Комсомольское прошлое российских бизнесменов: как начинали Ходорковский и Зюкин
«Мы несчастная страна, — заметил кинорежиссер Алексей Герман. — Во всех странах капиталисты строят капитализм. А коммунисты должны строить коммунизм. У нас же капитализм строят коммунисты». Точнее сказать, передовыми строителями капиталистического общества стали комсомольцы. Выходцы из комсомола невероятно преуспели в новой жизни, где главным стало умение зарабатывать деньги. Самым преуспевшим комсомольцем называли Михаила Ходорковского, образовавшего при Фрунзенском райкоме Центр научно-технического творчества молодежи, который импортировал компьютеры и быстро превратился в процветающее предприятие. В реальности множество бывших комсомольских активистов сыграли видную роль в современном бизнесе. ШУСТРЫЕ ИНСТРУКТОРЫ 25 июля 1986 года руководство страны поддержало предложение ЦК ВЛКСМ о создании в стране единой общественно-государственной системы научно-технического творчества молодежи (НТТМ). И уже на следующий год появилось выражение «комсомольская экономика». ЦК разрешил комитетам комсомола создавать «молодежные центры» с тем, чтобы доходы шли на «решение уставных задач комсомола, политико-воспитательную работу, развитие детского творчества». Комсомольские секретари получили право заниматься бизнесом, создавать совместные предприятия с государственными или кооперативными организациями; их освобождали от уплаты подоходного налога и налога на прибыль. Постановление Совета министров СССР №956 «О содействии в хозяйственной деятельности ВЛКСМ» позволяло комсомольцам самим определять цены и тарифы на свою продукцию и услуги. И самое важное: все, что они ввозили из-за границы, освобождалось от таможенных пошлин. При ЦК ВЛКСМ образовалось семнадцать тысяч кооперативов. Начальство встревожилось. На XXI съезде ВЛКСМ Президент СССР Михаил Горбачев заметил: — Комсомол начал делать много полезного через научно-технические общества, молодежно-жилищные кооперативы. Это надо всячески поддерживать, но политической организации молодежи не следует втягиваться в сугубо кооперативную, да еще перекупную деятельность. Тут найти надо грань. Налоговые льготы отменяли, но главный шаг был уже сделан. Комсомольские предприятия имели возможность обналичивать деньги. «Единая общественно-государственная система научно-технического творчества молодежи, — вспоминал недавний первый секретарь ЦК ВЛКСМ Виктор Мишин, — позволила сплотить талантливых ребят, обладающих большим интеллектуальным потенциалом, имеющих желание реализовывать свои способности в общественно-полезном деле и при этом — зарабатывать средства для своих личных нужд. Была возможность создавать творческие молодежные коллективы, где строго не регламентировалось, сколько потратить на развитие производства, а сколько — на зарплату. Происходило накопление первичного капитала. Шустренький народ из инструкторов райкомов комсомола, который присосался в свое время к этому делу, стал перебрасывать деньги в сферу финансов. На биржах и в коммерческих банках они оборачивались гораздо быстрее и приносили более ощутимую прибыль». НОВАЯ МАФИЯ Один из руководителей Цекамола Владимир Зюкин ярче других выступал за перемены в комсомоле. Он начинал начальником котельной Снежного леспромхоза объединения «Комсомольсклес» в Хабаровском крае. Пошел по комсомольской лини, вырос до первого секретаря крайкома. В перестройку его забрали в Москву — заведовать орготделом в ЦК ВЛКСМ, потом сделали вторым секретарем ЦК. Владимира Зюкина в апреле 1990 года и избрали первым секретарем. Ему было всего тридцать шесть лет. Никто не знал, что он станет последним… Впоследствии он возглавит брокерскую компанию «Крэйтон Капитал», затем «Пилот Менеджмент». Руководителя московского комсомола Станислава Смирнова выдвинули во вторые секретари ЦК ВЛКСМ. Его изберут членом-корреспондентом Академии наук и председателем Торгово-промышленной палаты. Вячеслав Копьев, который сменит его на посту второго секретаря Цекамола, займет пост заместителя председателя совета директоров АФК «Система». Секретарем ЦК утвердили Андрея Шаронова, будущего первого заместителя министра экономического развития России, заместителя мэра Москвы… В старой жизни рубли как таковые чиновников мало интересовали, потому что покупать, собственно, было нечего. В извращенной системе бюрократического государства и дефицитной экономике значение имела только должность, к ней прилагались материальные блага. Поэтому потерять право пользоваться «столовой лечебного питания», которая на протяжении многих десятилетий снабжала советскую номенклатуру продуктами хорошего качества (не принадлежавшие к номенклатуре в принципе не видели таких продуктов), как и возможность лечиться в 4-м управлении при Министерстве здравоохранения СССР, было настоящим горем для чиновника и его семьи. В новой жизни деньги обрели совсем иное значение. Но без связей на всех этажах бюрократического механизма нельзя было много заработать, большие деньги раздавали крупные руководители, и чиновники с каждым годом все дороже оценивали свои услуги бизнесу. Выделение земли под строительство, передача зданий в аренду, получение выгодных заказов, кредитов, защита от бандитов и от правоохранительных структур — все эти услуги покупались. Вместо жесткого соблюдения единых правил игры, соблюдения налогового и таможенного кодекса постоянно делались исключения, выносились решения о льготах. Чиновники осознали, как выгодно помогать бизнесу, который щедро расплачивался за оказанные ему услуги. «В прессе замелькал термин «комсомольская мафия», — писал Виктор Мишин. — Если это слово воспринимать буквально и переводить на русский язык как «семья», то тогда — да, можно говорить о комсомольской мафии. Понятие солидарности, корпоративности присуще комсомольским работникам, пожалуй, так, как никому другому». Комсомольские секретари были связаны между собой, а связи имели огромное значение. Комсомольским активистам пригодились и другие качества: умение ладить с людьми и заниматься оргработой — «орговики» ценились особенно высоко. — В принципе, был срез очень энергичных и талантливых людей, которые, когда все перевернулось, продолжали хотеть себя сделать, — вспоминал Владимир Зюкин. — И они себя сделали… И мы пошли в бизнес, пошли во власть. Сформировался особый, клановый капитализм. Его характерные черты — непрозрачность и тесное сращивание с государственным аппаратом. В такой системе чиновники распоряжаются бюджетными средствами в пользу определенных экономических кланов. Такие кланы образуются и на местах. Они контролируют рынки и не позволяют появиться конкурентам. В тесном сотрудничестве с силовиками. Российская бюрократия превратилась в касту, неэффективную и развращенную невероятными возможностями личного обогащения. Появление олигархов было бы невозможно, если бы за каждым из них не стояли сильные мира сего, получившие свою долю. Не бизнес покупал власть в России, а власть выращивала большой бизнес, который подчиняла себе. Комсомольцы с восторгом осваивали новое экономическое пространство. Остальные же наблюдали — с завистью и обидой! Невероятно преуспевшие и внезапно разбогатевшие не воспринимались как заслуживающие уважения и почета. В представлениях людей сохранялась прежняя иерархия: значимы те, кто служит государству. Торговля, сервис, вообще бизнес — занятия второго сорта. Люди, добившиеся успеха, вызывали злобу и зависть. Считалось, что разбогатеть можно только неправедным путем… «НЕ РАССТАНУСЬ С КОМСОМОЛОМ» Через месяц после провалившегося путча, 27 сентября 1991 года, в Москве в гостинице «Орленок» начал свою работу ХХII чрезвычайный съезд ВЛКСМ. Ни красных знамен, ни бюста Ленина, ни приветствий пионерской организации… В стране произошла настоящая революция. ЦК КПСС прекратил свое существование. Закрылись обкомы, горкомы, райкомы… С докладом «О судьбе комсомола» выступил первый секретарь ЦК Владимир Зюкин: — ВЛКСМ превратился в министерство по делам молодежи — со своими финансами, предприятиями, газетами… Но старая система разрушена, и вместе с ней из политического бытия должна уйти и организация, которая была элементом системы. Существование комсомола даже в новых одеждах объективно невозможно. Он перечислил причины: эволюция комсомолу не поможет, потому что в стране изменились принципы национально-государственного устройства и, соответственно, формируются новые общественно-политические институты; распущены комсомольские организации в Вооруженных силах, пограничных и внутренних войсках; численность ВЛКСМ резко упала, в нем много «мертвых душ». 28 сентября съезд констатировал: политическая роль ВЛКСМ как федерации коммунистических союзов молодежи исчерпана. На прощание делегаты последнего съезда спели: «Не расстанусь с комсомолом…». Уход из жизни комсомола в те революционные месяцы остался практически не замечен. Ностальгия возникнет позже.
