Запрещённая литература. Нужно ли устанавливать возрастную маркировку?
В книжных магазинах сибирских городов литературу из школьной программы для старшеклассников можно купить только по паспорту. Соцсети наполнены гневными постами: продавцы книжных магазинов отказывают любителям чтения в продаже классической литературы – Есенина, Маяковского, Набокова, Довлатова. Оказывается, эти книги попадают в категорию 18+, и чтобы их купить, нужно показать паспорт. Защита от классики? Возрастные ограничения на книгах впервые появились после принятия в конце 2010 года Закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». По этому закону для детей до 18 лет запрещена информация, побуждающая к насилию над людьми или животными, причинению вреда здоровью и самоубийству, приёму наркотиков, употреблению алкоголя, занятиям проституцией, азартным играм. Запрещена также литература, «отрицающая семейные ценности и формирующая неуважение к родителям и (или) другим членам семьи», оправдывающая противоправное поведение, содержащая мат и порнографию. Коллизия в том, что ответственность за маркировку лежит на издательстве. Поэтому в одном издательстве в список запрещённой литературы вносят «Отцов и детей» Тургенева – ведь нигилист Базаров отрицает не только семейные ценности, но и всю мораль современного ему общества. В другом – «Преступление и наказание» Достоевского: ведь там Сонечка Мармеладова занимается проституцией. А описание того, почему Раскольников убил старушку, – разве это не призывы к насилию над людьми и животными? Корреспондент «АиФ–Сибирь» провела эксперимент с собственной десятилетней дочерью. Мы пошли в магазин. Я дала ребёнку книгу «Лолита» и попросила отнести на кассу. Кассир проявила положенную по инструкции бдительность – не продала запрещённый товар. Однако на вопрос, часто ли дети пытаются купить литературу для взрослых, ответила, что наш случай – первый в её многолетней практике. Истины передают изустно В бурное обсуждение «книжной коллизии» включились и сибирские эксперты. Директор книготорговой компании «Аристотель» Михаил Трифонов считает, что проблема надуманна и даже смехотворна: «Запрещённую информацию большинство детей узнают старым дедовским методом – от приятелей во дворе. Либо из телевизора или Интернета, но не из книг». По мнению Трифонова, единственные, кому этот запрет усложняет жизнь, – работники издательств, которые вынуждены запаковывать и маркировать книги. Кстати, это делает издания дороже. Лидер общественного движения «В защиту детства» в Новосибирске Наталья Щетилова согласна с тем, что не все книжки стоит читать детям: «У меня в связи с этим большой вопрос к составителям школьной программы. Какие бы ветры ни дули над страной, обязанность школы – сеять разумное, доброе, вечное. Исключили «Белый Бим, чёрное ухо» – получили малолетних живодёрок. Включили «Мастера и Маргариту» и трезвомыслие заменилось расцветом мистицизма. Список можно продолжить. По-моему, такая «демократизация» школьной программы в 90-е была одной из многих диверсий против нашего общества, наших устоев. Я бы сказала, что в этом «разгуле демократии» – истоки сегодняшнего нервического состояния подрастающего поколения и всего общества. Когда дети не видят рамок – не понимают, как себя вести. Поэтому и кидаются во все тяжкие». В Красноярске попавшего в категорию 18+ Маяковского театрально читают на улице. «По-моему, запрещать книги – это неправильно, – говорит руководитель красноярского Родительского Всероссийского сопротивления (РВС) Андрей Никитин. – Сегодняшние дети и так не отличаются любовью к чтению». Депутаты Госдумы на последней сессии обсудили исключение школьной классики из перечня информации, запрещённой для распространения среди детей. Но окончательного вердикта пока нет.