«Павильон России никого не пытался обмануть и убедить в том, что мы живем в супербудущем»
На прошлых выходных завершилась 16-я Биеннале архитектуры в Венеции. Её общей темой в этом году было «свободное пространство». Российский павильон назывался «Станция Россия» и состоял из нескольких экспозиций. Среди них — «Зал ожидания будущего». Один из её авторов, архитектор и руководитель бюро CITIZENSTUDIO Михаил Бейлин, подводит итоги биеннале и показывает материалы, которые не вошли в официальную часть его проекта. О ЧЕМ РАССКАЗЫВАЛ «ЗАЛ ОЖИДАНИЯ будущего?» Наш национальный павильон в этом году назывался «Станция Россия». По идее его куратора Семена Ильича Михайловского павильон был посвящён железным дорогам. Экспозиция нашего бюро называлась «Зал ожидания будущего» и, как нетрудно догадаться, рассказывала об изменениях, которые должны произойти с городами и транспортом в далёком или недалёком будущем. Ведь сегодня железная дорога и её инфраструктура занимают колоссальные площади в городах, особенно в исторических центрах, где находятся вокзалы. А значит, с постепенным изменением технологии железнодорожного транспорта стоит ожидать и высвобождения пространства. Это потенциально огромные free space. Что делать с этим «Свободным пространством» и как правильно использовать — этот вопрос мы и хотели рассмотреть. Экспозиция архитектурной группы CITIZENSTUDIO. Участники: Михаил Бейлин, Даниил Никишин, при участии Александра Язловского. Производство экспозиции: STUDIO 911 почему часть материалов не вошла в экспозицию В «Зале ожидания будущего» мы показали два графических эссе. «Великая русская река» — исследование о том, как железная дорога, в частности Транссиб, проходит через крупные города России, разделяя их пространство и создавая мёртвые зоны. Второе эссе — «Дихотомия?» — два спекулятивных сценария развития на примере площади трёх вокзалов в Москве. Мы пытаемся проследить, с какими опасностями и возможностями сопряжено высвобождение свободного пространства в центре города на месте железнодорожной инфраструктуры. Мы с самого начала поняли, что это будут макеты и архитектурные скульптуры. Когда пишешь текст, появляются лишние абзацы, так и тут: появились какие-то дополнительные продукты производства: мультики, картинки и гифки. Хоть это важная для нас история, вносящая ясность и стройность во все повествование, перегружать зал графической информацией не хотелось. Cценарий 1: ПОГЛОЩЕНИЕ Первый сценарий кажется наиболее реальным. В нём всё свободное пространство поглощает девелопинг. Москва при этом становится гиперагломерацией — мощнее и важнее самой страны. Для такого города характерно максимальное уплотнение всех пространств. На макетах видно, как город не только вырастает вверх, но и прорастает вниз. Для России это очень характерный путь, потому что пока большинство жителей съезжаются в большие города, территория вокруг них вымирает. НАРРАТИВ 2: САКРАЛИЗАЦИЯ Второй сценарий предполагает расселение вдоль железнодорожный путей. Система расселения вдоль транспортного коридора была одной из идей проекта НЭР — «Новый элемент расселения», — предложенного в 61 году группой советских архитекторов под руководством Алексея Гутнова. Сегодня, когда скоростной транспорт уже стал реальностью, а такие транспортные проекты, как Hyperloop — дело ближайшего будущего, актуальность НЭРа возрастает. Низкая плотность и большие расстояния расселения скоро не будут иметь значения. Не будет важен центр и удаленность от него. Связанной мегаструктурой становится не город, а страна и территория как таковые. Тут уже не нужна дорогостоящая подземная застройка, по сути города удлиняются и вытягиваются вдоль железнодорожных направлений. Важный аспект этого нарратива не поглощение, а «сакрализация» свободного пространства в городе, превращение его в зелёные резервации с малоэтажной застройкой. Страна расселяется в таком случае более равномерно и разнообразно. Первый сценарий кажется более реальным, потому что Транссиб был построен за 20 лет на границе XIX и XX веков, когда были совершенно другие технологии. И мы до сих пор живём в этой транспортной концепции. Cейчас временной рекорд передвижения от Москвы до Владивостока составляет шесть дней, 23 часа и 30 минут. Можно посмотреть, сколько движение занимало в 1914 году — примерно столько же. А если пустить до Владивостока поезд cо скоростью «Сапсана», мы доберёмся за день или полтора. о чём на самом деле рассказывал российский павильон? Во многих статьях писали, будто мы предлагаем проект застройки площади трёх вокзалов. Но это не так. Наш проект спекулирует на тему двух крайних путей развития. Поэтому мы и называли его «Дихотомия?». В какой-то пропорции оба сценария должны существовать вместе. Экспозиция так глобальна и так подробна, потому что Россия сама по себе — гигантский free space, по которому проходит Транссибирская магистраль, вдоль которой тянется жизнь. Но это пространство можно и нужно использовать по-другому — и надо подумать, как. В этом одно из достоинств концепции 2018 года. Прошлая биеннале под кураторством Алехандро Аравены критиковала мироустройство и искала выходы из сложившейся ситуации. Биеннале Фаррелл и МакНамары скорее, на мой взгляд, про отношение и про ценности. Целью павильона, на мой взгляд, было показать, что такое свободное пространство для России и что сама Россия на самом деле и есть свободное пространство. Вся критика российского павильона в этом году, на мой взгляд, не очень глубокая. Архаичность всей экспозиции привязана к архаичности движения в нашей стране, при том что время идёт, а технологии развиваются. Многие критиковали коричневый цвет, а это тот самый цвет, который характерен для вокзалов и старых поездов. В павильоне выставляли, например, камеры хранения — настоящие дверцы, которые нашли на тверском вокзале. Каждая весит по 25 килограмм. Наш павильон никого не пытался обмануть и убедить в том, что мы живём в супербудущем. Мы живём так, как мы живём.
