Как чекист ловил коррупционеров в коридорах власти

Россияне многое знают о работе органов безопасности советского периода истории. Наслышаны они и о плохом, и о хорошем в их деятельности в те времена. А вот о том, чем приходилось заниматься сотрудникам органов безопасности в начале становления государственности в новой России и в каких условиях, мы не знаем практически ничего. А ситуация между тем складывалась очень непросто. С распадом СССР прекратил своё существование Комитет государственной безопасности. Пришедшие к власти политики демократической волны прилагали все усилия для расчленения всесильного в советские годы КГБ, выделяя различные его структуры в отдельные подразделения с урезанными полномочиями. В обществе активно подогревалась неприязнь как к самим органам государственной безопасности, так и к сотрудникам, в них работающим. И всё это на фоне катастрофического развала экономики, деградации морали. Криминал и коррупция захлестнули общество и добрались до верхних эшелонов власти. К этому стоит добавить и открытый шпионаж, которым не брезговали страны, решившие как бы «бескорыстно» помочь новой России встать на путь демократизации. В такой исторический момент 13 марта 1993 года заместитель начальника оперативного управления Министерства безопасности РФ (остатки ликвидированного КГБ СССР) подполковник Андрей Пржездомский оказался в кабинете руководителя Администрации Президента России Сергея Филатова. О том, какое предложение ему было сделано и чем чекисту пришлось заниматься в высших коридорах власти, Андрей Пржездомский, сегодня официальный представитель Национального антитеррористического комитета, рассказал нашему изданию. Документы строгой отчётности Ни воодушевления, ни восторга от слов главы Администрации подполковник не испытывал. Из Кремля и со Старой площади (комплекс зданий бывшего ЦК КПСС, а ныне Администрации главы государства — прим. ред.) происходит утечка информации. Это первое, чему надо положить конец. И второе — коррупция. Есть информация, что некоторые чиновники берут взятки и за деньги лоббируют на самом высоком уровне правительственные решения. О таких фактах, если сведения будут достоверными, докладывать предстоит непосредственно Борису Ельцину. Разговор длился минут 25, не больше. Но этого оказалось достаточно, чтобы подполковник Андрей Пржездомский, оставаясь сотрудником Министерства безопасности, оказался прикомандированным к кадровому управлению Администрации в качестве первого заместителя начальника отдела контроля. Задачи предельно конкретные: обеспечение режима секретности, пресечение утечки информации, проверка госслужащих. И первое дело не заставило себя ждать. Чуть ли не на следующий день от одного из наборщиков типографии поступила информация, что есть «левый» заказ на печатание документов строгой отчётности: бланков удостоверений с атрибутикой Администрации Президента и спецталонов на автомобили. По официальным документам всё выглядело нормально, имелись все необходимые подписи чиновников. Но выяснилось, что заказчиком выступает некий гражданин, не имеющий отношения к Администрации Президента. Им оказался руководитель охранного предприятия, которое какое-то время на заре демократических преобразований охраняло комплекс зданий на Старой площади. Новая власть не доверяла ни сотрудникам МВД, ни органам, пришедшим на смену КГБ. Была нанята частная охранная фирма, которая определяла весь режим в зданиях и помещениях. Результатом стала колоссальная утечка материалов и ценностей. Выносили всё, что могли, по некоторым сведениям, даже сейфы вывозили, если их не удавалось вскрыть на местах. И вот теперь — заказ на документы строгой отчётности. Несколько тысяч бланков и спецталонов были напечатаны и готовы к вывозу. Выявилась ещё одна немаловажная деталь: то самое охранное предприятие оказалось, по сути, боевой ячейкой неофашистской организации. Как её действия могли дискредитировать молодую российскую демократическую власть, несложно себе представить. Глава Администрации Сергей Филатов после доклада и изучения добытых оперативниками бланков поначалу усомнился, что такое вообще может быть. А затем задумался, надо ли докладывать президенту о том, что в самом сердце Администрации совершаются подобные противоправные действия. Ельцин был скор на расправу, и в ответ могли последовать любые решения, в том числе и кадровые, касающиеся непосредственно самого Филатова. И потому решение принял стремительно - пресечь. Но что мог сделать один человек, пусть он даже прикомандированный подполковник от Министерства безопасности РФ? Оставалось одно — обратиться к коллегам с Лубянки. Не все отнеслись с пониманием к просьбе о помощи. И людей можно было понять. В их памяти ещё жил 1991 год, попытка штурма здания КГБ, снос памятника Дзержинскому. В воздухе ощущалась атмосфера ненависти к сотрудникам органов госбезопасности, над ними дамокловым мечом висел проект закона о люстрации. Со всем этим приходилось считаться. Ответственность взял на себя начальник отдела по борьбе с контрабандой и коррупцией Александр Переведенцев. Движение заказа затормозили, а большую часть бланков изъяли. И хотя аферу удалось остановить, Переведенцев имел неприятности от руководства Министерства безопасности. Ведь действовал он самостоятельно, исходя из своей чести, совести и профессионального долга, а если бы и обратился за санкцией, то, скорее всего, он бы её не получил. Дальнейшая судьба пропавших бланков неизвестна, за исключением одного случая. На границе была остановлена банда, пытавшаяся прорваться в Польшу. У одного из её участников обнаружили такое удостоверение. Центр анализа и… Вот уже несколько дней Андрей Пржездомский пытался разобраться с закрытым акционерным обществом, назовем его «Центр анализа и прогнозирования», заселившимся недавно в шесть кабинетов в комплексе зданий на Старой площади. Чем занимается «центр», выяснить не удавалось. Но завесу тайны чуть приоткрыл телефонный звонок. Звонили из Управления военной контрразведки. К ним поступила телеграмма из Калининграда, в которой коллеги просили подтвердить полномочия высокопоставленного сотрудника Администрации Президента, прибывшего из Москвы. Ничего, кроме удостоверения и командировочного предписания, он предъявить не смог, но тем не менее требовал предоставить данные по военным объектам, которые можно приватизировать по программе конверсии. Вопросы же, которые он задавал военным, включая и командование Балтфлота, ссылаясь на руководителя Администрации Президента, совпадали с разведывательной анкетой ЦРУ. Сергей Филатов ничего о таком «центре» не знал, исходивших от него аналитических записок не читал и никаких заданий его руководству не давал. И потому распорядился: военным все контакты с командированным из Москвы прекратить, а с самим «центром» разобраться. Непонятные организации в комплексе зданий кремлевской Администрации появились после событий 1991 года и окончательного развала СССР. Многие помещения стали пустовать, и кому-то пришло в голову сдавать их в аренду. Когда Андрей Пржездомский стал работать на Старой площади, их количество исчислялось десятками. Помещения эти находились в контролируемой зоне, наиболее ушлые и предприимчивые арендаторы обзавелись удостоверениями сотрудников Администрации, пользовались всеми видами связи — АТС-1 и АТС-2, ВЧ - заказывали пропуска для прохода, пользовались услугами гаража и так далее. Конечно, этим не могли не воспользоваться и заинтересованные зарубежные структуры. В здании Администрации действовали организации, где работали граждане других государств, и, по данным сотрудников органов безопасности, они оказались там совершенно не случайно. Как правило, их интересовали вопросы конверсии, перевода военной экономики на гражданские рельсы, приватизация собственности. Постоянно у руководителей Администрации возникали вопросы, почему какие-то непонятные люди куда-то едут и, представляясь сотрудниками Администрации Президента, решают какие-то вопросы. Ситуация с «Центром анализа и прогнозирования» была первой, когда таких «непонятных» людей удалось схватить за руку. И последней. Узнав об этом от Сергея Филатова, президент распорядился выгнать всех. Выполнить эту команду удалось в очень короткий срок. Но накопленную информацию они, конечно, забрали с собой. Времена мошенников и махинаторов Иногда людям, занимающимся безопасностью, приходилось сталкиваться с ситуациями, ярко характеризующими приметы того времени, когда даже сотрудники Администрации не были гарантированы от элементарного мошенничества. Однажды (это было летом 1994 года) Пржездомскому позвонил товарищ, уже занимавший на тот момент высокий пост в одном из ведомств, и сообщил, что его приглашали на Старую площадь и в ходе беседы предложили высокую должность в одном из российских регионов. Пригласили его не в управление кадров, а просто в один из кабинетов. Не понадобилось много времени, чтобы понять: никакого отношения человек, проводивший беседу с явными намеками на возможное вознаграждение, к кадровому управлению не имеет. Владелец помещения вообще находился в отпуске. Как обычные мошенники с улицы получили ключи от кабинета в контролируемой зоне, выяснить не удалось. Но сама по себе ситуация требовала срочного наведения порядка. Примерно в то же время произошла ещё одна мошенническая афера, но только более масштабная и удавшаяся. Хорошо всем известный Борис Березовский создал концерн «Авва». В один прекрасный день всем сотрудникам Администрации Президента объявили: каждому рекомендуется купить акции концерна, а их число определяется количеством членов семьи. Были оборудованы кабинеты, в которых сидели сотрудники концерна и оформляли покупку акций. Понятное дело, что по этим акциям никто никаких доходов или дивидендов не получил. Это была обыкновенная афера, и люди, организовавшие её, не побоялись одурачить даже сотрудников Администрации Президента. «Согласен. Б. Ельцин» Тот факт, что Администрация Президента располагалась в комплексе зданий ЦК КПСС, вовсе не означал, что там продолжали работать люди, составлявшие костяк бывшего партийного аппарата. В самом начале формирования новых структур российской власти было принято решение изменить кадровый состав Администрации. Пришло очень много людей с демократических баррикад. Часть из них искренне хотели что-то изменить в стране, развивать демократические принципы управления. А часть — просто воспользоваться ситуацией и, дорвавшись до рычагов управления, извлекать дивиденды в новой экономической реальности. И тех и других в значительной степени отличало отсутствие управленческого опыта, что вело к большому беспорядку, а нередко и к пренебрежению нормами закона и морали. Не раз случалось так, что человека принимали на работу по демократическим признакам, а через полгода со скандалом выгоняли за взятку. Неразбериха в кадровой политике приводила порой к случаям, которые можно было бы отнести к разряду курьёзов, если бы они не наносили людям страшный урон. Однажды Пржездомского вызвал руководитель Администрации Сергей Филатов и сообщил, что Борис Николаевич принял решение убрать начальника кадрового управления Дмитрия Румянцева. Последовало задание — подготовить докладную записку, на основании которой указ будет подписан. В ходе проверки выяснилось, что Румянцеву нечего предъявить, о чём и было доложено. Филатов устроил разнос: президент принял решение убрать, а вы даёте наградной лист! Но что произошло? Оказывается, руководитель службы безопасности президента Александр Коржаков по своим каналам получил негативную информацию на Румянцева, о чём и сообщил Ельцину. Тот распорядился - убрать! Когда Филатов показал президенту позитивную докладную, тот поручил Коржакову вызвать к себе Румянцева. И когда он вошёл в кабинет, то Коржаков понял, что это не тот Румянцев и негативная информация касается совершенно другого гражданина, но с той же фамилией. А ведь вся эта информация прошла через президента и могла навсегда сломать ему жизнь. Многие ситуации, с которыми пришлось столкнуться Андрею Пржездомскому с первых дней работы в Администрации Президента, привели его к мысли о том, что наработанные годами схемы проверок госслужащих не будут работать в условиях новой экономической и политической системы. Требуются совершенно иные подходы. Нужен указ президента, который узаконит проверку как таковую и определит критерии, по которым она будет проводиться. Докладную записку на имя президента о необходимости обязательной проверки лиц, назначаемых в органы исполнительной власти Российской Федерации, Пржездомский подготовил быстро, ещё в апреле 1993 года. В ней автор изложил и то, что за время функционирования новой власти в управленческих структурах оказываются случайные люди, по своим деловым качествам и квалификации не способные занимать ответственные государственные должности. Звучало там, что те же люди занимаются порой коммерцией, используя служебное положение, передают зачастую важную информацию иностранным гражданам, в том числе установленным разведчикам, и всё это в совокупности грозит развитием процесса коррозии органов исполнительной власти, проникновением коррупции и иностранных спецслужб в ключевые сферы жизнедеятельности государства. Приводились в докладной записке и примеры из опыта зарубежных стран, где демократические принципы управления умело сочетаются с жёсткой системой подбора кадров на государственную службу. Предлагались меры, которые следует предпринять в России, начиная с соответствующего указа президента. «Согласен», начертал свою резолюцию на докладной президент и поручил вынести проект указа на заседание Совета по кадровой политике при Президенте Российской Федерации. Докладчиком выступал Андрей Пржездомский, ставший уже заместителем начальника Управления федеральной государственной службы. Однако его слова о необходимости обеспечить проверку людей, приходящих на госслужбу, о заслоне, который следует поставить на пути проникновения криминала во власть и коррупционных проявлений, вызвали странную реакцию. На него обрушился поток упреков: как можно строить демократическое государство и при этом возвращать старые «гебистские» формы работы, фильтровать людей и так далее и тому подобное. Особенно преуспел в критике самой идеи проверки Дмитрий Волкогонов, в советское время занимавший высокий партийно-государственный пост, а теперь выдающий себя за рьяного защитника демократии. Вечером по телевизору Пржездомский увидел сюжет, где рассказывалось о состоявшемся заседании Совета по кадровой политике. Рассматривались вопросы формирования госслужбы и предотвращения её криминализации, но якобы в зале прозвучали тоталитарные нотки забытого прошлого, с тревогой информировал зрителей голос за кадром. И всё же указ этот был принят. Но произошло это спустя шесть лет после написания проекта — в 1998 году. Кто знает, появись этот документ раньше, может быть и не стали бы эксперты в середине двухтысячных с тревогой констатировать, что большая часть граждан рассматривает коррупцию как часть некоего социального договора с властью о взаимном сосуществовании и, таким образом, коррупция в России становится частью идеологии внутриобщественных отношений. И не стали бы те же эксперты переводить коррупцию из разряда национальных угроз просто в национальную катастрофу.