Сможет ли осколок бывшей Югославии скинуть европейскую оккупацию
«Усилением позиций России» на Балканах уже назвали прошедшие в Боснии и Герцеговине выборы. Однако в реальности не стоит видеть в происходящем каких-то особых и значимых для нашей страны побед. Все проще: выборы обнажили, в каком чудовищном политическом состоянии существует сегодня этот осколок бывшей Югославии и как этому способствует фактическая европейская оккупация. 7 октября в Боснии и Герцеговине (БиГ) прошли всеобщие выборы, на которых избиралось высшее руководство и парламент этой странной страны, а также президент и парламент входящей в нее на особых правах Республики Сербской. Результаты выборов в сербском сегменте многие западные наблюдатели уже назвали «усилением позиций России в регионе». Выборы по традиции сопровождались множеством скандалов (до 300 конфликтов, включая несколько мордобоев между наблюдателями) и вновь продемонстрировали ущербность той политической практики, которую после распада Югославии внедрили на Балканах представители Евросоюза. Но главным следствием этих выборов может стать фактический распад БиГ с непредсказуемым развитием ситуации в регионе в целом. Государственная система Боснии и Герцеговины создана европейской властью после Дейтона и уникальна по своей запутанности. «Большая» БиГ состоит из двух равноправных субъектов-энтитетов – Хорвато-мусульманской Федерации и Республики Сербской (есть еще особый округ Брчко, вопреки всем формальным договоренностям просто оторванный от РС, хотя он критично важен для ее безопасности и именно там стоял российский миротворческий батальон). Причем в РС есть президент и вице-президент, а в Федерации их нет. Всей этой структурой призван управлять Президиум из избираемых представителей всех трех государствообразующих народов (боснийцев, сербов и хорватов), которые возглавляют его по очереди по 8 месяцев каждый. В министерствах также должно быть равное представительство, включая малые народы, в результате чего одновременно может существовать до девяти равноправных министров, например, культуры или ЖКХ. Парламент также избирается по сложно вычисляемой системе сословных представительств и, по сути, недееспособен. В полномочия Президиума БиГ входят чисто представительские и дипломатические функции (он определяет принципы внешнеполитической деятельности и назначает послов, но не руководит текущими делами). Дело в том, что над всей этот системой стоит Верховный комиссар ЕС по БиГ – европейский прокуратор с практически диктаторскими полномочиями. Например, европейский комиссар имеет право без объяснений снимать с должности любое должностное лицо, включая избранные (то есть и президента РС, и членов Президиума БиГ), а также вообще запрещать любому лицу участие в выборах и занятие любой «выборной или назначаемой общественной должности, равно как и должности в политических партиях». Верховный комиссар определяет и порядок председательства в Президиуме, и даже места проведения заседаний правительства БиГ. Многие из Верховных комиссаров этим активно пользовались. Например, Карлос Вестендорп отстранил от должности президента РС Николу Поплашена и отменил все решения сербских судов по жилищным вопросам. Он же, руководствуясь собственными представлениями о нормах геральдики и личным чувством прекрасного, собственноручно разработал дизайн современных флага и герба БиГ, а также написал закон о гражданстве. А швед Карл Бильдт и английский лорд Эшдаун и вовсе вели себя в БиГ как абсолютные монархи. Пэдди Эшдаун даже заставлял избранных членов Президиума проводить заседания в своей резиденции. БиГ – это оккупированная страна. И центробежные тенденции в ней в первую очередь проявляются в Республике Сербской, население которой совершенно не готово пребывать в единой государственной системе оккупации. Уже бывший президент РС Милорад Додик, кроме того, открыто озвучивает и нежелание соглашаться с «изменением статуса» БиГ, то есть проводимым европейской администрацией курсом на вступление в НАТО и ЕС. Позиция сербов Боснии лишена той внешнеполитической двойственности, которой так гордится Белград, этим пресловутым «нейтралитетом». Додик откровенно пользуется поддержкой Москвы и готов пойти за ней заметно дальше, чем Белград Вучича. На прошлых выходных Милорад Додик посетил президента России и передал Владимиру Путину подарок (символизирующий сербскую часть Боснии цветок), а российский лидер пожелал ему удачи. Особо символичен здесь не подарок, а то, что Додик успел посетить Путина до Александра Вучича, несмотря на то, что президент «большой» Сербии максимально ускорял свой визит в Москву. И надо понимать, что в РС нет стремления присоединиться к «большой» Сербии: культурные различия и политический опыт слишком разные, да и РС – состоявшаяся самостоятельная страна. Под давлением ЕС Додик заявлял, что не будет пока ставить вопрос о выходе РС из БиГ, но подготовка к потенциальному референдуму ведется, а демонстративные эмоциональные акции (празднования Дня Сербии, самостоятельные военные парады, постоянные поездки в Москву и принятие в Банья-Луке делегации Южной Осетии во главе с президентом Бибиловым) доводят бошняков и хорватов до белого каления. Эмоции на Балканах зачастую важнее дипломатических заявлений. Милорад Додик не мог в третий раз подряд баллотироваться на пост президента РС, потому был выдвинут на должность члена Президиума БиГ от РС и прогнозируемо победил. Кабинет президента заняла бывшая глава правительства Желька Цвиянович, взгляды и позиции которой практически идентичны додиковским и поддерживаются большинством населения РС. При этом в Банья-Луке отмечалась резкая активизация НПО, поддерживаемых англичанами, и даже попытка непосредственно перед выборами организовать небольшой майдан. В «мусульманском блоке» также закономерно победил Шафик Джаферович, ставленник так называемой Партии политического действия – то есть клана первого мусульманского президента БиГ Алии Изетбеговича, развязавшего в 1992 году войну на уничтожение. До Джаферовича этот пост занимал сын Алии Бакер Изетбегович, но потребовалась временная ротация. Позиция мусульманского сегмента таким образом никаких изменений также не претерпела, что только усилит противостояние внутри БиГ между общинами. Прекрасная и исчерпывающая иллюстрация запутанности ситуации в Боснии и одновременно недееспособности созданной европейцами системы правления – избрание «членом Президиума БиГ от хорватской общины» Желько Комшича, который уже дважды этот пост занимал. Этнический и религиозный факторы в Боснии и Герцеговине настолько критичны, что порой кажется, будто это все происходит в Средневековье. По идее, вся эта европейски организованная система должна как раз поддерживать равновесие и «равное представительство», которые ЕС посчитал залогом мира и спокойствия. Каждой сестре по серьгам, и все заживут счастливо. На деле получается вот что. Желько Комшич родился в Сараево – мультикультурной и просто культурной столице «старой», «большой» Югославии, в городе, давшем миру Кустурицу, Бреговича и много еще чего. Отец Комшича – хорват и католик, а мать – сербка. Причем бабушка президента по материнской линии была четником, то есть во время Второй мировой войны воевала в партизанских отрядах генерала Драже Михайловича – сербского националиста, боровшегося и против немцев, и против хорватов, и против армии Тито. Тито же его после войны и казнил. Женат Желько Комшич на бошнячке. Когда началась война в 1992 году, адвокат Комшич, считаясь по паспорту хорватом и по вероисповеданию католиком, вступил в мусульманскую армию БиГ. В начальный период войны в армии БиГ в Сараево была хорватская бригада «князь Твртко», защищавшая католические кварталы города, подчинявшаяся хорватским полковникам, но при генералах-мусульманах. Но затем главы «больших» Сербии и Хорватии Слободан Милошевич и Франьо Туджман договорились разделить между собой БиГ, отправив мусульманскую составляющую на Луну. В Герцеговине случилась короткая, но очень кровопролитная хорватско-боснийская война, в которой мусульмане предсказуемо победили. С помощью геноцида и этнических чисток они избавились от католического населения Центральной Герцеговины (некоторые братские могилы в хорватских селах насчитывали более двухсот женщин и детей, туда сброшенных). А в Сараево бригада «Твртко» была частично разоружена и отправлена в концентрационные лагеря, частично включена в состав армии БиГ (те, кто согласился служить мусульманской власти). Так вот Желько Комшич оказался в числе тех, кто остался в мусульманской армии, и даже получил за доблесть высшую военную награду БиГ – орден Золотой Лилии. В хорватских общинах Герцеговины, от которых он как бы по европейской задумке и избирается в Президиум, за него голосуют буквально единицы, он считается предателем хорватского народа, несмотря на регулярные посещения костела. В одном крупном селе с населением в несколько тысяч человек за него голосовало только 20 хорватов. Дело в том, что в Хорвато-Мусульманской Федерации каждый гражданин может голосовать по месту прописки не обязательно за «своего» религиозно-этнического представителя. «Зачищенные» от хорватов села Центральной Герцеговины формально считаются хорватскими, но живут там теперь по факту преимущественно мусульмане. В результате за Желько Комшича регулярно голосует именно мусульманское население, а родные ему хорваты его бойкотируют за предательство. Таким вот образом он уже дважды становился «членом Президиума от хорватской общины», ни разу не отображая выбор собственно хорватов, скорее вопреки ему. В результате уже на протяжении 15 лет, а то и более, хорватская община вообще не имеет адекватного представительства в правительстве БиГ. Европейцы объясняют этот бардак по-своему, по-брюссельски. С их точки зрения, Желько Комшич – адекватный представитель Герцеговины, поскольку он выступает от Социал-демократической партии, которая позиционирует себя как «проевропейская», а не этническая. В государственной системе, как раз созданной по религиозно-этническому принципу, это звучит противоестественно, но очень в духе общеевропейских ценностей. Пока рано утверждать, что потенциальный распад БиГ уже виден, но все к тому идет. Европейская оккупационная власть не смогла обеспечить именно то, ради чего создавалась: единство БиГ и внутреннее спокойствие. Этнические и религиозные противоречия, как и последствия дикой войны, оказались сильнее общеевропейских ценностей. В горах под Приедором и в Герцеговине они мало кому понятны, несмотря на массированную пропаганду. Из полуразрушенного к 1995 году Сараево удалось сделать красивый европейский город, но исконные противоречия, раздирающие Боснию уже несколько сотен лет, никуда не делись. И никакой Брюссель с этим никогда не справится.
