Вожди протеста и первая кровь. Как начинался бунт 1961 года в Краснодаре

О восстании рабочих в Новочеркасске в июне 1962 года знают многие, но еще за полтора года до этого похожий бунт случился и в Краснодаре. И хотя массовых жертв удалось избежать, без погибших не обошлось – срикошетившая пуля забрала жизнь школьника, почти сорок человек были ранены, а двоих участников беспорядков приговорили к расстрелу. «АиФ-Юг» рассказывает, что произошло в Краснодаре в январе 1961 года. Из искры возгорелось пламя Порой, чтобы вспыхнул пожар, достаточно одной искры. Таким огоньком, разжегшим краснодарский бунт, стало задержание солдата Василия Греня на Сенном рынке, что находится в центре города. Рядовой ушёл в самоволку и отправился на базар, чтобы продать прихваченное бельё и купить еды. Но план не удался – военный патруль заметил нарушителя и попытался отвести в комендатуру. Народ на рынке вступился за солдата – патрульных придержали, а Грень спрятался среди рыночного скарба. Почему народ вступился за солдата? Дело в том, что именно тогда полным ходом шли реформы Хрущёва, в результате которых с прилавков исчезали продукты, многие военные были уволены из армии. В общем, у людей имелся зуб на власть. Тут на помощь патрулю пришли дружинники, в том числе комсомолец Васадзе. «От него, по всей вероятности, не раз доставалось рыночным пьяницам и хулиганам, а в возбужденной толпе, требовавшей освобождения «солдатика», - личный враг и антипод дружинника, двадцатитрехлетний Юрий Буянин, - писал Владимир Козлов в книге «Неизвестный СССР: противостояние народа и власти». - Уроженец города Краснодара с пятиклассным образованием, он был осужден в 1956 за грабеж к 15 годам лишения свободы, однако уже в 1959 его условно-досрочно освободил. Устроиться на работу Буянин не захотел или не смог и проводил свои дни в праздности и пьянстве. Васадзе несколько раз задерживал его за хулиганство. Представился случай свести личные счеты, и Буянин его не упустил - на короткое время он превратился в катализатор начинавшихся беспорядков». Состояние толпы подогрели слухи о том, что дружинники сломали Греню руки и ноги, поэтому Буянин, пользуясь ситуацией, жестоко избил своего врага. Но и это не остудило толпу, которая собралась у оперативного пункта – люди требовали освобождения «солдатика» и выдачи патрульных. Греня патрульные освободили с условием самостоятельно прийти в военную комендатуру, что он и сделал. «Был пьян, ничего не помню... » На этом бы и закончиться противостоянию – но не тут-то было. В дальнейшем роль катализатора беспорядков перешла к малограмотному Николаю Остроуху, 25-летнему парню из станицы Елизаветинской. Именно он одним из первых и напал на патрульного, он предложил вести его по улицам города. «Николай всячески привлекал внимание жителей к происходящему, время от времени выкрикивал: «Стой! Пусть народ видит», - пишет Козлов. – И призывал повесить патрульного на ближайшем дереве. Именно действия Остроуха положили начало стихийной самоорганизации толпы, но после того, как эпицентр событий переместился на Красную улицу, Остроух как будто исчерпал запас энергии и выпал из активного «ядра» бунтовщиков». Позже зачинщик признавался, что мало что помнит – пьян был в стельку. В половину третьего дня рыночная толпа подошла к зданию военной комендатуры. Люди требовали освободить «изуродованного солдата» - но даже после того, как сам Грень вышел целым и невредимым, никто не успокоился. Мол, и солдат не тот, подменили уже, давайте комендатуру штурмом брать. И когда толпа прорвалась-таки в здание, прозвучали выстрелы, один из которых убил десятиклассника. Пролилась первая кровь – теперь толпа требовала отмщения. Хотя к этому моменту еще никаких политических требований никто не объявлял – самозваные «вожди протеста» сменяли друг друга. Но, как выяснилось позже, большинство из них, как и Николай Остроух, просто были пьяны и действовали без всякого плана – на чистом кураже. На короткое время заводилой оказался 24-летний Анатолий Ляшенко – семейный и несудимый парень, отец грудного ребёнка. Затем 25-летний комсомолец Пётр Симоненко, который, по мнению обвинения, «организовывал других хулиганов и подстрекателей, чтобы их пропустили в помещение комендатуры, выставляя провокационные требования об освобождении задержанных, возбуждал толпу криками: «Давай офицеров и генералов!». Он же первым поднял и политическую тему, призывая» смести советскую власть и устроить вторую Венгрию». Вторил ему и 54-летний Владимир Никулин, много лет отсидевший в лагерях. Когда пролилась первая кровь, лидерами протеста стали 25-летний Юрий Покровский и 19-летний Александр Капасов. Оба они до этого имели проблемы с законом, поэтому таили обиду на представителей власти. И теперь именно Покровский предложил нести тело погибшего школьника к крайкому КПСС. Впереди толпы, которая несла погибшего по главной улице, шли Покровский и Капасов, распевая «Вихри враждебные веют над нами». К вечеру у здания крайкома собрались около двух тысяч человек, люди требовали ответа. Появился и новый оратор – уволенный из армии в результате сокращения офицер Николай Малышев. «До каких пор мы будем терпеть весь этот произвол, - бросал он в толпу риторические вопросы. - Советская власть, передала бразды управления органам милиции и народным дружинам. Говорят, что у нас существует свобода слова, печати, собраний. Но где это все? Мы этого не видим!». Тогда же бунтовщики попытались «созвониться с Москвой», но сделать этого не удалось. А к 11 вечера бунтовщиков удалось выставить из крайкома. Но дело на этом не закончилось. Второй день 16 января народ снова стал собираться у комендатуры, а к полудню на ремонтно-механическом заводе обнаружили несколько листовок. Автором их, как выяснилось позже, был 35-летний инвалид Владимир Горлопанов. В этих листовках ещё один уволенный из армии офицер призывал объединиться для борьбы с «советским капитализмом». Разговоры о том, что надо снова идти требовать ответа от власти, шли по всему городу. В итоге после обеда у крайкома вновь обрались около тысячи человек, к которым выходили и первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС Георгий Воробьев, и командующий войсками Северо-Кавказского военного округа Исса Плиев. Но люди на уговоры разойтись и не нагнетать обстановку поддавались плохо. Волна протеста выносила наверх очередных «народных трибунов» - вскочил на машину Алексей Черненко, с призывом сделать Краснодар «городом всеобщего восстания». Черненко не раз привлекался за «хулиганку», и в этот вечер был изрядно пьян. Как и бунтовщик Никулин, призывавший «давить Советскую власть». К вечеру 16 января народный протест иссяк. «Напуганные событиями милиция и КГБ произвели эти задержания активных участников волнений, не очень разбирая правых и виноватых, - писал Козлов. - Поэтому из 32 человек были почти сразу отпущены 13. Предварительное дознание пришло к выводу, что активной роли в беспорядках эти люди не сыграли». Следствие вело управление КГБ. Уже 14 февраля расследование дела о массовых беспорядках в Краснодаре на десять человек было закончено. Материалы еще на одного человека были выделены в отдельное производство. Тогда двоих участников беспорядков приговорили к смертной казни, остальные получили до десяти лет лишения свободы. Но власть выводов не сделала – через полтора года вспыхнул бунт рабочих в Новочеркасске, где жертв было уже намного больше.