Три года без медицины. Как проиграла защита воронежского врача, виновной в смерти бизнесмена

Воронежский облсуд во вторник, 6 ноября, оставил в силе приговор 29-летней врачу БСМП Екатерине Михайловой, осуждённой за смерть директора магазина «Энкор». Михаил Суржин умер от болевого шока во время операции из-за ошибки при подаче анестезии. В наказание медику ограничили свободу на 1 год и лишили права заниматься медициной на 3 года. Жалобу врача на приговор рассматривали накануне второй годовщины смерти бизнесмена. Ещё сутки, и Михайлову бы освободили бы от наказания в связи с истечением срока давности. Адвокаты врача сделали всё, чтобы отвоевать эти решающие сутки. Если бы хотя бы одна их попытка увенчалась успехом, анестезиолог смогла бы продолжать работать. Что происходило на заседании, описала корреспондент «Вести Воронеж». Две роковые ошибки Судья облсуда Сергей Черник коротко огласил обвинительный приговор, который вынесли врачу БСМП Екатерине Михайловой. Бизнесмен Михаил Суржин попал в больницу с травмами 6 ноября 2016 года. Мужчину неподалёку от дома нашли на улице родные, предположительно, после ограбления. Операция потребовалась из-за повреждения мочевого пузыря, которое медики обещали устранить. Вмешательство не предполагало даже общего наркоза. Операция началась 7 ноября примерно в 22 часа. Как установил суд первой инстанции, Екатерина Михайлова совершила две ошибки, которые стоили пациенту жизни. Врач пренебрегла техникой выполнения анестезии и ввела Суржину анестетик не в спинномозговое, а в эпидуральное пространство. Кроме того, дозировка с учётом веса пациента с учётом введения не в то пространство была существенно меньше той, что необходима для адекватной анестезии. Так Суржина обезболили только на первый этап операции, препарат действовал в итоге один-два часа. Ближе к полуночи стало ясно, что хирургам потребуется подняться выше, и операция продлится ещё какое-то время. Поэтому Михайлова приняла решение перевести пациента на общий наркоз. К тому времени у Суржина от боли стал развиваться шок – резко упало давление, нарушилась сердечная деятельность. При этом, шок не являлся необратимым процессом. При совершении верных действий его возможно было купировать. Но тут случилась вторая промашка. Михайлова при переводе Суржина на другой вид наркоза не смогла вовремя его интубировать – вставить трубку в гортань и подсоединить пациента к искусственной вентиляции лёгких. Заминка случилась из-за сложностей строения гортани Суржина. Однако к тому моменту анестезиолог уже ввела больному миорелаксанты, которые «выключают дыхание». В данной ситуации сделать это следовало только после успешной интубации. И без того страдающий от болевого шока Суржин лишился возможности дышать. В ночь с 7 на 8 ноября в 00:05 наступила клиническая смерть, в 00:48 после реанимационных мероприятий зафиксировали биологическую смерть человека. Как позже установили эксперты, Михаил Суржин скончался от болевого шока. В своей жалобе Екатерина Михайлова назвала вину недоказанной и просила облсуд отменить приговор и её оправдать. Гособвинитель прокуратуры Воронежской области Ольга Бредихина просила оставить приговор без изменения. Супруга пациента Оксана Суржина также попросила суд утвердить наказание для врача. Для семьи с самого начала было принципиальным лишить анестезиолога возможности заниматься медицинской деятельностью, чтобы не подвергать опасности жизни других людей. О большем наказании, в том числе о реальном сроке для медика, семья Михаила Суржина не просила. Попытка №1. Отсутствие осуждённой В суд Екатерина Михайлова не явилась. Её адвокаты Дмитрий Гусев и Роман Ярославкин сообщили, что она не может участвовать в рассмотрении жалобы из-за состояния здоровья. В августе 2018 года у Михайловой случилась бытовая травма – компрессионный перелом позвоночника. С того времени она лежит дома, из-за чего процесс Советского райсуда завершали и в квартире у Михайловой. Оксана Суржина, которая участвовала в выездных заседаниях дома у врача, выразила уверенность, что Михайлова вполне могла бы явится в облсуд. Ведь многие люди с подобными травмами спокойно ходят и двигаются. Михайлова извещена письмом с уведомлением и с помощью телефонограммы, поэтому суд признаёт её неявку неуважительной и считает возможным рассмотреть дело в её отсутствии, решил Сергей Черник. Попытка №2. Процессуальные права Однако с этого обсуждения здоровья Екатерины Михайловой лишь только начались. Ведь адвокат Гусев тут же после этого ходатайствовал о снятии дела с апелляционного рассмотрения. Основание – были нарушены права осуждённой, та не смогла ознакомиться с протоколами судебных заседаний суда по объективным причинам. Из-за «строгого постельного режима» врач не пришла для этого в суд. По мнению защиты, секретарь или помощник судьи, могли привезти материалы для ознакомления к ней домой. Поэтому дело необходимо вернуть в Советский райсуд и дать Михайловой ознакомиться. Сергей Черник стал задавать вопросы адвокатам о медицинской документации. Выяснилось, что те восемь недель, на основании которых Михайлова оставалась дома, истекли ещё в середине октября. Новая же справка от врача поликлиники была выдана заочно – на основании знакомства с данными пациентки, без её осмотра. Адвокат Гусев пояснил, что отправлял адвокатский запрос от имени Михайловой в поликлинику с просьбой выслать ей данный из медкарты. Но получил отказ в связи с медицинской тайной. – А как же сама Михайлова? У неё есть сведения и доступ к своим документам? – спросил судья. – Она лежит в постели, не может двигаться. Не может явиться лично в поликлинику, – уточнил Гусев. После выяснения медицинских вопросов судья Сергей Черник повёл себя неожиданно и поставил адвоката Гусева в затруднительное положение. Он захотел выяснить судьбу копии судебных протоколов, которые Гусев получил «для передачи Михайловой под роспись у секретаря». – Почему вы не передали осуждённой её экземпляр протоколов суда? – спросил судья. – Я не помню… много бумаг… Возможно, передал, – ответил Гусев. – А вы говорите, что право нарушено. Попытка №3. Просьбы о выезде домой и приглашении свидетеля После отказа вернуть дело в Советский райсуд защита выступила с новым ходатайством – о проведении судебного заседания в выездном порядке. Ведь Екатерина Михайлова желает участвовать в рассмотрении жалобы, но из-за постельного режима не может явиться в здание Воронежского облсуда. – По сути снова поднимается вопрос о возможности или невозможности рассмотрения дела в отсутствии осуждённой. Суд уже принял решение о рассмотрении жалобы без её участия. В суд не представлено ни одного документа о том, что осуждённая находится на постельном режиме, – возражала гособвинитель Ольга Бредихина. С ней согласился Сергей Черник, напомнив, что нет необходимости в участии Михайловой. Ведь вопрос об ухудшении её положения – к примеру, об ужесточении наказания – не ставится. Получив новый отказ, защитники попросили отложить рассмотрение жалобы до 14 часов, чтобы пригласить в суд лечащего врача Михайловой, и предоставить медицинскую документацию. На вопрос, почему этого не было сделано раньше, адвокаты ответить затруднились. Попытка №4. Отказ от адвокатов Дальше-больше. Во время судебного заседания судье Сергею Чернику принесли письмо, которое пришло на электронную почту облсуда. Его прислала Екатерина Михайлова, заявив, что просит о смене адвокатов Гусева и Ярославкина. – Для вас это новость? Это же не умышленное спланированное мероприятие? – обратился Сергей Черник к защите. – Вы же предоставили ордер и соглашение – Если доверитель выражает недоверие, то мы вынуждены согласиться, – отвечали Гусев и Ярославкин. Потерпевшая Оксана Суржина выразила уверенность, то медик так «тянет время», и всё это заранее спланировано. Её поддержала прокурор, назвала позицию осуждённой «не совсем правильной и честной». Сергей Черник отметил, что «оснований для назначения адвоката и для отстранения адвокатов Ярославкина и Гусева нет. И отметил, что позиция Михайловой носит «характер злоупотреблений». После чего стороны, наконец, приступили к рассмотрению жалобы. Попытка №5. Ходатайство об экспертизе Адвокаты врача обратили внимание суда на то, что вина Екатерины Михайловой не была доказана. После вынесения приговора остались сомнения в её виновности. Они подвергли критике результаты судмедэкспертизы, который легли в основу обвинительного приговора. Так адвокат Гусев сослался на показания хирургов, которые поясняли, что не видели признаков болевого шока у Михаила Суржина. Кроме того, защитник усомнился и в выводах экспертов о том, что препараты попали не в то пространство, сославшись на показания медсестры. Та в суде заявила, что видела у пациента ликвор – жидкость из спинномозгового пространства, вытекшую при введении иглы. Защитники заявили, что нет чётких предписаний о том, что должен сделать анестезиолог в первую очередь – вводить миорелаксанты или интубировать. Мнения экспертов расходятся, поэтому и обвинять Михайлову невозможно. Противоречия могут быть устранены только при проведении повторной комплексной судмедэкспертизы в другом регионе. О её назначении и попросили Ярославкин и Гусев. Суд же не нашёл оснований в её назначении. Адвокаты, сославшись на неустранимые сомнения, попросили отменить обвинительный приговор в отношении Михайловой, и оправдать её. – Михайлова стояла и смотрела, как он умирает. Она могла что-то сделать. Могла позвать на помощь. Возможно, она растерялась из-за недостатка знаний, но это не оправдание, – сказала Оксана Суржина. Потерпевшая и прокурор настаивали на утверждении обвинительного приговора. Вернувшись из совещательной комнаты, судья Сергей Черник огласил постановление – приговор анестезиологу оставить без изменения. Так наказание для Екатерины Михайловой вступило в законную силу.