Александр Шестун заговорил в СИЗО, где погиб топ-менеджер «Роскосмоса»
Арестованный глава Серпуховского района Александр Шестун сменил чиновничье кресло на нары — его перевели в СИЗО № 5 «Водник». И сразу же пошли слухи: мол, этот изолятор выбрали не случайно — именно здесь был найден мертвым исполнительный директор «Роскосмоса» Евгений Евдокимов. Наш обозреватель навестила Шестуна в качестве члена ОНК Москвы. Шестун в карантинной камере на 8 человек. Все заключенные здесь — так называемые «первоходы», так что Шестуна никто не посвятил в правила тюремной жизни. Среди собратьев по несчастью в основном задержанные по подозрению в краже и мошенничестве. Все сокамерники вроде бы нашли общий язык, но спорят по поводу курения (Шестун и еще двое не курят, остальные дымят как паровозы). Сама камера довольно просторная, хоть и темная. Ни телевизора, ни газет в ней нет. — Теряю счет времени, поскольку в СИЗО часы запрещены, — признается Шестун. — Сколько я тут? Часы в камерах должны вот-вот появиться (ФСИН разработала соотвествующий проект документа), а пока заключенные сверяют время по телевизору. У кого его нет — по свету солнца, который едва пробивается сквозь решетки. Шестун сам вспоминает, что в СИЗО уже две ночи, а перед этим еще две провел на Петровке 38. Выглядит растерянным, пытается собраться с мыслями. — Я был несколько раз в СИЗО в Серпухове. Как глава района, не как заключенный. У нас изолятор получше этого. В целом тюрьма оказалась не так страшна. Персонал очень вежливый. Я себе их по другому представлял, думал, будут орать, приказывать: «Руки за голову». А тут все культурно. Не сравнить с тем, как меня задерживали. — У вас есть травмы после задержания? — Да нет, просто синяки по телу. Принимали «по-жесткому». Зачем пинали, если я не сопротивлялся? Зачем лезли в окна? И зачем вообще такое количество автоматчиков? Все было демонстративно грубо. Наверное, надо обратиться к Бастрыкину с просьбой внимательно рассмотреть мое дело. Как это сделать? Можно через вас? — Конечно. — То, что мне предъявили, это…В общем, как говорится, я не понял юмора. Мне все сочувствующие говорили, что надо уехать. Предлагали бесплатное жилье в разных странах. Мог бы получать пособие, защиту. Но у меня идиотское самолюбие что ли. Или это мое представление о родине. Я думал, вот уеду, а как тут люди останутся? Как сослуживцы? А они в тот же день, как меня задержали, все мои вещи вынесли из кабинета. Только семья не предала. Так что все зеро, все ноль по сравнению с семьей. — Жалеете, что не уехали? — То, что не уехал, это неразумно. Но с другой стороны сказали бы, что сдался, сбежал. СПРАВКА КВ: «Александр Шестун обвинен в превышении должностных полномочий (ст. 286 УК РФ). По версии следствия, он незаконно выделил четыре земельных участка, чем причинил бюджету ущерб на сумму 62 млн рублей. На суде Шестун заявил, что главным свидетелем по уголовному делу проходит зам главы Перковский: «Он якобы свидетельствует, что я оказывал на него давление. Но он умер 8 или 10 лет назад». Шестун также заметил, что документ о выделении земельных участков подписывал не он, поскольку был в отпуске, а другой заместитель. — Как вам условия в СИЗО? Прогулки? Пища? — Еда более-менее нормальная. Прогулки неудобные, потому что во дворике над тобой крыша, а не открытое небо. Свежего воздуха очень не хватает. И плохо, что в спортзал не выводят пока на карантине. Я привык заниматься по несколько часов. В камере старюсь приседать, отжиматься и подтягиваться на чем получится. Я достаточно крепкий, мог бы кому угодно сдачу дать, но в политических конфликтах это не помогает. — На вас сейчас оказывают давление? Физическое или психологическое? — Нет, в СИЗО все в порядке. Сюда еще никто ко мне не приходил — ни следователь, ни оперативники. Очень рад, что вы проверили, как я. Как думаете, апелляционная инстанция отменит арест? Я надеюсь, несмотря ни на что. Без надежды жить нельзя. Очень переживаю, что не вижу детей. А можно мне им позвонить? — Все звонки, как и свидания — только с разрешения следователя. — Он не даст. Буду писать жалобы, обращения. Передайте семье, что мне нужна бумага. Много-много бумаги. Источник
