Почему в России падают ракеты
Антон Глазунов – коммерческий директор ООО «РосПром Персонал» 11 октября 2018 года стало черным четвергом российского ракетостроения. Казалось бы, никто не погиб. Космонавт «Роскосмоса» Алексей Овчинин и астронавт НАСА Тайлер Николас Хейг благодаря успешно сработавшей аварийной системе приземлились в степи Казахстана на спускаемом аппарате. Однако мировое сообщество задалось вопросом: почему ракета сорок лет летала, а теперь начала падать? Создается впечатление, что советские ракетостроители, создававшие свою продукцию на станках, полученных по лэндлизу от США, а также вывезенных по репарации из Германии, делали ракеты качественней, нежели мы сегодня. Мы, обладающие обрабатывающими центрами с ЧПУ, сверхточными системами контроля качества и новейшей вычислительной техникой. Ответ на вопрос, увы, чрезвычайно прост. Но простота как раз и делает 11 октября печальной датой. В тот неблагополучный день даже руководство нашей страны осознало: в космической отрасли, ракетостроении, да и в машиностроении тоже больше нет высококвалифицированных специалистов, вышедших в своё время из советской системы подготовки кадров. От великой страны осталась только бюрократия! Искушенный в техническом вопросе читатель может возразить: виноват не «Прогресс», а сборщики Байконура. Но, к сожалению, и сборщики на космодроме, и сотрудники завода – часть одного целого под названием «космическая отрасль РФ». В погоне за прибылью и производительностью труда менеджеры нашей страны забыли, что ракета, как швейцарские часы, товар штучный. Создают ее люди, и только люди. Не случайно ракета Р-7 («семёрка»), на которой летал Юрий Гагарин, до сих пор остается самой качественной и надежной ракетой в мире. Весь коллектив, начиная от генерального конструктора до рабочего на участке сборки, должны быть не «людьми с улицы», а воспитанниками отрасли. Только такой коллектив может создавать детали ракеты даже на простых станках качественно и с необходимыми допусками. Данная концепция не вписывается в прогрессивную модель управления предприятиями, а руководство нашей страны увлеклось игрой в эффективный менеджмент. Сегодня мы наблюдаем еще один яркий пример недальновидной кадровой политики: я имею ввиду ФГУП «Салют» (бывший АО «НПЦ газотурбостроения «Салют»), находящийся в Москве. 25 декабря 2018 года «Салют» будет интегрирован в ОДК (входит в госкорпорацию «Ростех»). После начнется поэтапное сворачивание производства: часть заказов, уже заявлено, переведут в Уфу (на ОДК-УМПО). Ходят слухи, что на площадках «Салюта» останется только производство комплектующих. В результате последуют массовые сокращения; сотни квалифицированных специалистов покинут отрасль, взрастившую и воспитавшую их. Очевидно, что квалифицированные кадры не поедут из Москвы в Уфу, они не готовы будут оставить свой дом и поехать работать в другой регион на зарплаты в 20-25 тысяч рублей с зарплат в 50-70 тысяч рублей в месяц. За станки, чертежи и сборку опять поставят наспех найденных и обученных работников. Непростая ситуация сложилась и с АО «ГКНПЦ им. М.В. Хруничева» (входит в Госкорпорацию «РОСКОСМОС»). Дмитрий Рогозин оценил финансовый долг предприятия в 111 миллиардов рублей. По его словам, сумма складывается из пеней и штрафов за просроченные контракты, из кредитов, которые нужно выплатить различным банкам, а также из долгов перед самим Роскосмосом. Напомним, что «ГКНПЦ им. М.В. Хруничева» производит ракеты-носители «Протон» и «Ангара». Еще в 2016 году на предприятии производились сокращения персонала, а сегодня Центр имени Хруничева активно размещает вакансии на популярных job-сайтах, приглашая в свой штат операторов ЧПУ, токарей, слесарей и инженеров-технологов. Выход из долговой ямы Дмитрий Рогозин видит в увеличении заказов. По словам главы «Роскосмоса», это позволит Центру Хруничева начать выплачивать долги за просроченные контракты. Однако никто не гарантирует, что новые контракты также не попадут в список просроченных, а производство, которое то набирает, то сокращает персонал, качественно справится с серьезной нагрузкой. К сожалению, в нашей огромной стране, где всегда был переизбыток человеческих ресурсов, мы никогда не умели ценить и беречь высококвалифицированные кадры. За годы советского времени мы напрочь разучились мотивировать специалистов, рассматривать их не как биороботов, а как личности. В сталинских «шарашках» для великих конструкторов В.П. Глушко и С.П. Королева единственной мотивацией для работы, которую могла предложить власть, была исключительно жизнь. Жизнь в обмен на величайшие научно-технические разработки. Но даже жестокая советская власть умела признавать свои ошибки и считаться с гением человека. По воспоминаниям сына великого конструктора, в 1944 году состоялась первая встреча Сталина и Глушко, после которой Валентина Петровича освободили и сняли судимость. А 1 мая 1945 г. НКАП издал приказ о создании кафедры ракетных двигателей для подготовки кадров под руководством вчерашнего политзаключённого В.П. Глушко. В современной истории мы не можем похвастаться такими дальновидными и благородными кадровыми решениями. Что же происходит у конкурентов? Посмотрите, с каким вниманием и трепетом относится государственная машина США к своему амбициозному предпринимателю Илону Маску. Вся империя SpaceX построена на многомиллиардной поддержке государства, налоговых льготах, прощенных займах и грантах. И это направлено на стартапы с непонятной прибыльностью, стартапы, которые в нашей стране вызвали бы только усмешки и скепсис. Кстати, сам Илон Маск этого не отрицает, называя государственную поддержку инвестициями в будущее. И это только один из самых ярких примеров взаимодействия бизнеса и государственного аппарата штатов. Вообще все, что так или иначе может приносить прибыль, в США отдается в руки частного бизнеса и выводится в окупаемость, не обременяя государственный бюджет. А во что инвестируем мы? Долгое время Россия была единственной страной, которая доставляла космонавтов к МКС. Полёты приносили космической отрасли неплохую прибыль, наша страна могла развивать монополию в космосе. Однако итоги благоприятного времени неутешительны. Согласно проекту федерального бюджета, в 2019 году наше правительство резко снизит финансирование на программу космической деятельности. На космос будет выделено меньше средств, чем на ФСИН или Росгвардию. Бюджет Роскосмоса расходуется крайне неэффективно: мы по-прежнему содержим все наши космодромы и систему «Глонасс». Тогда как весь цивилизованный мир вкладывает финансы в развитие человеческого капитала и глобальную кооперацию. Кстати, последней не боятся даже американцы, сотрудничая с нами по закупке двигателей для ракет и доставке своих космонавтов на МКС. Но 2019 год станет поворотным в истории мирового космоса: когда США запустят сверхтяжелую ракету SpaceX Falcon Heavy, они, скорее всего, откажутся от сотрудничества с нами. Создав вокруг космической отрасли рынок, США обрели уникальный кадровый потенциал в лице того же Илона Маска. К сожалению для нас, прогрессивные топ-менеджеры рождаются не на политической арене, а в сердце небольших наукоёмких стартапов.
