В Москве и Петербурге продолжается фестиваль современной хореографии Context. Diana Vishneva. 15 октября на открытие в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко собрался весь столичный бомонд. О танце и благодарностях Роману Абрамовичу прима Мариинки Диана Вишнева рассказала в интервью обозревателю Business FM Евгении Смурыгиной. Нынешний Context уже шестой по счету. За эти годы вы проделали огромную работу по продвижению современной хореографии. Как изменилось восприятие, на ваш взгляд? Диана Вишнева: С одной стороны, шесть лет не такой большой срок, с другой — фестиваль приобрел совсем другой размах. Тогда меня все спрашивали: зачем тебе это? Но я с самого начала верила в себя, в свои силы и свою команду. Мы чувствуем огромную благодарность как со стороны аудитории, так и от профессионалов. В результате нашей работы с тех пор поменялся воздух, атмосфера, репертуар больших театров. Ведь многое зависит от того, какие площадки задействованы, какие хореографы приезжают. Некоторые гастроли становятся историческими: так было с легендарной труппой Марты Грэм, а в этом году в Россию впервые прилетели артисты Национального балета Канады, и у нас солд-аут на два дня. Это очень большая работа: я погружаюсь в каждый проект, еду в компанию и работаю. Поэтому есть доверие к имени, за которым можно идти, а это большая нагрузка и ответственность. Важно подчеркнуть, что Context не заканчивается весь год: центрами современной хореографии уже стали, например, Пермь и Екатеринбург. Вы сказали о Национальном балете Канады, это главная премьера этого сезона. А сложно вам было их привезти? Ведь мы не можем забывать о внешнеполитической ситуации. Вы как человек, проводящий часть времени в Нью-Йорке, а часть в Париже, чувствуете это напряжение? Возможно, вам сложнее договариваться? Диана Вишнева: 13 лет я проработала в компании American Ballet Theatre, но это было до политических турбуленций, я никогда на себе их не ощущала. Культура — очень важный мост для нас, нужно его как можно больше цементировать и фундаментировать. Трудности связаны с финансами. Мы всегда благодарны тем, кто нас поддерживает. Например, без министерства культуры пришлось бы очень нелегко. Фестиваль дорого делать? Диана Вишнева: Это очень дорогая и очень трудоемкая история. С организационной точки зрения очень важны люди, человеческий фактор для меня на первом месте. Нужно, чтобы команда понимала, что фестиваль для того, чтобы объединять и созидать. Это требует от каждого человека, начиная от волонтера, заканчивая мною, директора фестиваля, большой самоотдачи. Насколько у вас увеличился бюджет за последние шесть лет? Диана Вишнева: Бюджет огромный. Я не буду называть цифры — я художественный руководитель. В буклете с замечательной полиграфией, который вы выпустили в этом году, есть благодарности конкретным людям, в частности, мэру Москвы Сергею Собянину. Фигурирует и имя Романа Абрамовича. Как он вам помог? Диана Вишнева: Роман — это человек, который с первых дней болел, верил и поддерживал. На сегодняшний день мы уже работаем с такими крупнейшими компаниями, как «Газпром», «Метрополитен» — это основная спонсорская поддержка. У вас ведь еще есть студия Context Pro в Петербурге в Новой Голландии (Абрамович — инвестор реконструкции Новой Голландии. — Business FM). Диана Вишнева: Нам год. Это ваш бизнес? Диана Вишнева: Это коммерческая организация, не могу назвать это сейчас бизнесом, но надеюсь, этот проект таковым станет. Пока же он имиджевый: хорошо, если выходим в ноль. Вы много времени вынуждены уделять этому проекту? Диана Вишнева: А как иначе? Я отвечаю за все проекты, где есть мое имя. И, конечно, обо всем, что там происходит, я в курсе стопроцентно. Нью-Йорк, Париж, Петербург, Москва — насколько отличаются ментальности? Если мы берем именно и классический, и современный танец, и если вы внутри этой структуры. Как отличаются люди, подходы или это сейчас все настолько глобально, что различий практически нет? Диана Вишнева: Глобализация делает свое дело, никто не в вакууме, люди ездят по миру, взять тех же хореографов. Несмотря на это и близкие ментальности, например, России и Франции, различия очевидны, вплоть до того, что я ощущаю себя совершенно разным человеком в зависимости от того, где работаю, и отношение ко мне тоже отличается. Кто-то знает меня с детства, как в Петербурге, кто-то помнит молодой звездой, как в Москве, кто-то — зрелой, как в тот момент, когда я уехала на Запад, чтобы сделать серьезную карьеру балерины с именем. А система разная? Например, жестче ли работать в Нью-Йорке? Диана Вишнева: Да, жестче. Оплата там идет за каждый час, танцовщики получают деньги за неделю, а не за месяц. Юнионы совершенно зверские… Профсоюзы? Диана Вишнева: Да, профсоюзы. Если я делаю антрепризы, то это поддержка тех или иных театров или тех или иных людей. Это все отличается, конечно, по сравнению с Россией. Но этот опыт дает новый ракурс, в итоге начинаешь во всем разбираться лучше. Знаю, что вы думаете о создании собственного театра. Если оперировать категориями идеального мира, где был бы ваш театр? Диана Вишнева: Сложный вопрос. Время очень быстро меняется, это все долгосрочная, иллюзорная для меня история: где, как, когда, с какими людьми. Наверное, он появится в США, Европе или Китае. Азия сейчас так стремительно развивается. Я всегда была человеком мира, и куда меня занесет и с какими людьми меня сведет, кто этим действительно заболеет и заинтересуется… Пока я делаю спектакли в формате эксперимента. Это то, как я вижу театр будущего. Здесь совершенно логично спросить про ваш новый проект «Сны Спящей красавицы», который вы делаете в Майами, и потом он поедет в Нью-Йорк. В продакшн там, судя по всему, будут совершенно футуристические вещи. Диана Вишнева: Да, это новейшие технологии. Как это будет выглядеть? Диана Вишнева: Это очень трудно описать, потому что это делается впервые. Это визуализация персонажей, с которыми я буду взаимодействовать в прямом эфире. Как голограммы? Диана Вишнева: Нет. Голограмму можно сделать real time, но там все проработано заранее. Здесь же я взаимодействую с сенсорами, так что хореография прямо перед зрителем транслируется на персонажей. Это даже не назовешь декорациями: это огромные экраны, которые будут вступать со мной в диалог. Это какое-то технологическое ноу-хау, это вы придумали? Диана Вишнева: Это придумал креативный продюсер проекта Рем Харс, с которым я очень давно знакома, мы сделали уже много проектов. Я поделилась с ним своей мечтой о том, как я вижу синтез театров. Это было опробовано в том числе и в «Нурееве» в Большом. Но здесь совсем иное: технологии делаются конкретно под «Сны Спящей красавицы». Премьера будет в Майами, там традиционно много россиян. Диана Вишнева: В Майами потому, что там огромнейший фестиваль «Арт-Базель», напрямую связанный с современным искусством. Мы не рассчитываем на какую-то русскую или нерусскую аудиторию, поэтому премьера могла бы быть и в Нью-Йорке, но в Майами, если мы про бизнес, это все дешевле. Кроме того, важно, чтобы спектакль посмотрела фестивальная публика. Пару слов о том, что это будет. Это же будет не классическая «Спящая красавица». Диана Вишнева: Да. Это никогда никем не тронутый пласт истории: что происходит, пока Спящая красавица спит? Она закрывает глаза, когда ей 16, и открывает их не по возрасту зрелой. Какие демоны или, напротив, положительные эмоции владеют ею? Команда, которая работает над проектом, интернациональна. Хочется особенно упомянуть digital-художника, дизайнером по костюмам его не назовешь: материал будет оживать под тем или иным светом, костюмы будут буквально оживать. Вы уже пробовали, вы уже видели это все? Диана Вишнева: Естественно. Проект уже разрабатывается полгода, и я, как только стала входить в форму (Вишнева родила первенца в мае — Business FM), уже поработала с хореографом. Хореограф — Эдвард Клюг из Словении, мы начали работать в Нью-Йорке, а сейчас продолжаем в Москве, Клюг ставит в Большом, а после мы летим в Майами. Вы упомянули балет «Нуреев» в Большом театре. Что говорят об аресте режиссера спектакля Кирилла Серебренникова? Диана Вишнева: Все это ужасно с творческой стороны, и я думаю, здесь не может быть какого-то другого мнения среди моих коллег. Мы все его поддерживаем, болеем, если вообще в этой ситуации возможно что-то сделать, уже, по-моему, сделано максимум. Все равно есть надежда, что это закончится. В мае вы стали мамой. Как вы все успеваете? Или, напротив, не нужно стараться? Диана Вишнева: Что вы, как это не нужно? В моей жизни так не бывает. Каждый день для меня очень значим, просто ты расставляешь определенные приоритеты. Какой сейчас главный приоритет? Диана Вишнева: Сын, потому что он дал мне обновление, стал центром, и это очень приятно. Это великолепие, чудо и счастье, поменялись краски жизни. Это перерождение, потому что действительно начинается все заново.
