Современность на границе времён и эмоций
В Казани после длительной реконструкции открылась Галерея современного искусства. Обозреватель «Казанского репортера» прошёлся по её выставкам. Первым, увидевшим экспонаты в обновлённом выставочном центре ещё до официального открытия, стал президент РТ Рустам Минниханов. Быстрым шагом обойдя выставки «Россия. Реализм. XXI век», «Андрей Тарковский. Художник пространства», «Игорь Вулох. Эволюция белого» и испытав на себе возможности виртуального морского боя, воссозданного «Центром перемещения во времени», он, по-видимому, остаётся доволен. – Здесь можно творить и творить! – восхищается Минниханов. – Я хочу поблагодарить всех – не только тех, кто отреставрировал здание, но и тех, кто работал над этими новыми и интересными направлениями, которые будут привлекать в Галерею современного искусства жителей республики и гостей города. Уверен, что мы будем гордиться этой Галереей. Тем временем журналисты, приглашённые на открытие, терпеливо ждут своей очереди пройтись по обновлённому пространству бывшего Выставочного зала Союза художников ТАССР. – Извините за причинённое неудобство, через пять минут мы вас пропустим, – вежливо повторяют брутальные мужчины с рациями в руках. И действительно ровно через пять минут к дверям был подаётся транспорт, и глава Татарстана вместе со свитой выходит из здания. Артисты камерного оркестра «Новая музыка», сыгравшие для президента, неспешно собирают свои инструменты. Директор Государственного музея изобразительных искусств РТ Розалия Нургалеева вылавливает из числа разбредшихся по залам тех, кто так или иначе причастен к сегодняшнему празднику, по пути отвечая на вопросы любопытствующих журналистов. Приглашённые на открытие бродят от картины к картине и с нескрываемым удивлением рассматривают новые стены и потолки Галереи, не в силах сосредоточиться на чём-то одном. И на всё это безучастно, с какой-то затаённой тоской в глазах смотрят огромные дети – каждый почти пятиметрового роста – с полотен Дмитрия Грецкова и Евгении Кац: их серия «Terracottawarriers» – «Терракотовые воины» – двенадцать молчаливых стражников XXI века – появилась семь лет назад. Проект «Россия. Реализм. XXI век» очень непростой. В корпусе Бенуа Русского музея на рубеже прошлого и нынешнего года это была история о современном искусстве в традиционном музейном пространстве. В Казани на рубеже нынешнего и будущего года рассказывается совсем другая история – об осознании наступившим тысячелетием наследия минувших веков, об ответственности каждого из нас за этот хрупкий мир. Острая, порой провокационная форма подачи пронзительно-одиноких героев на картинах современных живописцев, работающих в этом направлении, заставляет задуматься о неизбежности тотального одиночества в мире безликих вещей. – Получился разговор не совсем о живописи, – пожимает плечами куратор проекта Любовь Шакирова, – хотя нам было интересно сравнить современный реализм с реализмом традиционным, который представлен в Русском музее. Реализм здесь – скорее не художественное направление, а степень осознания происходящего в нас. Как бесконечно грустны ожидающие конкурса красоты у Ирины Дрозд, как оберечённо-тупиковы пейзажи у Александра Морозова, как одиноко-тоскливы люди у Виктора Сафонкина, как экспрессивно-озлоблены натюрморты у Михаила Хазина… Около восьмидесяти работ трёх десятков художников – и каждая пронизана раздумьем и болью. – Подходите сюда поближе, – взволнованный голос Розалии Нургалеевой, усиленный микрофоном, разносится гулким эхо по белоснежному пространству залов. – Не обязательно стоять так далеко, идите к нам. Я хотела бы поблагодарить всех, всех, всех, всех… За титанический труд огромный вам поклон, объятия… Всё случилось так, как все мы хотели. Очень много было переживаний, но мы добились, чтобы зал этот вобрал в себя эту прекрасную живопись, эти инсталляции. Их великолепно подсветили, создали мультимедийную программу, связанную с расширением возможностей художника. До последнего были сомнения, что сможем максимально показать новые возможности Галереи. Герман Алексеевич, огромная вам благодарность за то, что вы когда-то создали это уникальное пространство, получившее теперь новую жизнь. Главный архитектор проектов ГУП «Татинвестгражданпроект» Герман Бакулин, спроектировавший это здание, растерянно глядит по сторонам и тень улыбки скользит по его лицу. Тогда, почти сорок лет назад, в век всеобщего дефицита из двух видов кирпича – керамического и силикатного, облицованных «каменной» штукатуркой, он создал удивительно соразмерное, ставшее теперь классикой эпохи позднего советского модернизма. Это было одно из первых его творений, в котором воплотилось credo архитектора: ставить во главу угла контекст города, а не творческий замысел, сложившийся образ места, а не личные амбиции. Реконструкция шла два года. Здание утеплили новейшими современными технологиями, поменяли кровлю, зенитные фонари, инженерные коммуникации, систему вентиляции, создали особый микроклимат, комфортный не только для картин, но и для посетителей, установили надёжную противопожарную сигнализацию. – Но даже когда здание было почти полностью разрушено, ощущение потрясающего художественного мира в нём оставалось, – продолжала Нургалеева. – Выбитые окна, обрушившиеся потолки, всё почернело – как в каком-то фантастическом апокалиптическом фильме. И что сейчас! Мы с Германом Алексеевичем много спорили о том, каким должно стать его возрождаемое дитя. Он с трудом, но соглашался, шёл на уступки нам. После «перезагрузки» мы будем проводить в Галерее видеопредставления и концерты, ближайший – предновогодний. Готовим новую выставку к 100-летию ТАССР – наша республика в объятиях Советского Союза, на фоне развития страны в целом. Звучат всё новые и новые факты, имена, идеи, к микрофону один за другим выходят те, кто готовил сегодняшний день Галереи – сотрудники Русского музея и Музея изобразительных искусств РТ. Журналисты внимательно слушают, записывают на диктофоны, пытаются осмыслить происходящее, но мысли их уже там, в соседнем зале. Выставка «Андрей Тарковский. Художник пространства» тоже уже была в Санкт-Петербурге: уникальная попытка осознать личность великого режиссёра предпринималась на исходе прошлого года. Тогда в Строгановском дворце Русского музея кинореальность Тарковского вызвала неподдельный интерес. И вот её решили – нет, не повторить, а переосмыслить в новом музейном пространстве. – Русский музей является методическим центром для всех музеев изобразительных искусств, – уточняет Розалия Нургалеева. – Владимир Александрович Гусев, его директор, знает почти нас всех по именам. Мы общаемся так серьёзно, нам проводят обучающие программы. Мы, когда делаем совместный проект, работаем как равноправные сотворцы. Если Эрмитаж и Третьяковская галерея привозят и расставляют готовые выставки – константы, то с Русским музеем мы всё продумываем вместе. На выставке «Андрей Тарковский. Художник пространства» лишь малая часть из Русского музея, в основном это Рашид Сафиуллин, который сотрудничал с Андреем Арсеньевичем в спектакле «Гамлет» московского театра Ленком и на культовом фильме «Сталкер», его воспоминания, архивы, фотографии. «Искусство несёт в себе тоску по идеалу. Оно должно поселять в человеке надежду и веру… Чем мрачнее мир, который возникает на экране, тем яснее должен ощущаться положенный в основу творческой концепции художника идеал, тем отчетливее должна приоткрываться перед зрителем возможность выхода на новую духовную высоту», – эти слова Андрея Тарковского могли бы стать эпиграфом ко всем трём выставкам Галереи современного искусства. Кадры из фильмов и запечатлённые рабочие моменты съёмок, фотоработы самого режиссёра и документальные фильмы о нём, ностальгический фотопроект Николая Алхазова, возвращающий нас в места съёмок знаковых фильмов Тарковского… Можно часами бродить по этой выставке, но вновь раздаётся голос директора Государственного музея изобразительных искусств РТ: – Зайдите хотя бы на минуточку сюда, не пожалеете. Распахивается дверь и мы в Музее виртуальной реальности. – На каком языке можно говорить с поколением XXI века? Для него наиболее актуален язык цифры, язык мультимедийных технологий. Мы уже в Санкт-Петербурге открыли первый флагманский музей такого типа, и убедились, что для школьников такой формат обучения наиболее понятен, наиболее интересен, – слышится неторопливый рассказ директора компании «Ви-арт» Сергея Демчева. – Ребята «плавают» на кораблях, «участвуют» в сражениях, «опускаются» в батискафах на дно океанов, «собирают» артефакты, которые потом могут подробно рассмотреть в реальной экспозиции музея… Опыт мультимедийного рассказа об истории России – уникален. На сегодняшний день Казань – второй город, где можно с помощью новейших технологий оказаться внутри исторического события. Через несколько дней в Москве появится возможность оказаться внутри других исторических событий – полёта Юрия Гагарина и выхода Алексея Леонова в открытый космос. Проект должен выйти на федеральный уровень, создав в каждом регионе возможность участвовать в своём значимом событии, лучше узнав историю и людей своего края. Технология достаточно сложна: датчики на руках и ногах и специальные шлемы создают твой аватар, погружённый в многомерное пространство XVIII, XIX или XX века. А затем за полчаса ты получишь такой объём информации, который вмещается в многотомные исследования, включающие в себя и историю, и географию, и этнографию… Потоптавшись ещё чуток возле приборов из мира фантастики, решаюсь отправиться на третью выставку – «Игорь Вулох. Эволюция белого». Там царит бесконечное броуновское движение: посетители перемещаются от картины к картине не последовательно, а выбирая наиболее экспрессивные полотна. И, разумеется, никакого намёка на формализированное открытие. Да и журналисты уже подустали от обилия ярких эмоций, обрушившихся на них в предыдущих залах. Известный художник-нонконформист и абстракционист, уроженец Казани, чьи работы есть в коллекциях аукционов Sotheby’s и MacDougall’s, не слишком хорошо известен нам. В последний раз его персональная выставка гостила в нашем городе лет двадцать назад, в НКЦ «Казань». И это была первая его персональная выставка в родной Казани. – Игорь Александрович был не столько замкнутый человек, сколько медитативный, – поясняет мне его дочь Лидия. – После него осталась огромнейшая библиотека по искусству, по истории, по философии, по культуре, по религии. Он был занят, прежде всего, этим. В основе христианской философии лежит белое как свет, через него идёт путь к очищению, поэтому и для папы белое и все его оттенки отождествлялись с началом начал, которое лежит в основе нашей природы. Прежде чем закончить свою картину, он долго и кропотливо изучал философскую сущность изображаемого. Больше года он писать одну картину. И его мастерская сакральным местом. Он мог уничтожить работу, если она шла не по тому пути, который он наметил. У него нет повторов, у него проходных вещей. И к себе, и к своему творчеству он был чрезвычайно строг. Творчество Игоря Вулоха не раз подвергалось осуждениям со стороны советской власти, но тем не менее, его картины оказывались в лучших частных коллекциях мира. Художник практически никогда не участвовал ни в каких акциях, и всё же его имя числится в списке оппозиционных художников-шестидесятников. Его называют абстракционистом, но образы, которые он воссоздавал в своих работах, чрезвычайно конкретны – пейзажи, предметы, детали… «Вулох в своих произведениях освобождает все жизненные отношения от бремени, которое лежит на них вследствие их погружённости в природные формы, очищает их и придаёт им новое формирование». Вчитываюсь в эти строки, написанные когда-то казанским искусствоведом Альбертом Шакировым, вглядываюсь в денатурализованные краски полотен Игоря Вулоха, прислушиваюсь к воспоминаниям дочери художника – и понимаю, что уже ничего не понимаю. Наверное, сюда придётся вернуться не единожды, чтобы точнее ощутить себя на границе времён и эмоций. Зиновий Бельцев.
