Опасный догмат. Кто и почему атакует либерализм в США
Британский журнал The Economist отметил недавно 175-летие, напечатав обширный манифест в защиту своего исконного символа веры — либерализма. У того сейчас много ипостасей, "но какую ни возьми, либерализм находится под ударом", — констатирует издание. И признает, что навлекает на себя эти нападки в основном "либеральная элита", ратующая за "глобализацию мировой торговли, исторически высокие уровни миграции и либеральный миропорядок, опирающийся на готовность Америки проецировать вовне жесткую силу". Имеется в виду, конечно, прежде всего военная мощь. Для элиты, как указывает издание, все это просто выгодно — "порой лишь более явно, чем для широких слоев (населения), порой вообще за их счет". Надо сказать, подобные откровения, исходящие из рупора либерализма, выглядят неожиданно самокритично и сами по себе дорогого стоят. Но действие рождает противодействие. В данном случае, напоминает The Economist, последнее выразилось в "победах популистских политиков и движений, противопоставляющих себя той же элите": Дональда Трампа над Хиллари Клинтон — в Америке, Найджела Фараджа над Дэвидом Кэмероном — в Британии, движения "Пять звезд" над брюссельской бюрократией — в Италии, Виктора Орбана над силами, олицетворяемыми Джорджем Соросом, — в Венгрии. В этот же ряд вписаны и "остающаяся опасной" Россия (кстати, "величайшим врагом либерализма" в публикации назван СССР), и Китай с "однопартийной диктатурой" и "экономикой, которая в скором будущем станет крупнейшей в мире". По мнению британского издания, все перечисленное "подвергает суровому испытанию почти не оспаривавшуюся прежде взаимосвязь между экономическим прогрессом и либеральной демократией". И чтобы пройти эту проверку, "сегодняшнему либерализму необходимо избавиться от ассоциации с элитами и статус-кво", — пишет журнал, сам считающийся вполне элитным. "Никому не хочется быть либералом" В Америке либералы, сплотившиеся под знаменами оппозиционной Демократической партии, в последнее время настолько открыто и оголтело травят Трампа и его единомышленников, а заодно и Россию, что за их улюлюканьем других голосов зачастую просто не слышно. Между тем их самих не ругает сейчас в США только ленивый. В конце сентября из печати вышла новая книга видного чикагского политолога-реалиста Джона Миршаймера "Великое заблуждение: либеральные мечтания и международные реалии". В первой же рецензии она была названа "кинжалом, направленным в самое сердце господствующей американской идеологии — прогрессивного либерализма". Одновременно бывший соавтор Миршаймера гарвардский профессор Стивен Уолт выпустил свой новый труд: "Ад благих намерений. Внешнеполитическая элита Америки и ослабление первенства США". Ранее широко обсуждались новый опус известного идеолога неоконсерваторов Роберта Кейгана "Джунгли снова наступают: Америка и наш мир под угрозой" и книга профессора католического Нотр-Дамского университета в Индиане Патрика Денеена "Почему либерализм терпит крах". The New York Times поместила подборку рецензий сразу на три новые книги — "Утраченная история либерализма" Хелены Розенблатт, "Может ли демократия сработать?" Джеймса Миллера и "Добродетель национализма" Йорама Хазони. Публикация, подготовленная управляющим редактором журнала Foreign Affairs, открывается словами: "В наши дни никому в Америке, кажется, не хочется быть либералом — или хотя бы слыть им". А консервативное издание National Review напечатало выдержку из книги израильтянина Хазони под заголовком "Либерализм как империализм". Битва за Кавано Список, как говорится, можно продолжать. На самом деле актуальность темы подтверждается даже не им, а тем, как она проявляется в живой политической жизни в американской столице. Достаточно вспомнить самую настоящую битву вокруг выдвижения Трампом консервативного юриста Бретта Кавано в состав Верховного суда США. Это, так сказать, была практика, а не теория либерального диктата — причем не где-то за морями, а у себя дома, по ключевому для всей страны вопросу. И что мы видим? Человека, которому сейчас 53 года и который последние 12 лет работал судьей апелляционного суда в Вашингтоне, публично обвинили в том, что в начале 1980-х годов он, будучи старшеклассником и студентом, в пьяном виде грубо приставал к девушкам на молодежных вечеринках. Оппозиция и близкие к ней СМИ раздули скандал. Юрист отвергал голословные наветы, но слушали не его, а тех, кто громче кричали и чуть было не добились своего. Трамп, кстати, считает, что вся эта вакханалия напоминала ситуацию с нападками на него и Россию. "С расследованием по России делалось то же самое, — утверждал он, защищая своего назначенца. — Людей пытались убедить, будто у меня были какие-то связи с Россией. Но никакого сговора не было". Кавано в итоге удалось отстоять, он стал членом Верховного суда и закрепил в его составе консервативное большинство. Это колоссальная победа для Трампа, позволяющая ему, в частности, гораздо спокойнее и увереннее ожидать любых итогов того же расследования по России. Но и демократы рассчитывают получить определенные политические бонусы. Оппозиция, например, открыто прикидывает, сколько женских голосов ей удастся отвоевать у "партии власти", благодаря нападкам на Кавано, на скорых выборах в Конгресс США. "Абсолютизм выжженной земли" Вообще, надо сказать, у политиков это удивительно ловко получается: на словах — принципы и забота о всеобщем благе, на деле — собственный шкурный интерес. The Economist, собственно, на это и намекал в своем рассуждении об элитах. Другие говорят и прямее. Исследователь из Гуверовского института при Стэнфордском университете в Калифорнии Шелби Стил считает, что истоки нынешнего господства либеральной идеологии в США следует искать в 1960-х годах, "когда Америка наконец признала глубокую моральную порочность рабства и (расовой) сегрегации". Левые тогда возглавили борьбу за возвращение стране "моральной легитимности", пишет он на страницах The Wall Street Journal, и приобрели "колоссальную политическую и культурную власть", поскольку для искоренения расизма был запущен "набор крупнейших социальных программ в истории" страны, общая стоимость которых по некоторым оценкам превысила 22 трлн долларов. Стил — сам афроамериканец, и величие происшедшего в те годы для него очевидно. Но его не устраивает устоявшийся с тех пор порядок, при котором, если белый убил черного, то это позор для всей страны, а если черные пачками убивают друг друга, то это обыденность. Да и вообще, по его убеждению, левые просто придумали для себя хитрую "формулу власти": выискивают "угрозы" для морального авторитета Америки и сражаются с этой "бесконечной чередой „измов“ и „фобий“". Поэтому им постоянно требуются все новые пугала, которых на самом деле не хватает. "Невыразимый ужас для левых в том, что расизм больше не выглядит достаточно угрожающим, чтобы поддерживать их власть", — подчеркивает комментатор. Кстати, в последние дни — в полном соответствии с этой оценкой — на Трампа и его единомышленников "вешают собак" за расстрел членов конгрегации в питтсбургской синагоге и вообще за антисемитизм в США. Стил вообще считает, что вскрыл первопричину крайней нетерпимости американских либералов. "Ненависть стала избранным оружием, — пишет он. — С помощью ненависти левые преобразили Трампа в символ нового расизма — он для них уже не президент, обладающий определенными недостатками, а системное зло. И биться против него надо так же, как против расизма, — с абсолютизмом выжженной земли". "Форма империализма" Хазони в упомянутой выше книге оперирует схожими категориями. На его взгляд, либерализм есть "форма империализма", цель которой — "объединить человечество под его универсальной властью". В этом он видит, в частности, отход от протестантизма с его "фундаментальным принципом национальной независимости и самоопределения". Одной из предтеч современного "догматического империализма" Хазони считает "средневековую католическую империю". Именно там, на его взгляд, были позаимствованы "доктрина непогрешимости" и "вкус к инквизиции". Из-за них, как он полагает, "западные страны охвачены сейчас кампаниями публичного шельмования и охоты на еретиков", осмеливающихся оказывать "любое осмысленное сопротивление либеральной доктрине". Это опять же теория. А практикой израильтянин считает насаждение в западных университетах "официальной и неофициальной цензуры", охватывающей "взгляды на ислам, гомосексуальность, иммиграцию и множество других предметов". Об этом в последние годы писано-переписано. Тот же The Economist отмечает, что в нескольких вузах США фраза "Америка — плавильный котел" признана проявлением "микроагрессии". На днях сразу несколько американских сетевых изданий перепечатали эссе "Истеричный кампус", написанное сотрудницей Манхэттенского института Хезер МакДональд. Горькие плоды Миршаймер, специалист по международным отношениям, в отличие от многих других не видит проблем с либерализмом во внутренней политике. "Я верю, что в своих странах либерализм подлинно служит добру", — говорит он. Но вот внешняя политика на той же идеологической основе, по его убеждению, с неизбежностью приносит самые горькие плоды, поскольку опирается на "стремление к либеральной гегемонии", т. е. желание переделать мир "по своему образу и подобию". Это "крайне интервенционистская внешняя политика, включающая войны и крупномасштабные проекты социальной инженерии в странах по всему миру, — пишет он в своей книге. — Главная цель ее заключается в том, чтобы распространять либеральную демократию, свергая по ходу дела авторитарные режимы, и в конечном счете создавать мир, состоящий из одних либеральных демократий". Миршаймер считает, что именно такую политику проводили президенты США Билл Клинтон и Джордж Буш-младший. Не смог отказаться от "вашингтонских правил игры" и Барак Обама, хоть и понял к концу пребывания у власти их "глубокую порочность", — пишет он. Кстати, по его прогнозу, в конечном счете и Трампа "внешнеполитическая элита укротит, как она укротила его предшественника". Внимательный читатель возразит: с какой стати республиканец Буш затесался в либералы? Но ошибки нет. Именно на почве интервенционизма неоконсерваторы, правившие при Буше, смыкаются с неолибералами. Россия и Китай дают отпор В отношениях с Россией Миршаймер считает "корнем всех зол" расширение НАТО — "центральный элемент более широкой стратегии по сведению всей Восточной Европы, включая Украину, с российской орбиты и интеграции (данного региона) с Западом". Эксперт утверждает, что США и их европейские союзники "несут основную долю ответственности" за кризис в отношениях с Россией, а попытки переложить вину за него на Москву отвергает, как "ложную версию". Уже после выхода книги Миршаймер развил свою точку зрения в интервью одному из чикагских телеканалов. "Национализм — самая сильная идеология на планете, и другим странам не нравится, когда США их оккупируют и пытаются устроить их внутриполитическую жизнь сообразно американским интересам", — сказал он, приведя для примера Ирак и Афганистан. "Так что, когда мы начинаем подбираться к России и Китаю и думать о смене режимов (а в этом же суть либеральной гегемонии), то такие страны, как Россия и Китай, в духе реализма дают отпор, — добавил специалист. — Тогда-то и получается нечто вроде кризиса на Украине". Об этом, собственно, уже который год Москва и твердит Вашингтону. Но шоры либеральной идеологии пока непроницаемы. Хоть Миршаймер и убежден, что в принципе либерализм слабее не только национализма, но и политического реализма.
