому, как делать этот документ, так много, что мы собрали специальный комитет, чтобы это обсудить. Туда вошли люди с особенностями развития, специалисты фондов и научных институтов, а также сотрудники Пушкинского музея, которые работают со специальными группами посетителей. Куратором проекта выступил нейробиолог Александр Сорокин. Около полугода мы проводили аудит зданий. Использовали материалы тепловой карты музея, разработанной незадолго до этого Анной Трапковой и Владимиром Определеновым. Мы сократили огромный массив текста, чтобы довести его до двух страниц. Мама может бросить один взгляд на документ и понять, куда пойти, если ребёнку вдруг стало нехорошо. Нас часто спрашивали, почему мы рекомендуем посещение зала Рембрандта, если там часто слишком много людей. Ответ очень простой: оттуда легко выйти в зону гардероба и туалета. Принципиально важно наличие выхода и отсутствие других сенсорных рисков, кроме скопления народа. чем могут быть опасны залы итальянской живописи Кроме того, на оси от Трои до Рембрандта можно узнать всю историю искусства, получить много впечатлений и не почувствовать, что тебя в чём-то ограничили. Сейчас в музее появился адаптированный экскурсионный маршрут для людей с РАС: здесь человек может получить много информации о музее, не испытав перегрузки. Мы понимаем, что в музее нет абсолютно безбарьерного пространства. Рекомендованные залы просто наименее сложные. Музей создавался в то время, когда задачи смягчить этот аспект не было. Мы можем только рекомендовать конкретные залы и отказаться от обозначения огромного количества рисков. Например, залы итальянской живописи вызывают беспокойство у людей с аутизмом из-за колорита картин, цвета стен, бликов. К сожалению, мы не можем изменить развеску. Подобные проблемы есть у многих наших зарубежных коллег. Невозможно сделать тотальную реэкспозицию или, например, снять люстру в галерее, которая вызывает беспокойство у людей с аутизмом, убрать приборы, которые измеряют температуру и влажность, ведь они тоже производят шум. У аутизма есть огромное количество специфик. Кто-то испытывает беспокойство от цвета стен, кто-то не может находиться рядом с большими отдельно стоящими скульптурами. Часто это оказываются противоречащие друг другу комментарии. Из них мы постарались выделить наиболее совпадающие и частые. К сожалению, появление карты сенсорной безопасности не снимает всех вопросов, но она помогает подготовиться к визиту. Если человек заранее знает, что будет в музее, если мама подготовит ребёнка к тому, что он увидит Фаюмский портрет и клад Шлимана, это создаст ощущение покоя. В глобальном смысле такие инструменты, как карта сенсорной безопасности, — системный шаг музея навстречу новой, довольно сложной аудитории. Вместе с другими захватывающими процессами, которые сейчас происходят в музейной сфере, это показатель нового уровня взаимодействия между институцией и зрителем.