Кристина Резцова: Я была шалунишкой, часто нарушала отбой, гуляла

Кристина Резцова уже давно известна биатлонным болельщикам, но обычно дальше рассуждений о блате, который якобы устроила ей мама, Анфиса Резцова, и баек про ее забеги в нижнем белье, надетом поверх лыжной формы, разговоры не шли. На сборе в Рамзау она разрушила все представления о маминой дочке с взрывным резцовским характером, оказавшейся в команде благодаря протекции родителей. – Долгое время вас знали по двум вещам: фамилии мамы и той истории про бег в нижнем белье поверх формы. Когда ситуация изменилась и добавилось что-то еще? – Думаю, что осознанный переход случился в 2017-м. В юниорах я выступала на международных стартах, затем меня выгоняли из команды, я снова отбиралась – но все это было не на том уровне, к которому я стремилась. А с прошлого сезона, начиная еще с летней подготовки, благодаря команде и тренерам все было по-другому. Ну, и я повзрослела, так что с самых первых тренировок уже не было какой-то детской расслабленности, расхлябанности. После этого поверила, что я не только дочь Резцовой, но и сама по себе Резцова. Даже тренеры говорили, что я изменилась, стала серьезнее относиться к подготовке, тренировкам, режиму, который соблюдала как никогда до этого. – Из молодежки, я так понимаю, выгоняли именно из-за нарушений режима? – Да, два раза, и тут нечего скрывать. Я была шалунишкой, часто нарушала отбой, гуляла. – Шалунишка после отчисления возвращалась в команду по спортивному принципу? – Да, я всегда проходила через спортивный отбор, из-за этого на те старты, куда брали уже по внутреннему отбору, например, чемпионат Европы, не ездила. Никто не звонил и не просил за меня. – В том, чтобы после того как тебя выгнали, вернуться по спортивному принципу, есть особое удовольствие? – Огромное! Считаю (особенно если говорить о взрослых спортсменах), нужно давать людям возможность самим определять свой режим, время отбоя и так далее. Оценивать надо по контрольному старту, по тому, что показывают на трассе и рубеже, а не по готовности соблюдать распорядок и быть неконфликтным. – А вы конфликтны? – Возвращаясь к тому, почему меня выгоняли из молодежки. Возможно, да, поведение было неправильным, но есть еще один момент. Я очень люблю разговаривать с тренерами, задавать им вопросы по подготовке. И если не получаю ответа, то мне это не нравится, соответственно возникает конфликт. Спрашиваю еще и еще, люди раздражаются, мол, почему мне больше всех надо. Наверное, меня выгоняли и поэтому тоже. Точнее, подводили к уходу. – Как подводили? – Например, на первом же сборе в сезоне уже в самом начале я узнавала, что в мой регион звонили из сборной и сообщали, что я не еду на следующий сбор. А я даже не понимала, в чем причина, которую, потом, конечно, находили. Все это я рассказываю, чтобы донести простую мысль: во всем должен был диалог. Мы все люди, и мы не в армии, здесь нельзя приказывать, требуя безусловного подчинения. Если тренер в чем-то уверен, то вполне нормально объяснить спортсмену, почему нужно делать именно это и именно так, а не иначе. – С нынешним тренером Андреем Падиным диалог есть? – Он очень хороший специалист, полностью отдающий себя работе. Всегда готов пораньше прийти на тренировку. Нас уважает, говорит, что парни ноют больше, чем мы. И я думаю, он знает, для чего мы делаем те или иные тренировки. Да, у девушек сложный характер, у них всегда есть отговорка: "Ну, я же девочка!" Надо просто с каждой найти общий язык. – Смена тренера пошатнули планы на сезон? – Абсолютно нет. Нас перед началом подготовки спрашивали: как мы оцениваем себя, сможем ли бегать все восемь этапов КМ или первые лучше пропустить? Что значит – сможешь или не сможешь? Конечно, я смогу! Почему кто-то может, а я нет?! Да, в прошлом сезоне у меня под конец ухудшились результаты, но этому есть объяснение: то был самый насыщенный сезон в моей карьере, и на весеннем чемпионате России приходилось уже очень тяжело. Я не то что не хотела – не могла. Вздыхала и отправлялась на дистанцию без цели, без мотивации, из последних сил. Но даже несмотря на это, довольна прошлым сезоном. Провал на КМ можно объяснить ошибкой психологического плана, в которой виновата только я. Даже не подозревала, что способна так зажаться от волнения. – Вы же дочь Анфисы Резцовой, унаследовавшая ее характер, какое волнение? – Обычно я очень спокойно ухожу на старт, знаю, что умею и на что готова. Все шаги просчитаны. Произошедшее на этапе КМ было, наверное, чистым мандражом, причем я не боялась дистанции или соперниц, а просто испугалась статуса соревнований, взрослого этапа Кубка мира. – Фамилия мамы все еще давит? – Я уже давно перестала относиться к фамилии Резцова, как к фамилии мамы. Единственное – прилетает от болельщиков, которые, как обычно, пишут, что мама меня куда-то по блату пропихнула. Но я на это не реагирую, хотя признаюсь – порой читаю комментарии. Любопытно узнать мнение тех, кто считает себя знатоками биатлона. – Но мама знает, как все устроено в биатлоне, ее советы помогают? – У нас все заканчивается ее фразой: "Я всегда была сильнее всех, для меня горы не горы, мы работали больше всех, обгоняли мужиков!" На этом обсуждение прекращается, потому что маме бесполезно объяснять, что сейчас совершенно другая подготовка и все изменилось. На мой любой вопрос, что вот мы сделали такой-то объем и как она считает, нужно было больше или меньше, мама говорит, что они делали больше, и всё! (Смеется.)