Миранда Мирианашвили: не люблю быть обязанной

Выпускница Тбилисского театрального института имени Шота Руставели Миранда Мирианашвили долгие годы пела исключительно для друзей и знакомых. Потом романсы в ее исполнении стали звучать на светских раутах, культурных мероприятиях в Москве, Тбилиси, Вене, других европейских столицах. Звучать все чаще и чаще. И вот сольный концерт на профессиональной сцене — в парижском театре Athenee. — В Париж, Миранда? По делу? Срочно? — Знаете, поначалу и мне казалось, что это шутка, но, похоже, все очень серьезно. Даже к камерным выступлениям перед друзьями, где нет посторонних, всегда отношусь предельно ответственно, однако тут — уникальная история. Театру Athenee почти полтора века, в разные годы в нем пели Эдит Пиаф, Монтсеррат Кабалье, Далида, Джесси Норман. Вечером 12 ноября на эти подмостки выйду… Впервые на сцену Athenee я поднялась несколько месяцев назад, когда мы искали зал для будущего концерта. Сразу почувствовала: хочу петь только здесь. И решила, что начну вечер с акустического номера, исполню романс "Не смущай ты мою душу" без микрофона. Мне кажется, это будет созвучно атмосфере театра с богатым и славным прошлым. Зачем нужны технические устройства, если можно послушать чистый звук? — Как изначально возникла идея концерта? — В Париже живет гранд-дама Кристина Буррюс. Она культуролог, писатель, переводчик, коллекционер, меценат… Словом, разносторонняя личность. Много лет назад Кристина продюсировала книгу Art Collectors of Russia. The Private Treasures Revealed. Фотографии для нее делал мой муж Леонид Огарев. У него первая профессия — аэрофотосъемка, и поддержка авторитетного западного издателя на том этапе была важна. Потом Леня ушел в бизнес, четверть века не виделся с Кристиной. А недавно они встретились. Мадам Буррюс любезно пригласила нас к себе домой на party, где присутствовали многие уважаемые люди, вплоть до нобелевских лауреатов. Я попала за стол с бывшей женой президента Миттерана. Леню усадили отдельно — так решили устроители вечера. За ужином у меня случился спор с бывшей первой леди Франции. В какой-то момент, удивленная моей неуступчивостью, она спросила: "Who are you? — Кто вы?" Я ответила, что многим в жизни занимаюсь, в том числе пою. Дама рассмеялась и с вызовом спросила: "И сейчас можете?" Отступать в такой ситуации было нельзя. Я подтвердила. Вредная тетенька, не говоря более ни слова, подошла к хозяйке вечера мадам Буррюс и начала что-то ей объяснять. Кристина, конечно, не знала, умею я петь или нет, она видела меня лишь во второй раз, но с гостьей согласилась. Дескать, если человек сам вызвался, пусть поет. В гостиной стоял раритетный Steinway, в начале прошлого века принадлежавший Клоду Дебюсси… Далее последовала мизансцена словно из голливудского кино. Кристина Буррюс громко захлопала в ладоши, привлекая внимание собравшихся. Сто десять гостей, включая ничего не подозревавшего Леню, замолчали, и в возникшей тишине прозвучало мое имя... Ничего не оставалось, как выйти к роялю и спеть. — Что? — Сначала русский романс. Рассчитывала ограничиться этим, но не дали. Исполнила еще один, потом грузинскую народную песню. Ракурс party сразу изменился, атмосфера в зале стала иной. Было здорово и хорошо. Кристина предложила организовать мое полноценное выступление в ее салоне, мы договорились, но не могли определиться с датой. Потом у меня родились дети, и прочее на время отодвинулось на второй план. Тем не менее мадам Буррюс не отказалась от идеи и периодически напоминала мне о ней. Мы несколько раз встретились в Париже, виделись на биеннале, словом, постепенно завязалось общение на равных, а не как у патронессы и подопечной. To be short, год назад Кристина все же сделала салон с моим участием. После концерта был ужин в зале Караваджо. Да, мадам Буррюс собирает картины великого итальянца, но, что любопытно, увлекается незавершенными работами художника. Даже в этом она оригинальна. Ее отец был выдающимся кардиохирургом, первым провел операцию на открытом сердце. А мама в сорок лет умерла от инфаркта, и Кристина до сих пор не простила отцу потерю родного человека. Но это так, к слову, даже не знаю, почему вспомнила и рассказала сейчас эту деталь… — Как прошел ваш концерт? — Мне показалось, успешно. Конечно, волновалась. Сидела наверху и смотрела, как собираются гости. Пришло около ста человек, чуть больше. В основном люди преклонного возраста — шестьдесят плюс. И одеты многие были дорого, но старомодно. Сидели красивые, холеные, холодные... Как перед ними петь, чем расшевелить? Но, похоже, справилась с задачей. По крайней мере, услышала массу теплых отзывов. А на следующий день в гостиницу пришли люди, профессионально занимающиеся организацией концертов, и предложили мне на выбор четыре площадки для будущего выступления. В том числе театр Bouffes du Nord Питера Брука. Мы с Леней даже опоздали на самолет, настолько затянулась беседа. Потом я еще приезжала, смотрела залы, выбирала и в итоге остановилась на Athenee. — Сколько там мест? — Пятьсот. Очень уютное и красивое пространство. Для меня предстоящий концерт — абсолютно точно не коммерческая история. Вернее, могла получить несколько тысяч евро гонорара, но уже подписала заявление, что отдаю сумму на благотворительность. Все затевалось не ради денег. Важнее сам факт концерта. — Вопрос престижа? — И это тоже. Организаторы выделили пятьдесят билетов, но я не смела никого приглашать. А сейчас получаю сообщения от дорогих мне людей. Надя Познер написала, что специально прилетит на один день с Владимиром Владимировичем, мужем. Вот как на это реагировать? Будут послы трех стран с женами — России, Грузии и Азербайджана. Приедет и Мака Чичуа, супруга президента Грузии. Мы не знакомы, она сама решила посетить концерт, я не прикладывала к этому руку. Вот клянусь! И ее муж Георгий Маргвелашвили планировал прилететь, но в Грузии второй тур выборов главы государства… Знаю, что будут две супружеские пары из Исландии, которые послушали мое выступление на открытии выставки Нико Пиросмани в венском музее Albertina. Это было совсем недавно — 26 октября. Из Нью-Йорка едут гости… Постараюсь никого не разочаровать. К сожалению, организаторы назвали программу не так, как я хотела. — Gypsy melodies? "Цыганские мелодии"? — Да, со мной выступят прекрасные гитаристы-цыгане Михаил Иванов и Эдуард Швыдченко, с которыми я знакома, наверное, уже лет десять, если не больше. Но это не будет вечер цыганской музыки. Прозвучат русские романсы, песни на грузинском, испанском, английском, французском, азербайджанском языках. Тем не менее устроители настояли на своем. Я согласилась. — Придется один вечер побыть цыганкой. — Готова и не один, если публике понравится. Кроме ребят-гитаристов, моим аккомпаниатором станет пианист Риад Мамедов. Он молод и талантлив, не сомневаюсь, его ждет блестящая музыкальная карьера. Нас познакомил Теодор Курентзис. Они вместе делали проект в Берлине. У Риада волшебные аранжировки, мелодии начинают звучать совсем иначе. Прежде я работала с другим аккомпаниатором, французы предложили прекрасного пианиста из США, с которым уже сотрудничали. В принципе, идея мне понравилась, получалась красивая multicultural история, но американец не мог прилететь в Россию, а я не была готова проводить лето в Париже. В итоге возник вариант с Риадом, от которого все только выиграли. Мадам Буррюс показала репетиционные ролики знакомым музыкальным продюсерам, я уже получила приглашение на несколько музыкальных фестивалей, но Кристина запретила обсуждать планы, сказала, что все только после концерта. — Перестраховывается в ожидании дебюта? — Это, кстати, не первое мое выступление на парижской сцене. Три года назад пела в Grand Palais на благотворительном вечере, организованном Наташей Водяновой. Сорок пять минут под рояль. Другое дело, что это не был сольный концерт. Тогда я познакомилась с Бобом Уилсоном, театральным режиссером и сценографом, поставившим, в частности, "Сказки Пушкина" в Театре Наций. Потом пела у него на юбилее в Берлине. — Вы так и не ответили, что значит для вас предстоящий концерт, Миранда. — Честно? Не знаю, какое подобрать определение. Продуктом шоу-бизнеса называть не стану. Вообще не думаю сейчас, можно ли это продать или купить. Если пойдет, конечно, буду гастролировать и петь. Нет ничего зазорного, чтобы зарабатывать своим искусством. Я профессиональная актриса, карьеру певицы мне предлагали делать еще в 1997 году. Серьезные люди (не хочу называть фамилии) готовы были вложить в раскрутку большие деньги. Тогда иных путей на сцену не существовало. Семьсот тысяч долларов — внушительная сумма по тем временам! От меня требовалось лишь подписать контракт. Уже и репертуар подготовили. Выучи песни — и вперед. Но я, молодая девушка из Тбилиси, отказалась. Рада, что хватило ума. Я и тогда не любила быть обязанной. Никому и ничем. Много раз Бог отводил от неверных поступков, не тех поворотов в моей жизни. Я ничего не просила, меня сами нашли и сказали: продолжай делать то, что и раньше, оставь все как есть. Сегодня мне сорок шесть лет, но какое это имеет значение, если занимаюсь, чем хочу, и людям это нравится? Я увлечена и получаю удовольствие от репетиций, пения. У меня есть база, фундамент, я сама решаю, что и как делать на сцене. Оказывается, это имеет право на существование. Я люблю петь. Это мой способ общения с миром. Обязательно продолжу диалог…