Евросоюз vs Китай: Битва за Россию

Антироссийские санкции привели к «непредвиденному эффекту»: Москва начала отдаляться от Европы и сближаться с Пекином. Об этом в интервью изданию Point рассказал бывший президент Франции Николя Саркози. По его словам, санкции против Москвы контрпродуктивны, не отвечают интересам европейцев и навязываются «распоряжениями Дональда Трампа». Саркози убежден в необходимости пересмотра политики в отношении России. Вместо того, чтобы «протянуть руку», Европа бросает Россию «в объятия Китая». «Необходимо наладить отношения с Россией. Сейчас нужно представить себе новую наднациональную организацию, в которой бы собрались три стороны: Европа, Турция и Россия», — добавил он, напомнив, при этом, что ранее он был против вступления Турции в Евросоюз. Саркози также выразил мнение, что глубокая российская интеграция в Европу «укрепит архитектуру континента», поскольку странам вроде Украины не придется выбирать между двумя сторонами. Ранее канцлер ФРГ Ангела Меркель во время своего визита в Киев заявила, что Германия продолжит поддерживать антироссийские санкции. По ее словам, это связано с невыполнением минских договоренностей, ответственность за это Берлин возлагает на Москву. — Это общее свойство бывших чиновников и находящихся в оппозиции политиков, — говорить в духе того мальчика из сказки про голого короля вполне очевидные вещи, которые, однако, идут вразрез со сложившимся у актуальных чиновников и находящихся при власти политиков консенсусом, — убежден политический аналитик международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок. — У оппозиционеров в плане озвучивания таких тезисов существенно больше пространства для манёвра и меньше внутренних ограничений, чем у мейнстрима. Собственно, необходимость выхода из санкционного режима ЕС с Россией и налаживание максимально плотной кооперации — общее место для европейской оппозиции, что правой, как французский экс-президент, так и левой. Учитывая непопулярность Эммануэля Макрона, Саркози, возможно, считает для себя возможным вновь побороться за пост лидера Франции. Так или иначе, для Саркози как для профессионального политика является профессиональной обязанностью давать критические интервью для прессы и быть на виду. «СП»: — Насколько оправданы слова Саркози? Можно ли действительно говорить об ускорении сближения России и Китая в результате санкций? — У Запада, в частности Западной Европы, как представляется, гораздо больше фобий в отношении Китая, чем у непосредственно граничащей с ним России. Соответственно, неприятная перспектива «ухода России к Китаю» периодически дискутируется. На Западе обсуждается возможность соблюсти баланс между, с одной стороны, сдерживанием Москвы и её, как считается, реваншистских амбиций на постсоветском пространстве и даже за его пределами, и, с другой стороны, препятствованием возможного альянса между Москвой и Пекином. В целом же поворот России на Восток, о котором много говорят, — история вполне прагматическая. Русские, составляя эталонную европейскую культуру, вместе с тем, в силу понятных географических, экономических и исторических факторов, не только не могут, но и не должны ориентироваться во всём исключительно на Европу. И если Евросоюз начнёт отменять антироссийские санкции, Москва вряд ли откажется от уже заключённых сделок с Китаем, как не откажется и от дальнейших проектов на Востоке. «СП»: — Насколько отдаление России от Европы и сближение с Китаем действительно критично для европейцев? — Для Европы такая перспектива некомфортна. Вместе с этим следует понимать, между сохранением трансатлантического единства и какими-то вариантами партнёрства с Россией, объединённая Европа всегда выберет США. Возможно, поведение Вашингтона по отношению к своим европейским союзникам порой кажется пренебрежительным, но в Белом доме исходят из того, что Евросоюзу в принципе некуда деваться от продолжения партнёрства с США. Не могу сказать, что в этом вопросе Белый дом проявляет слишком большую самонадеянность. «СП»: — По словам Саркози, санкции против Москвы контрпродуктивны, не отвечают интересам европейцев и навязываются «распоряжениями Дональда Трампа». Но ведь санкции появились задолго до Трампа. Почему Саркози все пытается спихнуть на него? — Предполагаю, здесь может быть два взаимосвязанных момента. Во-первых, под «Трампом» понимаются США как таковые, как, скажем, под Путиным комментаторы часто подразумевают российское государство в целом. Во-вторых, Николя Саркози считается одним из самых — или даже самым — проамериканским президентом в истории Франции. Соответственно, говоря о Трампе, как об инициаторе антироссийских санкций, Саркози хочет разделить своё отношение к США как таковым и персонально к нынешнему президенту, который для него не является воплощением «настоящей» Америки. «СП»: — В свое время Саркози сделал немало для урегулирования российско-грузинского конфликта, выступив миротворцем от имени Европы. Если бы в 2014-м он был бы президентом, удалось бы повторить? А если бы кандидат от его партии победил в прошлом году, это повлияло бы на отношения России и Европы? — Кандидат от партии Республиканцев Франсуа Фийон действительно считался «пророссийским» политиком, который мог бы, как минимум, смягчить антироссийский вектор общеевропейского мейнстрима. С другой стороны, «пророссийским» считался и кандидат от американских республиканцев Трамп, но по факту с его приходом в Белый дом отношения Вашингтона и Москвы не улучшились по сравнению с эрой Обамы. Миротворчество Саркози в 2008 году было успешным, насколько можно судить, по той простой причине, что вооружённый конфликт между Москвой и Тбилиси закончился также быстро, как и начался. В отсутствии войны, наверное, не так сложно быть миротворцем. Плюс следует помнить, что Москва признала независимость Южной Осетии и Абхазии через полторы недели после завершения операции по «принуждению Грузии к миру». Украина — другая история. По мнению заместителя директора Национального института развития современной идеологии Игоря Шатрова, так называемый разворот России на Восток, действительно, происходит. — Он вызван как объективными причинами – растущими потребностями экономик Китая, Индии, Южной Кореи, других стран региона в российских энергоресурсах, например, так и субъективными — антироссийскими санкциями Запада. Вместе эти факторы стали стимулом для активизации России в Азии. Рано или поздно подобная диверсификация экономических связей должна была случиться. Санкции ускорили процесс. «СП»: — Почему Европа этого опасается? Она боится потерять Россию или боится усиления Китая? — Конкуренция на рынке энергоресурсов не на руку Европе. Не Россия стремится стать монополистом на европейском рынке углеводородов, а Европа рассчитывает сохранить свое положение крупного покупателя российского газа. Это позволяет выторговывать выгодную цену. Кроме того, Евросоюз рассчитывает, что подобное положение даст возможность диктовать России свою волю по тому же украинскому вопросу. Брюсселю не хочется поднимать разоренную Украину за европейский счет, и он надеется, что сможет переложить ответственность на Россию. «СП»: — Саркози считает, что Европа должна протянуть руку России. Почему Саркози сейчас говорит об этом? Он вообще кто и чье мнение озвучивает? — Диктат США беспокоит Европу гораздо больше, чем мифические притязания России на Украину. Многие европейские политики считают, что именно в союзе с Россией европейская экономика сможет стать устойчивее, а ЕС обретет политическую субъектность. Идеи де Голля о «Европе Отечеств», Большой Европе от Лиссабона до Владивостока находят новых сторонников на континенте. От лица таких политиков, неоголлистов и выступает Саркози. «СП»: — По его словам, сейчас нужно представить себе новую наднациональную организацию, в которой бы собрались три стороны: Европа, Турция и Россия. Это что, против США? Насколько реальная такая архитектура? — Это все то же развитие идей де Голля. Турция не сможет стать частью современного Евросоюза. Это понимают и в Анкаре, и в Брюсселе. Но в «Европе Отечеств», по мнению Саркози, есть место и нынешним европейским государствам – членам ЕС, и Турции, и России, и Украине, и Белоруссии. Будет ли такой проект направлен против США? Он повышает субъектность всех его участников, а значит, США такой проект точно не устроит. «СП»: — Саркози уверен, что при такой структуре странам вроде Украины не придется выбирать между двумя сторонами. Так ли это? И почему Украина так важна, что реально расшатывает архитектуру Европы, и на ее выбор надо ориентироваться? — Украине не повезло с географией. Она привлекательна своим пограничным положением на рубеже ЕС и России и поэтому стала удобным инструментом в руках тех, кто вознамерился помешать восстановлению позиций России на международной арене. По сути, Запад превратил Украину в рычаг давления на Россию. Участие в одном проекте, действительно, нивелирует многие вопросы, но сейчас такой сценарий выглядит утопией. «СП»: — Если бы Саркози был бы президентом Франции, он бы предпринял реальные шаги в этом направлении? И смогла бы Франция поменять вектор всей Европы? — Смог бы Саркози поменять вектор Соединенных Штатов? Так лучше поставить вопрос. Смогла бы Франция с возвращением Саркози на пост президента возглавить антиамериканскую революцию в Европе? Не знаю. Ведь Саркози уже был президентом Франции, но тогда он почему-то и пальцем не пошевелил ради этого. Новости политики: Россия, Индия и Иран откроют новый транспортный коридор