Ускоренное выгорание: профессиональная болезнь современного учителя

Стремительно летит время в школе. Казалось бы, только вчера был праздник знаний, трогательные первоклашки с огромными букетами торжественно шли на свой первый урок, а сегодня я сижу на открытом уроке в первом классе. Урок — открытый для родителей. Расположившись на задних партах, они, включив свои смартфоны, наблюдают за тем, чему научились их дети за первые две недели в школе. Пользоваться гаджетами во время урока им не воспрещается. Каждый имеет право запечатлеть своего ребенка, вступившего на дорогу знаний. Дорога эта, как известно, не имеет конца, ибо каждому из нас приходится учиться всю жизнь. Но первые шаги — это особая ступень, когда с самого начала закладываются основы не только знаний, как было еще в недавнем прошлом, но и способы их добычи и систематизации. Снятое на смартфоны разойдется по чатам среди родственников и друзей, за что родители первоклашек получат вожделенные лайки, останется в архивах семей, а спустя десятилетия будет продемонстрировано детям нынешних первоклашек в качестве назидательного родительского примера изначально серьезного отношения к учебе, буквально с первых шагов обучения. Все эти приятные возможности фиксации каждого мгновения жизни стали возможны благодаря миру высоких технологий. Не скрою, не только и не столько для услады родительских чувств по всей школе проводятся открытые уроки. Их, родителей, так, как сегодня, не учили. На первых порах трудно понять, что это за урок. Знакомство с окружающим миром? Математика? Родная речь? Звучит нежная музыка, на интерактивной доске падают листья, в небе устремляется на юг журавлиный клин… Ясное дело: знакомство с окружающим миром, говоря по-старому, природоведение. А вот и нет. От определения признаков золотой осени дети переходят к подсчету количества птиц в стае. Бродя по лесным дорожкам, оперируют понятиями прямая и ломаная линия, луч и отрезок. Еще в каждой группе идет работа с виртуальными термометрами, во время которой все до единого дети понимают, что одни и те же цифры, находясь выше или ниже нуля, фиксируют разную температуру воздуха. Разделение класса на группы приучает детей к командной работе, наглядно демонстрируем им преимущества взаимодействия, а в итоге формирует те самые «мягкие навыки» слаженной коммуникации, которые столь ценятся сегодня в разработке и внедрении инновационных проектов. Краем глаза наблюдаю за лицами бабушек и дедушек, которые, разумеется, не упустили возможность посмотреть в деле своих горячо любимых внуков. Недоумение постепенно сменяется восторгом. Ностальгические воспоминания о меле, тряпке и счетных палочках перестает тешить их сознание. Следовательно, меньше будет претензий к школе, которая учит «не тому и не так». Не так, как учили их в добрые старые советские времена. Наблюдая за ходом урока, который филигранно проводит Ирина Викторовна Нурмухаметова, я думаю о том, как за последние годы невероятно усложнился труд учителя. Ему необходимо как рыба плавать в цифровой среде, адекватно используя ее достижения, а вместе с тем развивать у детей навыки живого общения, сотворчества, командного взаимодействия и других важных умений вне цифровой среды. Он головой отвечает за безопасное поведение в электронно-цифровом пространстве. Но это еще не все. Реализация концепции инклюзивного образования привела к невероятному усложнению контингента учащихся массовых общеобразовательных школ. Сегодня повсеместно наблюдается ситуация, когда в одном и том же классе находятся сохранные дети, дети-инвалиды, дети с ограниченными возможностями, имеющие специфические диагнозы, неизбежно влияющие на познавательную сферу. Им всем мы обязаны обеспечить равные возможности для получения полноценного образования. В ближайшем будущем таких детей меньше не станет. По данным Роспотребнадзора и Минздрава, в России сегодня только 12% потенциально здоровых детей, примерно 250 тысяч детей, находящихся на длительном и тяжелом лечении в детских больницах и на дому, свыше 650 тысяч детей-инвалидов, из которых большинство имеют ментальные нарушения, еще больше имеют статус детей с ограниченными возможностями здоровья в различных нозологиях. Эта тенденция к изменению контингента зародилась не сегодня, но именно сегодня она стала актуальным проблемным полем работы педагога и явно обозначила дефициты педагогической профессии. Очевидно, что доминантный упор на предметные и профильные квалификации педагога не будут способствовать успешной реализации задач дошкольного и школьного образования. Современному педагогу важно уметь сопровождать любого ребенка в процессе обучения, то есть владеть универсальными знаниями тьютора, ориентироваться в стратегиях коммуникаций с любым ребенком и его родителями (законными представителями), а также с коллегами, уметь гибко корректировать рабочие программы и выстраивать индивидуальные образовательные маршруты на основе имеющихся и выявленных в ходе учебно-воспитательного процесса особых образовательных потребностей детей. Для решения совокупности сложившихся задач педагогам приходится, не отрываясь от учительского стола, овладевать дополнительными компетенциями. Сегодня учитель уже не может быть только предметником: историком, физиком, химиком, — ему приходится овладевать специальными психолого-педагогическими компетенциями, требующими изучения основ дефектологии, психологии и других актуальных областей. Серьезной проблемой является усложнения контингента учащихся в связи с миграцией населения. Для значительной части детей в школах России русский язык является неродным, и дома на нем не разговаривают. Сложившаяся ситуация требует от педагогов овладения новой компетенцией: обучение русскому языку как неродному. Сознательно оставляю за скобками такой важнейший пласт работы педагога, как воспитание, которое не ограничивается рамками урока и требует отдельного времени, а также огромного напряжения душевных сил. Надеюсь, любому вменяемому взрослому очевидно, что в современных условиях решение воспитательных задач не менее, а может быть, даже более важно, чем решение задач обучающих. И здесь требования к учителю со стороны общества неимоверно возрастают. Родители справедливо требуют от школы в целом и педагогов в частности не формального соблюдения своих должностных обязанностей, а подлинного горения. Продолжаю наблюдать за мастерской работой Ирины Викторовны. Она в том счастливом среднем возрасте, когда накопленный опыт и мастерство сочетаются с отменным здоровьем и нерастраченными жизненными силами. Это великий «возраст акме», когда человек достигает в своей профессии вершины достижений. Отсюда неподдельное горение, увлекающее детей и завораживающее «зрителей» открытого урока. И только нам, профессионалам, понятно, какая колоссальная подготовка предшествует такому уроку. Здесь на одном вдохновении далеко не уедешь. Поэтому, отдавая должное мастерству учителя, я напряженно думаю: а надолго ли ее хватит? И захотят ли молодые студенты (некоторые из них в качестве практикантов присутствовали на уроке), понимая, какие океаны пота надо пролить, какие Гималаи свернуть, прежде чем научишься так работать, сменить нас на многотрудном педагогическом поприще? Сегодня появились технократические оптимисты, утверждающие, что в скором будущем роль педагога будет сведена к минимуму. Достаточно будет нажать кнопку — и компьютер будет транслировать детям оптимальный сценарий урока. А искусственный интеллект обеспечит независимую объективную проверку знаний. Со всей ответственностью утверждаю: этого не будет НИКОГДА. Ибо никакие достижения высоких технологий не заменят личного, глаза в глаза, контакта учителя с ребенком. Поэтому, если общество всерьез заинтересованно в повышении качества работы учителя, его стоит поберечь. Объем и сложность задач, которые приходится решать современному педагогу на марше в сжатые сроки, неизбежно приводит к профессиональному выгоранию. По данным исследований известного социолога, академика Владимира Собкина, профессиональное выгорание среди педагогов в два раза выше, чем выгорание среди сотрудников МВД. Помимо невероятного усложнения содержания работы раннее выгорание учителя имеет еще одну внешнюю причину. Майские указы Президента РФ, цель которых повышение материального благосостояния учителя, гласят, что зарплата педагога должна быть не ниже средней оплаты по региону. Зарплата, а не ставка! В мегаполисах, где школы фактически являются крупными комплексами с большим контингентом учащихся, и регионах-донорах сохраняется возможность избежать перегрузки учителя. Во всех остальных ситуация тревожная: там вынуждены увеличивать нагрузку учителя до тридцати часов в неделю и выше. К чему приводит такая недельная нагрузка учителя русского языка или математики (помимо прочего она предполагает проверку до десяти тысяч заданий и тестовых работ в месяц)? Правильно — к вынужденной халтуре. О качестве образования в такой ситуации следует забыть. Приближается день учителя. Хочется надеяться, что наши законодатели, объективно проанализировав ситуацию, сделают подарок педагогам, обеспечив им необходимые условия для качественной работы. Источник