Le Figaro (Франция): В школах Франции набирает силу коммунитаризм... какая неожиданность!

По данным радио «Европа 1», в сверхконфиденциальном докладе спецслужб, направленном высшей государственной власти, говорится о росте в школе числа проблем и напряженности из-за того, что некоторые ученики-мусульмане ставят религиозные заветы выше закона, оспаривают слова преподавателя с точки зрения Корана, не проявляют ни малейшего уважения к учебному заведению, не признают его легитимность, а также плодят нетерпимость и сепаратизм во имя веры. Причем все это происходит в школе, которая должна прививать гражданский дух. Конфиденциальный доклад? Такая «сенсация» просто смешна. На самом деле тут нет никаких разоблачений. Только хорошо известные факты, о которых говорят не первый год не только гражданские активисты, но и представители системы образования, от доклада Обена до последней книги Бернара Пассе (Bernard Passet) «Директор или республиканский имам» и встревоженных заявлений депутатов местного уровня. Можно ли представить, что наши спецслужбы забыли о проявлениях ненависти и свисте в некоторых школах во время минуты молчания в память о жертвах теракта в «Шарли Эбдо»? Или что они не знали о многолетних инцидентах вокруг уроков истории Холокоста или даже анатомии человеческого тела? Что можно сказать об агрессии, из-за которой некоторые школы больше не принимают еврейских детей, поскольку не могут гарантировать их безопасность? Эти шокирующие истории не первый год являются обычным делом для некоторых городской районов и школьных учреждений, и о них уже давно пишет региональная пресса. Школа была центральной темой «Потерянных территорий Республики», коллективной книги, которая с 2002 года бьет тревогу насчет подъема исламизма в пригородах. Все это делает тем более поразительным тот факт, что доклад представляется как большое открытие, хотя для многих непосредственных участников речь уже давно идет о ежедневных реалиях. Реалиях, с которыми им приходится справляться в одиночку, и из-за которых на них сыплются обвинения в расизме и потворстве ультраправым со стороны государственной верхушки. Та в свою очередь предпочитает не замечать, что гражданское согласие и вера в защиту государства разваливаются на части, потому что в некоторых местах французские законы больше не действуют, а многие другие вот-вот станут потерянной и заброшенной ничейной землей. Ощущение издевки тем сильнее, что пусть даже у нашего руководства плохая память и повязка на глазах, граждане не могут позволить себе роскошь отрицания, поскольку зараза продолжит распространяться, если с ней не бороться. Судя по всему в верхах государства забыли, что школа стала главной целью наступления исламистов с 1989 года, когда активисты пытались добиться разрешения на вуаль. Политический ислам стремился закрепить неприятие равного достоинства людей в государственной системе, чья цель как раз и заключается в передаче этого идеала, который играет основополагающую роль для нашей конституции и законов. И это чуть не сработало при потворстве Государственного совета и министра образования. Спасли нас только взявший на себя ответственность парламент и отважные государственные деятели, прежде всего Обен. Потому то «сверхконфиденциальный» доклад, о котором твердит «Европа 1», не говорит того, на что указывал отчет Обена еще в 2004 году, показав необходимость закона о запрещении вуали в школе. Почетный инспектор национального образования не искал обтекаемых фраз, когда говорил о «признаках и проявлениях религиозной принадлежности в школьных учреждениях». Он не пытался говорить о религиях в целом, что позволяет размыть проблему и создать видимость ее решения, представляя себя при этом поборником объективности. Нет, он открыто назвал и описал ситуацию: «Значительное число учащихся магрибинского происхождения, которые являются французами или детьми французов, а также составляют большинство в некоторых учреждениях, живут как иностранцы по отношению к национальному сообществу. Они разделяют людей на две категории: "французы" и "мы". (…) Коллективная идентичность, которая в прошлом часто сводилась у учеников к их корням (реальным или воображаемым) и подводила некоторых социологов к мысли об "этнизации" отношений между молодыми людьми, сейчас превращается в чувство принадлежности к всеобщей и четко определенной "мусульманской нации", которая противопоставляется французской. Их герои — это одновременно палестинские подростки, которые с голыми руками бросаются на израильские танки (изображения их окровавленных тел постоянно крутятся по арабским спутниковым каналам), а также джихадисты, устроившие теракты в Нью-Йорке и Мадриде». В докладе также отмечалось внешнее влияние: «Проект этих открыто сегрегационистских групп, которые называют интеграцию вероотступничеством или угнетением, идет еще дальше. Он стремится объединить эту группу населения в политическом плане, отделив ее от французской нации и присоединив к широкой «мусульманской нации». Таким образом, складывается впечатление, что из следующего конфиденциального доклада наших спецслужб президент откроет для себя то, что Земля — круглая. Быть может, эта ирония неуместна. Потому что хотя правительство и отказывалось видеть исламистский сепаратизм, это не относится к нашим спецслужбам. Поэтому утечка «конфиденциального» доклада может оказаться более хорошей новостью, чем кажется. Она может продемонстрировать осознание ситуации на верху государственной власти, сняв при этом с руководства вину за его прошлую слепоту: оно не было трусливым и безответственным — его просто не проинформировали. Такое представление тем важнее, что уход Жерара Коллона (Gérard Collomb) и его заявления о слепоте правительства перед лицом исламизма, вызвали у нас сожаление о том, что он не смог проявить такую отвагу и решительность, когда еще занимал должность министра внутренних дел. Как бы то ни было, эта разорвавшаяся под носом у премьера граната не позволяет говорить о неведении и невинности. Никто в правительстве Макрона не сможет завтра сказать, что ничего не знал. Иначе говоря, хотя история о «конфиденциальном докладе» насквозь лицемерна, она все же говорит о спасительных переменах в позиции власти. Это маленькое оскорбление для нашего интеллекта в конечном итоге послужит доброму делу. И это самое главное. Нужно отдавать себе отчет в том, что привилегии защищают от определенных реалий (в этом и заключается их привлекательность). В результате они создают у руководства иллюзию стабильности мира, тогда как те, кому приходится непосредственно иметь с ним дело, не могут не замечать его развал. Наверное, доклад призван навести мост через эту пропасть. В таком случае он позволит принять нужные меры, сохранив лицо, тем, кто может это сделать, но долгое время игнорировал ситуацию и несет ответственность за нынешний упадок ряда институтов. Хотя этот процесс и не отличается особой нравственностью, ему в заслугу можно хотя бы поставить реализм: нельзя ничего построить в вакууме, а успех политической идеи измеряется не выдвинувшими ее смельчаками, а теми трусами и циниками, которые в конечном итоге продвигают ее.