22 года клубу «Грибоедов»: как это было

Сегодня 22-летние празднует модный клуб «Грибоедов» – легендарное и знаковое для Петербурга заведение, через которое прошла вся творческая интеллигенция города. Мы попросили создателей места, а также его регулярных посетителей вспомнить лучшие истории, связанные с клубом. Денис Медведев, музыкант группы «Два самолета», бывший промоутер «Грибоедова»: На мне по большей части лежала культурная программа, поэтому можно назвать меня арт-директором. Хотя в основном решали мы все вместе с Антоном Белянкиным и Мишей Синдаловским. Первые мероприятия выглядели примерно так: ночью танцы с диджеями, а вечером перед этим обязательная культурная программа, которую постоянно приходилось изобретать и привлекать к ней наших знакомых из среды творческого андеграунда. Аппаратуры для живых концертов по началу у нас не было, поэтому появились разнообразные творческие встречи: литературные чтения «Грибоедовские споры», показы мод в диапазоне от самых трешовых и нелепых до топовых модельеров, например Володи Бухиника и Маши Цигаль, кинолекторий «Кинокультпросвет» и видеокружок «Сика-м», квази-спортивные мероприятия вроде экстремальных шахмат (это когда вместо фигур напитки) и велопробеги velosity. Выдавая клубные карты, мы обязывали их владельцев принимать посильное участие во всех этих историях и помогать клубу, кто чем может. Приходилось и самим выступать в самых неожиданных абсурдных видах. Как-то Антон Белянкин с Михаилом Синдаловским подготовили номер на день рождения поэта А.С. Грибоедова: в самодельных костюмах снежинок исполняли стихи поэта под аккомпанемент бас-гитары. Зрелище было ужасное и восхитительное одновременно. «В дальний край на заточенье», — выл дурным голосом Антон, а Михаил в костюме снежинки смущенно отводил глаза. Неизгладимое впечатление произвело на меня мероприятие, которое провели у нас мэтры параллельного кино — режиссеры и актеры Евгений Юфит, Андрей Мертвый, Юрий Циркуль и компания. Когда они поняли, что бюджета на мероприятие у нас нет, то в качестве гонорара попросили организовать им столик с водочкой и закусками в русском стиле: отварная картошечка, капустка, грибочки. Прямо в зале. Пить из рюмок они отказались, требовали граненые стаканы или хотя бы майонезные баночки. В итоге согласились на пластиковые стаканчики. Мэтры расселись за столиком, вокруг столпились зрители, на маленьком телевизоре включили какое-то их кино без звука. Режиссеры, не обращая внимания на публику, стали смачно выпивать, закусывать и горячо обсуждать между собой что-то, не имеющее к кино никакого отношения. Циркуль при этом старательно тренькал на балалайке. При всей внешней абсурдности происходящего, явно происходила мощная передача культурного кода между поколениями на подсознательном уровне. Довольно быстро приговорив водку и закуски, мэтры по одному вставали и молча отправлялись прямиком на выход. В течение долго времени после этого представления в разных неожиданных местах клуба мы находили березовые чурочки на леске, которыми некрореалисты украсили «Грибоедов» к своему мероприятию. «Грибоедов» стал площадкой, где пересеклись несколько поколений творческой интеллигенции Петербурга, друг друга вдохновляя, провоцируя и стимулируя. Задумывались, создавались и проходили обкатку проекты и группы, многие из которых теперь уже стали культовыми: «Ленинград», Billy's Band, «Мультфильмы», «Ля-Минор», «Полюса» и великое множество других коллективов. Они буквально прописывались у нас: выступали, репетировали, дневали и ночевали. Получилось сделать место, где можно было придумать и реализовать практически любые творческие идеи. Мне нужно было выдумать, что будет происходить в «Грибоедове» по средам. Ничего оригинального в голову не приходило, а время уже поджимало. Тогда я от безысходности решил записать в программу сам себя в качестве диск-жокея, придумал себе псевдоним Re-disco, взял пластинки, какие были у меня дома (родительские 1970-80-х годов, детские песенки, советская эстрада и немного диско) и отправился выступать. Через полгода эти ретро-диско вечеринки по средам стали самыми популярными в городе и своеобразным Грибоедовским трендом. А для меня диджейство надолго стало основным увлечением. Администраторами клуба становились наши друзья-музыканты. Они почти каждый день там тусовались и сообразили, что можно совместить приятное с полезным и еще подзаработать. На какой-то юбилей клуба администраторы даже выступили в виде группы. Мистер Малой, Миша Егоров, Андрей Нуждин, Оник Вартанов, Леша Костягин — можно было даже несколько составов на сцене выставить, если еще сторожей и гардеробщиков добавить. (Смеется.)». Анна Кипяткова, вокалистка группы Pep-See: Отчетливо помню очень давнее наше выступление в «Грибоедове», которое мы назвали «Пеп-Си в неглиже». Мы, барышни, выступали в ночных рубашках и пижамах, а парней уговорили надеть майки и трусы, причем не спортивные, а именно нижнее белье. Это было мило и трогательно. А на 15-летие клуба съехалась вся клубная тусовка и цвет культурной андеграундной прослойки Петербурга. Было многолюдно, много музыки, радостных встреч и приятных выступлений музыкантов. Мы тогда переоделись медбратьями и медсестрами, на белых халатах нарисовали стекающие капли крови и веселились вместе со всеми. В случае «Грибоедова», который оказался живее всех живых среди возникших в то же самое время клубов, работает выражение «не место красит человека, а человек место». Музыканты группы «Два самолета» всегда притягивали к себе множество коллег-музыкантов, создавали очень правильную атмосферу и сумели в самые трудные времена удержать руль в правильном направлении. И еще «Грибоедов» — это действительно клуб, где люди сходятся по интересам, где всегда можно встретиться со старыми друзьями, а не просто концертная площадка: пришли на концерт, потоптались и разошлись. Про исторический аспект: так же, как мы сейчас испытываем нежность, проходя мимо литературно-артистического кабаре «Бродячая собака» или театра «Приют комедианта» с осознанием, что там собирался весь цвет Серебряного века, так через сто лет у наших потомков будет такое же ощущение при рассматривании «Грибоедова» в контексте жизни Петербурга конца ХХ - начала XXI века. Все-таки 22 года из песни и жизни не выкинешь, так что он, «Грибоедов», уже в анналах (не при детях будет сказано)». Михаил Егоров, арт-директор клуба «Грибоедов»: Клубы 1990-х открывались для общения, а не в дань ТВ и интернет-стилю жизни. Мы хотели проводить время с себе подобными, себя считали «кем-то из немногих», приходили на вечеринки не только показать себя, но и узнать кого-то. Тогда все общались как-то более активно что ли, или мне так кажется только. Наверное, стоны и ворчания о том, что интернет хорошенько подъел часть клубной публики, — на самом деле не пустой звук. Самым большим достижением «Грибоедова» я бы назвал то, что ему 22 года! А своим личным — все эти 22 года я являюсь частью совершенно уникального творческого коллектива, который, как это дико ни прозвучит, подарил путевку в жизнь многим нынешним успешным деятелям культуры. Плюс многие наши работники открывали свои заведения, предварительно пройдя подготовку на полях «Грибоедова». Многие друзья часто говорят по сути одну и ту же фразу: «Желаем "Грибычу" оставаться таким, какой он есть». За эти годы «Грибоедов» постоянно менялся, разрастался, выполз из бункера на природу, внутри все время что-то происходило — а пожелания друзей не менялись. И все уже давно привыкли, что «Грибоедов» есть, он никуда не девается. Сложно уже представить Петербург без «Гриба». Ну и история напоследок. Несовершенство конструкций подвальных канализаций в нашем городе, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Особенно во время очень успешных мероприятий потоки воды не всегда полностью устремлялись в отведенные для нее трубы… Понятно, что с подобными ситуациями необходимо справляться в чрезвычайно короткие сроки. Аварийные службы на заре нулевых, не говоря уж о девяностых, вызвать было не просто, поэтому приходилось поддерживать связь напрямую с мастерами устранения канализационных засоров. Нашего звали Рафусаил или просто Раф. Его телефон висел на самом видном месте на стене офиса рядом с не менее важными контактами, в том числе диджеев. Получалось так, что администраторы клуба в самые напряженные моменты звонили вместо сантехника Рафа диджею Рафу. И это происходило постоянно, на что наш любимый Рафчик реагировал традиционно с огоньком. Я и сам однажды разбудил его ночью, кричал в нервном припадке, что ему нужно срочно ехать в «Грибоедов». На что он спросонья спросил, что ему брать из музыки, что нужно играть? Пришлось извиниться перед одним Рафиком и дозвониться до другого». Сергей Шнуров, фронтмен группы «Ленинград»: "Грибоедов" — знаковое место и для города, и для страны, и для нас — «Ленинграда», как его неотъемлемой части. Ребята делали великолепный журнал «Памперс», в который я пописывал время от времени — был сотрудником этого великого издания. Помню 1998 год, Слава Шалыгин был поклонником группы «Ленинград» и посещал все наши концерты. Был такой ларек недалеко от «Грибыча», рядом с баней, у которого все традиционно допивали и встречали рассвет. В один из таких рассветов после долгого совместного распития Шалыгин поделился со мной своими планами создания «Ля-Минора». Получилось так, что когда «Ленинград» стал уходить из плоскости блотняка, Шалыгин поднял это знамя и до сих пор его успешно несет. В «Грибоедове» постоянно много чего происходило. Там была группа «Селедка», на которую все ходили. Это «Два самолета» исполняли все попсовые на тот момент хиты в непринужденно-… (хреновой) обработке. В один из подобных культурных вечеров около входа я встретил Александра Адольфовича (Пузо) и надиктовал ему слова песни, которая потом стала культовой — «Жопа». А еще в те времена мы регулярно сидели с Андромедычем на кухне, выпивали, я придумывал песню. И мы, доходя до определенного градуса … (офигевания), брали инструменты, … (шли) в «Грибоедов», выключали диджея и делали там презентацию новой песни. Тогда же не было айфонов и скоростного интернета, а желание поскорее поделиться своим творчеством было. Те, кто находился на танцполе в тот момент, становились свидетелями рождения, которое невозможно зафиксировать и тем более повторить. А это и есть жизнь». Евгений Лазаренко, музыкант групп «Мультfильмы» и Neon Lights: "Грибоедов" — сам себе эпоха, нескончаемый золотой век в бомбоубежище, эссенция петербургской бесшабашности и иронии, и в этом заслуга его замечательной команды. В преддверии Миллениума мы пили пиво, курили камни и трещали о новых возможностях, которые открывались в послекризисную пору — и многие этими возможностями грамотно воспользовались. Многие из тех, кто толкался у нас в гримерке в конце 1990-х, заходят к нам и сейчас — старая гвардия наполняет наш гест-лист именно в «Грибыче»: ученики Тимура Новикова, андеграундные модельеры, искавшие питерский стиль в секонд-хендах, пионеры техно и заметные фотохудожники, коллеги из «Колибри», «Кирпичей», «Двух самолетов» разумеется. На одном из ранних выступлений «Мультfильмов» я там чуть не потерял голову — буквально: не рассчитал высоту потолка, когда в запале подпрыгнул на сцене. Сдвиг шейного позвонка потом устранял виртуозный мануальщик дядя Коля, сопровождая массаж немелодичным пением. Сама двухуровневая система организации пространства клуба подсказывает, где какой из моих групп логично выступать: для рок-н-ролльного куража группы «Мультfильмы» подходит подземное царство, где разгоряченная атмосфера конденсируется каплями на низких потолках, а возвышенные мотивы Neon Lights адекватней звучали в просторном верхнем зале, над землей, на фестивале с подходящим названием «Ионосфера». Почти все клубы, в которых «Мультfильмы» давали свои первые выступления на рубеже веков, уже почили, а «Грибоедов» жив-здоров и по-прежнему актуален — факт удивительный и отрадный. И как со всеми чудесами, этот факт не требует толкования. Но рискну предположить, что клуб старается грамотно вливать свежую кровь, не отталкивая тех, кто верен клубу с 1996 года, и тем самым обеспечивая преемственность поколений». Антон Белянкин, музыкант группы «Два самолета», учредитель «Грибоедова»: Конечно, воспоминаний за эти годы множество. Например, помню, как мы читали по ролям пьесу в стихах «Лизергиновый король» авторства Кирилла Спечинского из группы «Внезапный сыч». Сделали полноценную костюмированную постановку — это к тому, что мы все делали своими руками. За 22 года работы клуба я понял, что я крайне упрямый человек и всегда хочу добиваться результата. В данном случае — чтобы клуб работал и работал. Не только «Грибоедов» работает уже 22 года. Еще Главпочтамт, Эрмитаж, Водоканал, метрополитен — много, что работает в Петербурге 22 лет и даже больше. (Смеется.) И мы уверены, что «Грибоедов» для жителей нашего города находится на том же уровне, что и эти вечные институты». Вася Васин, фронтмен группы «Кирпичи» Я ходил в клуб «Грибоедов» практически с самого открытия, когда мы еще не играли. Я считаю, что это рок-клуб по духу, хотя там играют и диджеи. А дорога домой из «Грибоедова» на Пушкинскую утром подшофе для меня имело сакральное значение. Еще помню, однажды мы идем к «Грибоедову», а нам навстречу – мент. И говорит: «Могу вписать вас в этот клуб, если вы нам поможете как понятые при опознании трупа». Мы отвечаем: «Вписывать нас не надо, но понятыми побудем». И реально – в доме прямо напротив «Грибоедова» страшное алкогольное убийство, куча оперов, как в сериале «Менты». Мы поприсутствовали, подписали, что надо, и пошли в клуб. Мент почему-то тоже пошел в клуб». Никита Козлов, фронтмен группы «Сегодняночью»: Помню свой первый концерт в «Грибоедове» в 1999 году. Помню фразу администратора: «Денег мы тут не платим, это вопрос респектухи». Так оно и было. При наличии там водки по смешной цене историй, как вы понимаете, была масса, только я их плохо помню. «Грибоедов» — демократичное место, но охранники на входе могут не пустить внутрь, даже если ты Никита Козлов». Текст: Наталья Наговицына, Олеся БогачФотографии из архива учредителей клуба «Грибоедов»