Ульяна Сергеенко: «Каждое слово обернулось против меня. Но я усвоила урок»
Было очень тяжело, ведь до этого ее все любили, очень искренне признавалась Ульяна Сергеенко, вспоминая чертов скандал со «словом на букву «н». В нашем интервью она рассказывает, как чувствовала себя в те непростые дни, и говорит о том, как они ее изменили. Одна, без поддержки Фрола Буримского, не сдюжившего обрушившегося на бренд общественного негодования (и немедленно взявшего отпуск тогда, когда Ульяне поддержка была нужна больше всего),Сергеенко наконец стала собой. Ульяна, очевидно, что ваш бренд серьезно меняется. У него появилось лицо и голос – ваши. И несмотря на то, что на YouTube по-прежнему не сыскать ни одного вашего видео-интервью... Выступать перед публикой для меня большой стресс. Но мы прошли через непростой период, многое было переосмыслено. Поэтому мои интервью вы скоро увидите. ...в этом году именно вы выступали на экономических форумах в Москве и Петербурге. Известно, что вы – интроверт и вообще человек закрытый. Выступления дались вам тяжело? Выступала через «не могу», выпив таблетку «Новопассита». Но первый страх я переборола. Умение придет с опытом. Я действительно очень необщительный человек, живу в закрытом мире, доступ в который имеют только самые близкие. Но в последнее время многое заставило меня задуматься: а ведь это всегда была моя собственная психологическая установка, я внушила себе, что не могу выступать. А значит, следующий шаг – в переустановке на «я могу». Лично я впервые услышала именно ваш голос, прочитав первый пост в вашем инстаграме на волне скандала («Я родилась в маленьком городе в восточном Казахстане, моя дочь наполовину армянка, я никогда не делила людей на белых и черных. Канье Уэст – один из моих любимых музыкантов, и песня NP – одна из моих самых любимых. И да, иногда мы называем друг друга словом на букву «н», когда хотим верить, что мы такие же крутые, как те, кто поет ее. Я глубоко извиняюсь перед всеми, кого я могла обидеть». – Прим. SNC). И подумала – он здорово написан. Очень честный и... человеческий, и при этом писал человек с чувством собственного достоинства. Этот пост мы потом удалили. И именно тот пост, который вы назвали человеческим, стал большой ошибкой. Каждое мое слово обернулось против меня же. Но я хорошо усвоила урок. Есть мнение, что его написала для вас Карла Отто (одна из самых влиятельных пиарщиц в мире моды и глянца. – Прим. SNC). Но это ведь вы, да? Конечно, это мой текст. Я ошиблась по незнанию. В тот момент казалось, что мы должны оправдаться. Потом мы дали второе заявление, составленное уже профессиональными антикризисными менеджерами. Конечно, надо было сразу писать правильно, как все сейчас пишут, – общие фразы, к которым невозможно придраться, за которыми не стоит ничего и не слышно живого человека. «Простите, пожалуйста, я чувствую себя расстроенной, мне пора в рехаб» (смеется). Я слышала, после этого вы прекратили сотрудничество с Карлой. Нет, не прекратили. Она мне очень помогла тогда. Карла – мой хороший друг, и нас связывают много лет успешной работы. Такие люди, как Карла, которые работают много лет в индустрии, понимают, что у любого скандала есть начало и есть конец. Нужно просто работать дальше, становиться сильнее и лучше. И самое главное – не сопротивляться и постараться успокоиться, дать волне сойти. К моему большому сожалению, скандалы куда более успешная реклама, нежели хорошая репутация. А в России ценят искренность. Вы в этом плане очень русский человек. Фэшн-комьюнити на Западе очень сильное, они все стоят стеной друг за друга. Нам есть чему у них поучиться. Бренду был буквально объявлен бойкот, многие наши партнеры предпочли пропустить сезон-другой... Противостоять этому очень сложно. Нам был объявлен полнейший бойкот. С нами никто не хотел сотрудничать, все боялись. Это было время, полное испытаний и сложностей, но радует, что мои близкие, моя компания не оставляли, поддерживали и верили в меня. Вы с Наоми Кэмпбелл после этого не поговорили? Еще нет. Я надеюсь, что у нас будет шанс объясниться. Чья поддержка была для вас особенно важна? Все важные для меня люди меня поддержали. И Наташа Водянова, и Ксюша Собчак, и моя подруга Ирина Милова. От посиделок на кухне, когда я рыдала «для меня все кончено», до... И конечно, моя любимая команда. Ваш первый показ открывала Саша Лусс, тогда еще без платинового блонда и почти никому не известная, – а сейчас она играет главные роли у Люка Бессона. Вы сразу почувствовали потенциал? Конечно. Она всегда была яркой, красивой, очень харизматичной. При этом у Саши были непростые времена, она часто выходила из формы, и ничто не предвещало такой взлет. Да, у всех были тяжелые времена. Сейчас я смотрю на это другими глазами и еще больше уважаю и ценю людей, которые так поработали над собой. В том самом первом показе была и Валерия Кауфман, кстати. Уже совершенно западная звезда. Тогда она не была звездой, она была ребенком. Мы недавно виделись – был такой смешной выход, в клуб «Газгольдер» впервые в жизни выбрались с Ксюшей (Собчак), Наташей (Водяновой), Лерой и Барбарой Палвин. Шутили, что, как мушкетеры, встретились много лет спустя... С кем еще из команды вы не расстаетесь? Снимаетесь вы только у фотографа Данила Головкина... Не только у Головкина. Мой самый любимый – Коля Сушкевич, мы много лет вместе. Еще я очень люблю работать с Колей Зверковым и Тимой Колесниковым. А именно с Даней связана одна смешная история. Пару лет назад он работал на нашем показе в Париже. Я попросила Данила поснимать за кулисами, а вы ведь знаете – он безотказный. «Ну хорошо». Так в результате всех больше всего впечатлили не модели, не гости, а кто бы вы думали? «Вот это уровень!У вас сам Головкин на бэкстейдже!» (Смеется.) Я с удивлением узнала, что друг бренда Ulyana Sergeenko – Ольга Серябкина из группы «Серебро». Она классная и с популярнейшим инстаграмом, но мне казалось, что все-таки из другого мира. Нас объединяет Максим Фадеев, дружбой с которым я очень горжусь. А Оля очень классная! Американский Vogue вот только что написал, что – и это, как говорится, официально – главные клиенты Haute Couture в мире – миллениалы. Неужели это так? Круг молодых клиентов растет, и на них делают огромный упор. Моим детям, Саше и Василисе, 17 и 12 лет. Я вижу, сколько всего в мире делается специально для них – взять хоть совсем юных актеров вроде ребят из сериала «Очень странные дела», с которыми подписывают контракты большие фэшн-бренды. Ульяна, скажите, а есть тренды в кутюре? Кто покупает кутюр сегодня? Условно, вчера все хотели расшитое платье в пол, а сегодня – какую-нибудь крутую парку. Как человек, который работает с клиентами постоянно, я могу отметить, что желание иметь что-то добротно и качественно сделанное возросло. Похоже, люди просто устали от постоянной смены трендов, этой бесконечной гонки. Не представляю, сколько нужно тратить времени и денег, чтобы угнаться за модой в принципе. Именно поэтому сейчас клиенты хотят иметь что-то исключительное, настоящее, сделанное буквально на века. Пусть даже парку. За это я ценю подход от кутюр, за это его любят и клиенты. Самый нелепый слух о вас за последнее время? Я стараюсь не обращать внимания на слухи и двигаться только вперед.
