Как стоит поменять наказание за репосты экстремистских картинок

Начавшийся в Барнауле процесс Марии Мотузной, обвиняемой в экстремизме, может стать крайне важным для российской судебной практики - и для всего российского общества. Студентке грозит тюрьма лишь за репост картинки на своей странице в социальных сетях. Подобный подход вызвал неприятие у самых разных частей российского общества. Как можно было бы его изменить? На Алтае судят студентку Марию Мотузную – в первый же день процесса, стартовавшего в Барнауле 6 августа, отказавшуюся от признательных показаний. Ее обвиняют по двум статьям - части 1 статьи 282 УК РФ (возбуждение ненависти или вражды, а равно унижение достоинства) и части 1 статьи 148 (нарушение права на свободу совести и вероисповедания). Что она сделала? Разместила у себя на страничке ВКонтакте картинки (так называемые демотиваторы). Дело было в 2015 году, а спустя три года студентки алтайского филиала Российской академии народного хозяйства Дарья Исаенко и Анастасия Битнер написали на нее заявление в прокуратуру – которое и стало основанием для возбуждения уголовных дел. Экспертиза признала картинки экстремистскими. По мнению следствия, девушка специально подобрала картинки «с тематикой неприятия к лицам негроидной расы, а также отрицательного характера священнослужителей». При этом студентки Исаенко и Битнер пожаловались еще на одного студента Даниила Маркина - из Алтайского краевого колледжа культуры, которого тоже обвиняют в оскорблении чувств верующих из-за мемов на религиозную тематику, опубликованных на его странице ВКонтакте. При этом ни Матузная, ни Маркин не были создателями этих демотиваторов – они просто перепостили картинки на своих страницах. Но статьи, по которых их обвиняют, более чем серьезные, и по ним можно получить реальные тюремные сроки. Конечно, как правило, суды не дают реальные сроки по 282-й статье за репост в соцсетях. Но даже получение штрафа или исправительных работ означает судимость. Адекватное ли это наказание за действия в виртуальном пространстве? Условно говоря, за лайк и репост? В обществе давно накапливается недовольство слишком расширительным применением 282-й статьи. Одно дело, когда ее используют против тех, кто сознательно провоцирует и разжигает рознь, способную перекинутся из виртуального мира в реальный - и совсем другое, когда за распространение чужого демотиватора привлекают к уголовной ответственности. В начале июня на прямой линии с Владимиром Путиным депутат Госдумы Сергей Шаргунов снова поднял этот вопрос – и президент согласился с необходимостью проанализировать ситуацию: «Не нужно доводить все до маразма и до абсурда. Давайте мы в рамках ОНФ вместе проанализируем, что происходит. Нужно привлечь Верховный суд определиться с понятиями». Но пока Народный фронт и Генпрокуратура изучают «использование в правоприменительной практике понятий «экстремистское сообщество» и «преступление экстремистской направленности», а в Госдуме ждет своего рассмотрения внесенный Шаргуновым законопроект, суды продолжаются – и дело Матузной лишь одно из них. Однако именно оно становится поводом для высказывания самых разных сил. Так, компания Mail.Ru Group, которой принадлежит ВКонтакте, 6 августа выступила с призывом изменить законодательство и правоприменительную практику в отношении пользователей социальных сетей. «Мы видим, как во многих регионах нашей страны становится популярной практика возбуждения уголовных дел на пользователей за лайки и репосты в социальных сетях. Зачастую действия правоохранительных органов явно не соответствуют потенциальной угрозе, а их реакция на записи в комментариях или мемы в ленте оказывается немотивированно жесткой». Кроме того, Mail.Ru призвала амнистировать тех, кто был несправедливо осужден за лайки и репосты: «Считаем необходимой амнистию несправедливо осужденных, отбывающих срок по соответствующим обвинениям и декриминализацию подобных случаев в будущем». Одновременно в Русской православной церкви призвали православных судей завершать дела об оскорблении чувств верующих примирением сторон. Как заявил зампредседателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Вахтанг Кипшидзе, для этого обвиняемому нужно признать вину и раскаяться в содеянном: «Если лицо, в отношении которого ведется расследование по статье о защите чувств верующих, признает свою вину, сожалеет о содеянном издевательстве над святыней, то любой верующий человек призван ходатайствовать о прекращении уголовного преследования. Мы призываем следователей, судей и заявителей, считающих себя православными, к тому, чтобы большинство, а желательно и все производства по оскорблению чувств верующих заканчивались именно примирением сторон». А еще в прошлом месяце на тему смягчения законодательства высказался и председатель отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион, поддержавший инициативу депутатов: «Конечно, уголовное указание просто за репост - это чрезмерная мера и, я думаю, что решение Госдумы в данном случае правильное. Тем более что очень часто репостами занимаются лица несовершеннолетние, молодые, которые делают это, не подумав о последствиях своих действий... Я думаю, что ответственность за публикации несут те, кто осуществляет эти публикации. Репост, то есть простая пересылка той или иной публикации какой-то группе людей, не может квалифицироваться как преступление, равное публикации конкретного материала. Другое дело, что, переопубликовывая чужие материалы, человек берет на себя часть ответственности за последствия публикации этих материалов. Поэтому какие-то системы контроля необходимы». По мнению митрополита, одним из вариантов решения этой проблемы могла бы стать блокировка ресурсов, на которых появляется запрещенная, опасная или аморальная информация. Тогда же корректировку законодательства поддержала и Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова: «Переслав информацию, человек нередко не может до конца оценить, в чем ее общественная опасность, повлечет ли она отрицательные последствия». У части общественности есть стойкое убеждение, что это власть заинтересована в том, чтобы наказывать людей за репосты и лайки – зажимая тем самым свободу слова. Но на самом деле власть заинтересована в предотвращении внутренних конфликтов – в обществе, между различными его частями – и в недопущении экстремистских, то направленных на разжигание ненависти и вражды, действий. Конечно, дать точное определение «экстремизму» очень сложно. Но можно провести грань между делом и словом, между организацией и наблюдением. В законодательстве есть подобные разграничения, но на практике правоохранители часто впадают в обвинительный уклон. Мотивы тут могут быть самые разные – стремление выслужиться или своеобразное понимание заботы об интересах государства и народа. И им нужно периодически напоминать о недопустимости подобных действий – и проводить корректировку законодательства, если стали заметны упущения в нем. Кто должен держать в тонусе правоохранителей и править законы? Понятно, что власть – но и позиция общества имеет огромное, определяющее значение. Декриминализация наказания за репосты – как раз тот случай, когда власть и общество одинаково заинтересованы в том, чтобы сделать закон справедливым.