О юности, о людях и о Грозном. Зачем житель Чечни открыл музей на свои деньги

"Человек человеку друг, товарищ и брат!" — рабочий в синем комбинезоне протягивает руку входящим. В первом частном музее Грозного пока нет вывески, и посетителей при входе встречает ретроплакат. Музей называется "Старый Грозный", он посвящен городу 1960–80-х. Автор идеи и собиратель коллекции Асламбек Баканаев арендует помещение на личные средства и пока сам проводит экскурсии. Стоя у длинного стола с артефактами советского детства, он начинает с самоиронии: "Специально я ничего не собирал, это синдром Плюшкина, скажем так, помог". Базарчик Северный "Я обе войны не выезжал из республики... Все разрушение города прошло перед моими глазами", — рассказывает Асламбек. Разложенные на столах предметы сохранились на чердаке его частного дома в поселке Гикало, в пригороде Грозного: телефонный справочник Чечено-Ингушетии за 1991 год, грампластинка "Машины времени", пионерский галстук. Баканаев кладет под руку дерматиновую папку, с которой ходил в школу старшеклассником: "Когда-то был самый коронный портфель…" Часть экспонатов Баканаеву подарили, что-то он купил на блошином рынке. Северный базарчик образовался в военные времена, а сейчас он переехал на новое место и постепенно превращается в обычный продуктовый рынок выходного дня. "Там продавались всякого рода железки, — рассказывает Асламбек. — Болты, шестерни, запчасти к мотоциклам и авто, к сепараторам — все можно было купить. И даже если не нашел, то торговцы, чаще всего пенсионеры, через "цыганскую почту" находили нужную деталь и к следующей субботе приносили заказчику". Все четыре стены музея заняты подборками фотографий: довоенные, потом на траурном фоне — "Черные страницы" и, наконец, современные. Иллюстрации собирались на различных сайтах, в сообществах и распечатаны на принтере. Романтики ностальгического склада "Старый Грозный" зародился в соцсетях. Несколько лет назад Асламбек зарегистрировал такое сообщество, и со временем паблик разросся до виртуального клуба. В нем активно общаются бывшие грозненцы — люди из разных российских городов и стран. Только в одной из соцсетей "Старый Грозный" насчитывает более 5,7 тыс. человек. "Старые грозненцы" — термин устоявшийся, придуман не Баканаевым. Он говорит, что это не столько принадлежность по социальному признаку или месту проживания, сколько общность натур. В группе люди публикуют редкие фотографии и песни, а в комментариях можно найти трогательные личные истории — участники вспоминают юность, исчезнувшие памятные места. Три года назад Асламбек предпринял первую попытку перенести свою идею в "реал" — открыл кафе-клуб "Старый Грозный", украсил черно-белыми фото, вырезками из журналов "Крокодил" и "Огонек". Планировал проводить литературные встречи, вечера зарубежной эстрады: Джо Дассен, Мирей Матье — все, что пробуждает воспоминания у людей его поколения. Посвятил проекту почти полтора года. "Хотелось, чтобы отдушина была — в атмосферу окунуться, встретиться, поболтать. Но если объективно — не пошло это у нас. Люди сейчас больше озабочены, где бы себе кусок хлеба добыть, романтиков ностальгического склада не так много. Одно дело лайк поставить или в комментарии отметиться, другое — личное участие". Год назад появилась идея музея — он интересен более широкой аудитории: и нынешним школьникам, которые никогда не видели кассетных магнитофонов, и туристам — таким же бывшим советским детям. Как раз нашлось цокольное помещение в центре недалеко от главного городского променада — проспекта Путина. С февраля "Старый Грозный" начал принимать гостей. Пока дверь открывают по договоренности с хозяином, но скоро экспозиция будет доступна ежедневно. Люди и "файлы" "Всегда с ностальгией вспоминаю старую архитектуру, но суть не столько в зданиях, сколько в людях. Если говорить объективно, то город сейчас даже красивее. Но мы скучаем именно по "душе", по горожанам того времени", — объясняет Баканаев. Асламбек рассчитывает к празднованию Дня города провести официальную презентацию (торжества в честь 200-летия Грозного намечены на 5 октября). К тому времени пространство в центре зала займет зона чтения — мебель уже закуплена. Можно будет присесть и ознакомиться с материалами об известных грозненцах — информация собрана по крохам, систематизирована и разложена по папкам. Эти "досье" Баканаев считает главным богатством музея. "Вот, к примеру, Увайс Ахтаев — Вася-Чечен. Он был легендой, а сейчас даже не все местные про него знают. Баскетболист, самый высокий человек страны, настоящий Гулливер. Вот он рядом со своей легендарной "Волгой": переднее сиденье в ней было убрано и все переделано под его огромный рост — 2,38 м". Асламбек показывает "файлы" с подборками о грозненцах: об изобретателе Цебиеве, известных нефтяниках, деятелях культуры и спорта. Среди них есть первая чеченская женщина-пилот — Ляля Насуханова, летчик-испытатель. В распоряжении музея "Старый Грозный" ее личный фотоархив, переданный в дар дочерью Лоридой, ныне проживающей во Франции. "Я хотел, чтобы родственники известных грозненцев присылали какие-то воспоминания, фотографии — информацию ведь на рынке не купишь", — говорит Баканаев. Собирать сведения ему приходится в свободное от основной работы время. Асламбек по образованию филолог, сейчас руководит компанией, проводящей маркетинговые и социологические исследования. Иногда пишет эссе для онлайн-сообщества — вспоминает в том числе и завсегдатаев улиц и скверов старого города: Эмиша ("подтянутый, одетый с иголочки: френч, лакированные комсоставские сапоги с высокими голенищами, брюки галифе"), "полковник Исаев", который мог заорать посреди улицы: "Смирно-о-о-о! Как стоишь перед полковником?!", Арбишка Шатойский ("утверждают, что он одним ударом валил быка, обмотавши руку тряпкой, гвоздем пробивал доску-сороковку"). Тонкая струна в душе Улицы нового Грозного чаще носят новые имена, и устройство старой жизни еще ждет подробного описания. Баканаев рассказывает, что раньше были микрорайончики с фольклорными названиями и местными знаменитостями, в каждом — особые взаимоотношения между людьми, а часто и национальный колорит. "В районе Московской улицы была "Еврейская слободка" — Махалля, это сейчас район улицы Шерипова. У меня там был друг Данил — мы его Карлом Марксом из-за бороды называли. Армяне в основном проживали в Щебелиновке и в Индюшке. Жили в городе и староверы-молокане: Евсеевы, Романовы, Бочковы. Они, кстати, свинину не ели — не из-за того, что чеченцы рядом живут, а потому, что это противоречило их вероисповеданию". Асламбек даже дружил с двумя старушками-соседками — тетей Марфой и тетей Феней. Он вспоминает, что история отъезда общины из предвоенной Чечни была обставлена почти мистически. "Еще до распада Союза, когда ничто не предвещало, тетя Феня говорит: "Мы все скоро отсюда уедем, здесь кровь прольется". Я удивляюсь, а она опять: "Я знаю, что говорю, тут война будет". Это не ее мысли, а то, что молокане между собой в молельном доме обсуждали. Буквально через год-два от них курьеры пошли в Ставрополь, в Краснодар — обустраивались там и потом подтягивали своих. Так еще до начала военных действий, где-то к 1993 году, практически вся община отсюда уехала". Друзья Асламбека, которые занимаются туризмом, уже предлагают клиентам заглянуть в "Старый Грозный". В музее побывали гости из Кировской области, Ставрополя. Для Асламбека это возможность провести небольшое социологическое исследование — понять, что именно трогает в музее людей, никак по судьбе с Грозным не связанных. Говорит, что от экскурсий приезжие были в восторге. "Я делаю это для всех людей, которым в радость встретить в музее "огарышек" старого Грозного. Жестокое, скоротечное, материализованное время сейчас. А у нас люди могут посмотреть, посидеть, повспоминать. Тонкая струна в душе должна быть. А то слышишь один лишь бас: деньги-деньги-деньги". Ольга Калантарова