Бонзы и «боги»: Донбасс учит добру и злу на своем опыте

Рядом с углем — люди-самородки Интернет-всезнайка вогнал в стыд, напомнив, что 9 октября день рождения скромного донецкого программиста Дмитрия Гуртяка. Он умер совсем молодым 20 лет назад, и не было газет в Донецке, которые бы не считали своим долгом ежегодно поминать этого самородка. В 90-е его имя знал весь журналистский, писательский, студенческий, инженерный, чиновничий мир всего бывшего Советского Союза и русскоязычного зарубежья — одним словом, все, кто пользовался персональным компьютером. Потому что Дима был тот самый человек, который компьютеры научил говорить по-русски, написав программу KeyRus. Вот как стучите по клавишам, так и помните, что без парня из Донбасса это было бы делать куда как затруднительней. Потому что это было гениальное прозрение. У всякой медали две стороны. Рядом с Дмитрием работал не менее талантливый человек. Возможно, более даже. Кому надо, тот знал — именно он написал вирус, поразивший компьютерную сеть Пентагона. Поразил так основательно, что лучше мы не будем уточнять его имя и сегодня. В Донбассе есть все Донбасс дал России, миру множество замечательных талантов. Перечислим только самых знаменитых и статусных: великий композитор Сергей Прокофьев, героический полярник Георгий Седов, новаторы производства Алексей Стаханов, Паша Ангелина, Петр Кривонос, Макар Мазай, герои-молодогвардейцы, космонавты Георгий Береговой, Леонид Кизим, Александр Волков, великие голоса России Анатолий Соловьяненко и Иосиф Кобзон, артисты Николай Гриценко, Леонид Быков, Майя Булгакова, знаменитые на весь мир спортсмены Полина Астахова, Александр Ягубкин, Илья Матэ, Сергей Бубка, Руслан Пономарев. Но за ними, конечно, миллионы простых работяг-донбассовцев, донецкий да луганский народ, который и породил славную плеяду. Леонид БыковЛеонид Быков Однако этот же край дал миру и людей не столь однозначно оцененных. В чем тут дело — разобраться не так просто. В конце 90-х годов недолго жившая газета «Русский курьер» пыталась разобраться в этом феномене, проведя свой небольшой социологический опрос, дабы составить портрет края. Наибольшим успехом у журналистов пользовалась в связи с этим фраза своего же собственного ответственного секретаря, видного донецкого журналиста Сергея Голохи: «Донбасс — край бонз и «богов». Этим он, видимо, хотел подчеркнуть своеобычность своей малой родины, буквально начиненной харизматическими личностями с уклоном, скажем так, в собственную исключительность. Сладость и горечь безразмерной власти Взять хотя бы «бонз». Словечко это, впервые употребленное в русском языке, кажется, Александром Куприным в названии рассказа, давно уже стало нарицательным для обозначения важного человека, политика или представителя олигархии. В вокабулярии нашем утвердилось оно во времена засилья советского агитпропа. Много ли таких персонажей было в Донбассе? Ну, это вообще-то штучный товар. Судите сами. Никита Хрущев, советский лидер, пришедший к власти после Иосифа Виссарионовича Сталина, смолоду успел и на шахте в Юзовке, и на заводе там же потрудиться. Крестьянское происхождение и пролетарская юность не помешали ему стать самым узнаваемым донбассовцем в истории. В бывшем СССР и нынче часто его поминают (в книгах, кино, на ТВ), да и на Западе, кажется, не спешат забывать. Кто хвалит за «оттепель», кто клянет за ХХ съезд, но девать его уже некуда — был! И был, кстати, невероятно тщеславным человеком. Возможно, это свойство характера толкнуло его сначала к анархистам, а потом к троцкистам. И ведь чудом спасся в 1937 году. Поручился перед Сталиным за него «железный нарком» Лазарь Каганович, который, вот ведь судьба, тоже в Юзовке работал в канун Великой Октябрьской, но подпольно — под фамилией Кошерович. Никита Хрущев, конечно, типичный советский бонза. Это ведь его слова: «власть — слаще денег, слаще водки, слаще женщин, слаще всего на свете». Судьба и власть с его памятью распорядились по-свойски. Дом-музей Хрущева в Донецке был снесен вместе со всей экспозицией бульдозером в одну ночь — сразу после смещения Никиты Сергеевича брежневцами со всех постов в октябре 1964 года. Член Военного совета 1-го Украинского фронта Н.С. Хрущев в донецкой степи В хрущевские времена в Донбассе к власти пришли и два харизматика регионального масштаба. Один из них, Владимир Дегтярев, был первым секретарем обкома партии в Донецке. После него в столице Донбасса остались стадионы, теннисные корты, благоустроенные жилмассивы. Его именем назвали площадь, ему самому поставили памятник. Ворошиловградскому (луганскому) его коллеге Владимиру Шевченко повезло меньше. Хотя и он понастроил в своей вотчине немало полезного. Кроме того, он был участником войны, партизанил в Донбассе, имел невообразимо шикарный партийный послужной список. Но его погубила страсть к футболу. Не мог он смириться с тем, что лавры союзного чемпионата достаются столичным командам да киевлянам. Всеми правдами и неправдами стал «покупать» футболистов, тренеров, говорят, и судей. И своего добился — в 1972 году ворошиловградская «Заря» стала первым нестоличным клубом, выигравшим «золото» союзного первенства. Но Шевченко поплатился за страсть креслом. Республиканская прокуратура УССР устроила проверку, вскрыла вопиющие факты финансовых поборов в пользу команды «Заря». Будь у Шевченко меньше заслуг, неизвестно еще как сложилась бы его судьба. Прокуроры жаждали крови. Но Брежнев приказал спустить дело на тормозах, и любитель футбола и родного Донбасса отправился всего лишь горным инспектором в Горловку. Владимир Васильевич умер в 1997 году и еще успел увидеть, как команда, ради которой он сломал свою карьеру, превратилась в ничто на спортивном Олимпе. На развилке истории, калеча историю Кого назовем ровней этим двум в новейшее время? Конечно, дончанина Рината Ахметова и уроженца Енакиево Виктора Януковича. Не будем говорить здесь о них много. Всем и так все известно. Донбасс поминает их сегодня не лучшим образом. Заметим только, что в обоих случаях кроме банальной жажды обогащения не обошлось без тщеславия — оба-то вышли из самых что ни на есть низов пролетарских. И комплекс бонзы явно помешал обоим принять в нужные дни верные решения. Оба переоценили свою роль в жизни Донбасса. Ни история, ни Донбасс такого не прощают. Кстати об истории. Есть у нас еще один персонаж для этих заметок. Небезызвестный академик Анатолий Фоменко. Уроженец Сталино (Донецк), сын горного инженера, он рос в Луганске. Действительно, без дураков, выдающийся русский математик современности. Заслуги его перед наукой многообразны и велики, он абсолютно правильный академик. Какая муха укусила его, не понять никому. А только в 90-х вместе с коллегой по кафедре на матфаке МГУ Носовским он изобрел и стал проповедовать печально известную «Новую хронологию», которая ничтоже сумняшеся объявила, что ничего из того, что преподают историки в школах и вузах, никогда не было в действительности. Поведение этого сына Донбасса осталось загадкой для коллег-ученых. Степень растерянности от появления «Новой хронологии» столь велика, что описать ее можно разве что словами выдающегося русского лингвиста Александра Зализняка: «Признаюсь, я сам не могу до конца отделаться от мысли, что для А.Т. Фоменко его сочинения на гуманитарные темы — это забавный, хотя и изрядно затянутый, фарс, мефистофелевская насмешка математика над простофилями гуманитариями, наука которых так беспомощна, что они не в состоянии отличить пародию от научной теории. Если это так, то главные кролики этого изысканного эксперимента — его (А.Т.Ф.) последователи». «Богиня» из многотиражки Ну и наконец, о «богах». Тут с нашей стороны есть определенное лукавство, потому что «богом» объявляла себя только донецкая журналистка Марина Цвигун. Помните «Белое братство» и Марию Дэви-Христос? Шум тогда стоял невероятный по всему бывшему СССР. Началась эта история в 1990 году, а завершилась в 1993-м, когда «Белое братство» попыталось захватить и сжечь Софийский собор в Киеве. Как скромной журналистке из многотиражки донецкой фабрики удалось стать единственным светом в окошке для десятков тысяч адептов по всей стране — это большая загадка. Долго еще будет Марина символом внезапного помешательства масс. А, может, она и вовсе предтеча многих себе подобных «богов» и «богинь». То Донбассу неведомо, эту дамочку он забыл. Стезей Иуды и Мазепы Еще больше хотел бы забыть трудовой край тот факт, что на его территории в селе Благодатное в семье шахтера родился чуть не девяносто лет назад великий грешник и раскольник русского православия, так называемый киевский патриарх Филарет. Празднование 1026-й годовщины Крещения Руси в Киеве И у него было два пути. Ведь мог остаться в истории как один из столпов обновленной Русской православной церкви. Авторитет у него был бешеный. Судите сами. В 1958-60 годах был ректором Киевской духовной академии, с 1966 по 1990 год — митрополит Киевский и Галицкий, Патриарший экзарх всея Украины, затем — предстоятель Украинской православной церкви. В мае-июне 1990 года был местоблюстителем Патриаршего престола Русской православной церкви. Являлся одним из кандидатов на патриарший престол в ходе избрания патриарха на Поместном соборе в июне 1990 года. И вдруг в одночасье лишился всего, восстав против церкви, которая не его на патриарший трон поставила: лишён сана, отлучён, предан анафеме, подобно Мазепе. Казалось бы, полный крах на самом краю жизни. Ведь отлучен от церкви, которой до того служил 60 лет (Филарет был на пороге 70-летия). Как бы не так — в ответ заблудший оперся на националистов, повел раскол в Украинской православной церкви, объявив себя Киевским патриархом, и вот, как мы видим, одной ногой стоя в могиле, упорно пытается устроить религиозную войну. Феномен заслуживает изучения Как нам оценивать донецких бонз и «богов»? Конечно, кроме прямого осуждения всех тех нелепостей или прямых преступлений против Бога или людей мы можем говорить, что налицо — свойственная всем донецким боевитость. Кроме того, в каждом (или каждом втором) из донецких с детства сидит свойство характера, заложенное историей и ходом русской цивилизации вообще и местной инженерно-технологической, горно-металлургической цивилизации в частности. Оно, это свойство, было точно формулировано одним из донецких журналистов уже после начала войны с киевским режимом: «Когда все уже согласятся с тем, что цель недостижима, что ничего не поделать, что надо успокоиться, смириться и т.д., донецкий человек все-таки обязательно спросит: «Можно, я все-таки попробую?» Эта нацеленность на непременное (имя, карьера, здоровье, жизнь могут не приниматься в расчет) выполнение задачи, работы, учебы коренится в крестьянской первооснове, принесенной из внутренних районов России на юг и здесь многократно усиленной в ходе войн и научно-технических революций. Доказательство — в судьбах тех, кем Донбасс вместе со всей страной гордится. Судьбы же бонз и «богов», приведенные в этом очерке, дают возможность понять, до какой степени внутренней свободы и небрежения общинным интересом может дойти человек, рожденный и воспитанный в подобной среде. Понимание этого приводит нас к необходимости серьезной научной работы по осознанию феномена донбасского психотипа и попытке практического его применения на всеобщее благо. Знание — сила.