Марксовский район: сёла вымирают, жители стараются выжить

В селе Приволжское, так же как в Подлесном, несколько улиц застроены двух- и трехэтажными домами. Благоустроенное жилье, «почти как в городе», возводил здесь племенной птицеводческий завод «Маркс». В деревне было два парка с танцплощадкой и катком. В 2014 году, когда страна взяла курс на импортозамещение, птицеводческое предприятие обанкротилось. За последние годы село пришло в такое состояние, что жители опасаются, как бы им не пришлось переезжать в землянки. Жильцы ушли на волю «Я выросла в этом селе. Хочу, чтобы сюда хоть частично вернулась красота, которая была здесь», – говорит жительница Приволжского Наталья Смирнова. Наталья – решительная блондинка в кожаной куртке с толстой папкой ксерокопий и распечаток жилищных законов – ждет у лесозащитных посадок вдоль трассы. Не сходя с места, начинает экскурсию: «Посмотрите, противопожарная полоса не выкошена, среди деревьев – бурелом и мусор». По словам Натальи, с 2016 года посадки, защищающие село от выхлопных газов, вырубают. Полиция не видит нарушений, так как по решению районной администрации земля у дороги передана в аренду «для размещения строительной базы». Наталья Смирнова В палисаднике у дома на Интернациональной собрались пенсионерки. «На эти дома все, кто по дороге ехал, оглядывались», – вспоминает Валентина Готфрид. Валентина Ивановна родом из Белоруссии. Когда ей было 12 лет, отец перевез семью на целину в Дергачевский район. Валентина бросила школу, так как не понимала по-русски. С 14 лет работала на ферме дояркой. Дом на Интернациональной «Однажды ехали мы с мужем на велосипедах. Эти трехэтажки только сдали. Фасады в разные цвета покрашены, в квартирах – вода, батареи, красота! Муж говорит: завтра же сюда переезжаем», – вспоминает Валентина Ивановна. Переселенцам пришлось подождать, пока достроился очередной дом. «Местные нас пустили на постой. У них было пятеро ребятишек, у нас – трое. Они спали на койках, мы – под койками. По вечерам после работы сами отделывали будущую квартиру. Сначала получили двушку, потом трешку, бесплатно». Сейчас, как говорит собеседница, «на трехэтажки взглянуть страшно». Жить в них еще труднее. «У меня квартира угловая. Зимой гости ко мне не ходят: говорят, что в морге теплее. Хотя за отопление я плачу по три с половиной тысячи рублей в месяц», – говорит Наталья Смирнова. Отметим, что бывший директор районного МУП «Тепло» Михаил Натурин приговорен к восьми годам колонии строгого режима за присвоение и растрату. Как подтвердил суд, за полтора года руководитель похитил 18,8 миллиона рублей, предназначенных для ремонта оборудования в котельных. Валентина Ивановна В селе 19 многоквартирных домов. В 2016 году пять из них, в том числе дом Натальи, вышли из ведения управляющей компании под непосредственное управление жильцов. «Сколько можно кого-то кормить? Дом ветшает, мы не хотим в посадках землянки рыть. Надо самим браться за дело». Каждый месяц жильцы собирают по 5 тысяч рублей на содержание здания. Полгода сборов – это новые двери для двух подъездов. За последнее время в доме Натальи заменили систему электроснабжения, сделали отмостку и два крыльца. Бывшая УК до сих пор не отдала жильцам техническую документацию и деньги, оставшиеся на лицевых счетах. Победа феминизма «Видите, наверху замазано? Это я туда лазала, заделывала дыру, когда кирпичи вывалились», – старшая по дому Людмила Шаблович показывает на темное пятно под крышей двухэтажки. «Конечно, страшно, у нас даже мужчины не решаются», – добавляет Людмила Сергеевна с некоторой гордостью и тут же отмахивается: «Хотя какие у нас мужчины!». После развала племзавода в деревне наступил вынужденный матриархат, поскольку сильная половина населения уехала на заработки. Дамы – старшие по дому – оживленно дискутируют о ценах на кубометр щебня (прайс начинается от 1200 рублей) и на спил деревьев. «Мы собрали 25 тысяч, чтобы эти тополя спилить, – Людмила Сергеевна указывает на пеньки внушительного диаметра во дворе, – а администрация в районной газете нашими делами отчиталась, мол, проведена опиловка деревьев». Людмила Шаблович В двухэтажке, где старшей по дому работает Тамара Миронова, крыша течет так, что заливает лестничную площадку на первом этаже. «На улицу стыдно бывает выйти, потому что одежда пропахла плесенью», – говорит Тамара Николаевна. В квартире ее соседки Татьяны Шустовой одна комната пришла в нежилое состояние: от сырости обои отвалились от стен, через щель между потолочными плитами скоро будет видно небо. Ремонт крыши жильцам обещал еще Юрий Моисеев, бывший главой Марксовского района в 2011 году. Потолок в квартире Татьяны Шустовой Сельчане с опаской ждут начала отопительного сезона. «В прошлом году в ноябре мы почти на неделю остались без газа. Приехала бригада, поставили замки на трубы, мол, у вас аварийная ситуация. Хотя газом не пахло и никаких заявок мы не подавали, – рассказывает Тамара Миронова. – Газовики предложили заключить договоры на обслуживание оборудования – по 600 рублей с квартиры и по 1,2 тысячи с подъезда. Только после этого газ вернули». Как заявили жильцам в марксовском филиале АО «Газпром газораспределение», во время опрессовки были найдены утечки на внутриподъездном газопроводе. Труба считается общим имуществом. Отремонтировать ее можно только после заключения договора. Актуальная археология «Здесь росли розы. Скамейки стояли, танцплощадка, зимой заливали каток», – вздыхают женщины, проходя между синими заборчиками, огораживающими бывшие парки. Сейчас на месте клумб – спутанные молодые вязы и репейник с фиолетовыми цветами. Среди сорняков на высоком постаменте блестит голова Ильича, покрытая золотой краской. Между столбами натянута волейбольная сетка. «Это предприниматель повесил. Больше для детей в селе ничего нет. Единственное развлечение – лазать по заброшенным сараям». Весной сельсовет предложил жителям сложиться по 300 рублей на покупку детской площадки. Но тут дала неожиданный эффект партийная пропаганда. Сельчане, наслышанные об успехах «Единой России» в деле установки таких площадок, решили, что подарок должен быть бесплатным, и сдавать деньги не согласились. На противоположном конце пустыря – заброшенная гостиница и столовая, где работников кормили бесплатными обедами. «Очень вкусно было. Ведь всё сами производили – и мясо, и курятину, и яйцо», – вспоминает Тамара Миронова. Ее мать отработала в местном хозяйстве 45 лет. Тамара помогала ей с десяти лет, после восьмого класса пошла работать на ферму. «Я не хотела никуда уезжать. Рабочим выделяли жилье, землю под огород, корма для скотины, давали бесплатные путевки в санатории. Детский сад был хороший. Школьников возили в Саратов в цирк и театр, к 1 сентября дарили ранец со всем «приданым». Здесь меня всё устраивало», – вспоминает Тамара Николаевна. Племенной птицеводческий завод «Маркс» Российской сельхозакадемии считался старейшим в СССР. С 1959 года здесь разводили кур яичного направления. Племенное яйцо отсюда отправляли на птицефабрики Волгоградской, Астраханской, Ростовской областей. За молодняком приезжали из Ставрополья, Татарстана, Мордовии. В архивах саратовских информагентств можно найти сообщения конца 2000-х о победах предприятия на всероссийских выставках и рентабельности в 20 процентов. В 2014 году племзавод признали банкротом по заявлению кредитора – ООО «Товарное хозяйство» (марксовский производитель подсолнечного масла). Экскурсия по селу напоминает археологическую экспедицию: «Вот там, где сейчас дебри непролазные, был строительный цех. Красные развалины – баня. А тут, где лебеда, работал яичный склад. Сюда вся страна ехала и даже заграница». «А вот это – миллион! – торжественно объявляют жители, подойдя к полосе свеженького асфальта. – На ремонт дороги потратили миллион рублей. Люди, которые асфальт клали, говорили, что заказ ровно на 18 метров». За поворотом находится знаменитая на всё село лужа. В сухую погоду трудно оценить ее масштабы, но, как утверждают собеседники, «после дождя глубина – выше колена, хоть на лодке плавай». Над пересохшей лужей на коричневом заборе висит табличка «Улица Дорожная». Дорога за миллион Зимой женщины, по их словам, вручную убирают снег с улиц. После сильных метелей рейсовый автобус из райцентра не может заехать в село и высаживает пассажиров на трассе. Главное – вывеска Сельсовет находится в одноэтажном здании из красного кирпича. Издалека оно кажется необитаемым. Рядом со зданием свалена куча хвороста. Часть окон заколочена. Крыльцо со ступеньками не обвалилось, а расплылось, приняв странную округлую форму. Зато вывеска хороша – большая, желтая, с двуглавым орлом и надписью «Российская Федерация. Администрация Приволжского муниципального образования». Чуть пониже – синяя табличка участкового пункта полиции. Металлическая дверь заперта. В школе Приволжского учатся около 80 человек – для сегодняшнего села это много. Здание 1969 года постройки буквально крошится: в крыле, где находится столовая, крыша почти провалилась внутрь, выпавшие из стены кирпичи грудами валяются на земле. Здание школы «Зимой я гуляла с внуком на школьном дворе. Сначала мы шли здесь, – жительница села Елена подталкивает меня по дорожке к школьному крыльцу, – потом он побежал по сугробам слева. Что мы там видим? Выгребную яму». Люк прикрыт рассохшимся листом фанеры. Справа – еще одна яма под железобетонной плитой. Плита вросла в землю. Судя по виду, положили ее тогда же, когда построили школу. Прочность конструкции вызывает сомнения. С другой стороны двора за забором зеленой стеной стоит камыш в два-три метра высотой. Как говорят жительницы, в этих зарослях канализационное болотце, по весне оно растекается на школьный двор. Напомним, что весной нынешнего года на территории одной из школ Брянской области произошла трагедия: четырехлетний мальчик утонул в выгребной яме школьного туалета, скрытой под кучей мусора. Школьный забор сделан из полукруглых металлических конструкций. Это колеса от дождевальных «Фрегатов». Как говорят жительницы, необычную изгородь учебное заведение получило после продажи полей обанкроченного хозяйства. По словам Натальи Смирновой, после краха мелиоративной системы обмелела река Караман, оставшаяся единственным источником воды для полива. «Я помню, как в Карамане стерлядку вылавливали. Весной вода поднималась под самый мост. Летом полрайона съезжалось на пляжи, – рассказывает Наталья. – А теперь там тины по колено». Выгребная яма в школьном дворе По словам жителей, местная власть не горит желанием выслушивать их замечания. «В прошлом году, когда в клубе собирались, у меня микрофон вырвали из рук, – говорит Смирнова. – В письменном виде к кому мы только не обращались. Надеялись на федерального инспектора Марину Алешину, ведь она родом из Приволжского. Но вот и от нее получили отписку». «Такое ощущение, что в селах остались только пенсионеры и те, кому некуда бежать», – говорит местная жительница Елена, провожая нас до околицы. «Когда я приезжала в Москву искать работу, там удивлялись: а где это Саратовская область? Смеялись, мол, скажи еще, что у вас не только Маркс, но и Энгельс есть. Кажется, люди в больших городах не догадываются, что существуют такие деревушки, как наша, и в них живут люди».