«Мячик гоняли здорово, люди оказались дерьмо»

Сталинская эпоха оставила нам немало загадок, и многие из них связаны с репрессиями, избирательность которых сегодняшней простой логике не поддается. Почему одних «врагов народа» арестовывали и казнили немедленно, других откладывали на потом, а третьих как будто не замечали вовсе? Как и по каким критериям палачей превращали в жертв и наоборот? Ситуацию усугубляет то, что многие документы времен Большого террора были уничтожены, другие до сих пор не рассекречены, а свидетели либо погибли, либо не заинтересованы в том, чтобы говорить правду. Да и в чем она, правда? Одним из наиболее громких футбольных дел того времени стало дело основателей «Спартака» братьев Старостиных. Однозначно разобраться в нем вряд ли когда-нибудь удастся, даже несмотря на то, что часть материалов недавно была рассекречена ФСБ в связи с истечением срока давности (75 лет). Поэтому приведем факты, а с выводами спешить не будем. Известно, что Николая, Андрея и Петра Старостиных арестовали 21 марта 1942 года. Позже, 29 октября, был арестован и четвертый брат — Александр, проходивший в городе Горьком курс подготовки командиров «Выстрел». Братья обвинялись по целому ряду статей, среди которых статья 19-58, пункт «Б» («покушение на измену Родине»), статья 58-10, часть 2 («антисоветская агитация и пропаганда»), статья 58-11 («участие в антисоветской организации»), статья 117, часть 2 («получение взятки»), статья 118 («дача взятки и посредничество во взяточничестве») УК РСФСР и статья 3 Закона от 7 августа 1932 года («хищения»). Следствие и суд продолжались больше года. 18-20 октября 1943 года Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла приговор Старостиным и их пятерым коллегам по спортобществу «Спартак». Все были признаны «участниками антисоветской группы, возглавляемой Старостиным Николаем». В вину Старостиным и их «сообщникам» вменялись антисоветские высказывания, «особенно участившиеся после начала Великой Отечественной войны», и «суждения пораженческого характера». Кроме того, Старостины были признаны виновными в том, что, используя должностное положение, систематически расхищали спортивные товары с предприятий системы промкооперации, а деньги, вырученные от их продажи, делили в разных долях между соучастниками хищений. Ущерб государству был оценен в 160 тысяч рублей. Со Старостиных сняли все почетные звания и лишили их всех официальных наград. Еще одна мера наказания не была отражена в приговоре, но применялась фактически: во всех футбольных справочниках фамилии братьев Старостиных попросту замазывались, а в новых изданиях они не упоминались вовсе. Например, гол, забитый Андреем в одном из финалов Кубка СССР, «переписали» на Виктора Семенова. А вот обвинение в «покушении на измену Родине» из окончательного приговора исчезло. Вину признали все, в результате обвиняемые получили по 10 лет лагерей с конфискацией всего принадлежащего им имущества и поражением в политических правах на пять лет. Николай Старостин был отправлен по этапу в Ухту, Александр — в Пермь, Андрей — в Норильск, Петр — в Нижний Тагил. Трое братьев отбыли срок полностью, и лишь Николай освободился досрочно. В 1950 году его вывез в Москву Василий Сталин, однако уже в 1951-м Николая Старостина отправили в бессрочную ссылку в Казахстан. В том, что футбольные кумиры Страны Советов братья Старостины получили по 10 лет лагерей, увы, нет ничего уникального. В то время от репрессий не защищали ни популярность, ни звания, ни награды. Под расстрел и в лагеря ГУЛАГа шли и видные большевики, и красные командиры, и безвестные крестьяне, сболтнувшие не то по пьяни. Удивительно другое — почему это произошло только в 1943 году? Ведь еще в конце 1937 года были арестованы многие друзья и знакомые Старостиных, в том числе один из руководителей общества «Буревестник» Виктор Прокофьев, муж их родной сестры Клавдии Старостиной. По данным «Мемориала», он был расстрелян в мае 1938-го. В протоколах допросов арестованных спортсменов имена братьев упоминались неоднократно. Вот фрагмент из допроса первого руководителя «Локомотива» Владимира Рябоконя: «Следователь: Расскажите подробно о вовлечении вас Старостиным в фашистскую организацию. Рябоконь: В мае месяце 1936 года я был уволен с работы в "Локомотиве"… Я обратился к Старостину с просьбой об устройстве меня на работу. В те дни, когда происходили у нас разговоры о работе, мы беседовали на политические темы. Старостин в озлобленных тонах… отзывался о руководителях партии и советской власти, доказывал неправильность политики партии по ряду вопросов… В одной из откровенных бесед Старостин сообщил, что является руководителем фашистской шпионско-террористической организации, которая действует по заданиям германской разведки. Старостин предложил мне войти в эту организацию, на что я и дал свое согласие… Следователь: Какие цели и задачи ставила организация?.. Рябоконь: Со слов Старостина, организация ставила своей целью свержение советской власти и установление фашистской диктатуры. Нашими задачами, как заявил Старостин, является проведение шпионской деятельности и подготовка к совершению террористических актов против руководителей партии и правительства… Следователь: Против кого персонально намечалось проведение террористических актов? Рябоконь: В первую очередь против Сталина, Молотова и Кагановича. Следователь: Как практически подготовлялось (…) совершение террористических актов? Рябоконь: (…) Старостин предложил осуществить убийство руководителей партии и правительства на стадионе «Динамо» во время одного из спортивных соревнований… Руководители часто посещали стадион, и он был всегда заранее осведомлен об этом от Харченко (бывшего председателя ВСФК). Конкретно решено было стрелять в тот момент, когда кто-либо из намеченных лиц будет выходить с трибуны и садиться в машину (…)». А вот показания инструктора физкультуры посольства Германии в СССР Василия Стеблева: «Во время парада на Красной площади должны выйти три вооруженных террористических группы. Сначала выстрелы должны были быть направлены в Сталина, а потом в остальных». По словам задержанных, стрелять в Сталина во время парада должны были и из машины, оформленной под футбольную бутсу, и с крыши ГУМа… Казалось бы, уже этого достаточно, чтобы объявить о раскрытии фашистского заговора и покарать виновных со всей пролетарской беспощадностью. Но ничуть не бывало. Всех арестованных и давших показания расстреляли, а Старостиных не трогали еще целых три года. Старостины прожили долгую жизнь и оставили много воспоминаний, в том числе и о событиях, предшествующих аресту. В этих ярких и талантливо написанных мемуарах встречается немало легенд. Так, Николай Старостин неоднократно рассказывал о том, как они с Берией встречались на футбольном поле, когда «Спартак» приезжал играть в Грузию, и как во время футбольного матча он постоянно оставлял в дураках своего опекуна — полноватого и неловкого полусреднего Лаврентия Берию. — А-а-а, это тот Старостин, который убежал от меня в Тифлисе, — якобы приговаривал глава НКВД при последующих встречах Старой футбольной обидой Николай Старостин и объяснял последовавшие в 1942 году аресты клана. В футбольную версию поверили многие, в том числе прекрасный журналист, главный редактор еженедельника «Футбол» Лев Филатов: «…А тут надвинулся зловещий силуэт министра в пенсне, Берия, на беду, неравнодушного с юных лет к футболу, да не вообще к футболу, а к тому, что входил в его епархию, динамовскую. Старостина ему не требовалось выслеживать, он когда-то "лично" играл против него, в Тифлисе, был с ним знаком, знал, как тот умеет "идти на ворота"…» Между тем в рассекреченных документах имеется «Спецсообщение Л.П. Берии И.В. Сталину о профашистских настроениях среди спортсменов» от 19 марта 1942 года. Вот фрагмент этого документа: «В 1937-1938 гг. следствием по делу ликвидированной шпионской организации, созданной сотрудником немецкого посольства в Москве фон Хервардом среди работников физкультуры и спорта, была установлена причастность СТАРОСТИНЫХ Николая и Андрея к данной организации. Арестованные участники этой организации Стеблев В.Н., Рябоконь В.Н. и Кривонос С.Г. на следствии показали, что Старостин H.П. был связан с Хервардом и выполнял его задания шпионского характера (…). В момент напряженного военного положения под Москвой Старостины Николай и Андрей, распространяя среди своего окружения пораженческие настроения, готовились остаться в Москве, рассчитывая в случае занятия города немцами занять руководящее положение в "русском спорте". Политические настроения Старостиных в этот период времени характеризуются следующими высказываниями: Старостин Андрей среди близких ему лиц заявил: "Немцы займут Москву, Ленинград. Занятие этих центров — это конец большевизму, ликвидация советской власти и создание нового порядка…" Специальными мероприятиями, проведенными в ноябре 1941 года, были зафиксированы следующие высказывания Старостина Николая и членов его семьи. Старостин Н.: "11-й день наступления немцев, ну, через недельку они будут здесь. Нам надо поторопиться с квартирой и завтра все оформить". (…) Готовясь к сотрудничеству с германскими оккупационными властями и сгруппировав вокруг себя классово-чуждый элемент, Старостины занялись накоплением материальных ценностей (валюта, золото) и продовольственных запасов. Установлено, что Старостины связаны с разветвленной группой расхитителей социалистической собственности в системе Промкооперации и производственных предприятий спортивного общества "Спартак". Хищническая деятельность этой группы приняла широкий размах, особенно в период войны. Из числа участников группы в данное время арестовано 15 человек. Показаниями обвиняемых Старостин Николай изобличается как один из ее руководителей. Используя свои связи среди отдельных руководящих работников советских и хозяйственных органов, Старостин Николай, получая крупные взятки, незаконно бронирует лиц, подлежащих мобилизации в Красную Армию, и организует прописку в Москве классово-чуждого и уголовного элемента…» Видимо, вопрос ареста Старостиных решался на самом верху, и «лучший друг физкультурников» в заговор с целью убить себя любимого не поверил. На первом листе «спецсообщения» имеется резолюция: «За спекуляцию валютой и разворовывание имущества промкооперации — арестовать. И.Ст.». 4 апреля 1942 года Берия сделал запись в своем дневнике: «Дошли руки арестовать Старостиных. Мячик гоняли здорово, люди оказались дерьмо. Строили из себя интеллигентиков. Вроде им дали все, что могли дать. Сколько чемпионов в тылу у немцев воюет, как спортсмены под Москвой воевали, а эти мало того что шкурники и спекулянты, так еще и предатели. Шлепнуть бы, но зачем. Коба сказал, уберите это дерьмо подальше от Москвы, а так пусть воняет. Интеллигенты без дерьма не могут». Похоже, в фашистский заговор Берия не верил, а в свое «спецсообщение» внес его потому, что так у них с Кобой было принято. Куда уж без заговора. А вот обвинения в пораженческих настроениях, лишней болтовне, экономических злоупотреблениях и «отмазке нужных людей» от фронта были вполне обоснованы. В обвинительной части приговора утверждалось: «Руководствуясь корыстными соображениями, Старостин Николай во время Отечественной войны вошел в преступную связь с военным комиссаром Бауманского района Москвы Кутаржевским (осужден) и за взятки, даваемые последнему в виде спиртных напитков и продуктов питания, добивался получения от райвоенкомата отсрочки от мобилизации не только в отношении работников спортивного общества "Спартак", но и лиц, не имевших никакого отношения к этому обществу». Преданный болельщик «Спартака» Борис Духон в своей книге «Братья Старостины» (в соавторстве с Георгием Морозовым) провел целое расследование состоятельности этих обвинений. Конечно, кто и что говорил на самом деле, сейчас уже доказать невозможно, но дыма без огня не бывает. Известный динамовский футболист Сергей Ильин вспоминал, как в разговоре с ним Николай Старостин бросил фразу: «Это вас, чекистов, немцы будут вешать, а нам, кооператорам, все равно, при каком режиме играть…» Уже во время хрущевской оттепели, когда стало можно, люди, знакомые с материалами «дела Старостиных», в частных беседах настаивали на том, что истинной причиной ареста было изготовление левого товара в артелях, его незаконная реализация и использование полученных неучтенных средств в личных целях. Что касается «личных целей», то из рассекреченных документов следует, что в начале войны Старостины выкупали у военкоматов за колбасу, водку и шубы спортсменов, чтобы те не попали на фронт. Бескорыстно? Возможно… А вот что об одном застолье, в котором он принимал участие, рассказал бывший спартаковский вратарь и известный телекомментатор Владимир Маслаченко: «Стол вел мужик, оказавшийся большой шишкой с Лубянки. Зашел разговор о Старостине. И вот этот самый человек, который до того вальяжно восседал во главе стола, вдруг изменился в лице и сказал о Николае Петровиче: "Уголовник, б…!" После чего разговор на эту тему мгновенно прекратился». Были ли братья Старостины действительно виновны хотя бы в части того, что им инкриминировали? Возможно. В любом случае прелести Лубянки и ГУЛАГа они испытали на себе в достатке и сроки свои отбыли от звонка до звонка (за исключением старшего брата Николая Старостина, за которого просил Василий Сталин). Вот фрагмент из рукописи Петра Старостина: «В тюрьме был установлен порядок — в шесть часов утра подъем и заправка коек, а в десять вечера отбой и сон. Я от отбоя до подъема находился на допросе. А утром, когда приводили в камеру, разрешалось только сидеть лицом к входной двери с открытыми глазами. Если веки глаз начинали смыкаться, в камеру врывался непрерывно наблюдающий надзиратель и приказывал встать к стене. Наблюдатели сменялись примерно каждый час. Допрос стал сопровождаться периодическим избиением при помощи появляющихся для этой цели двух здоровых парней. Иногда к ним присоединялся Еломанов. Первый раз я пытался оказать сопротивление, но это только ухудшило мое положение. Слишком неравные были силы. Поэтому в дальнейшем я делал только жалкие попытки увернуться от ударов, нацеленных в нижнюю часть лица. Принятый режим "обработки" стал быстро давать свой результат. Через несколько дней я с трудом передвигался, стремительно худел и слабел. Спать приспособился, сидя с открытыми глазами. Вернее, это был не сон, а потеря ощущения действительности, прострация. На допрос конвой водил под руки…» В результате почти года такой вот «обработки» Петр Старостин признался в своих антисоветских высказываниях и подписал протокол допроса. Большего от него и не требовали. Признательные показания дали и другие братья. ГУЛАГ не сломил братьев Старостиных. В 1955 году они были полностью реабилитированы и восстановлены в партии, им были возвращены награды и звания. В последующие годы Николай, Андрей, Александр и Петр Старостины много и плодотворно работали на благо отечественного футбола и своего детища — московского «Спартака».