Светлана Лохова: Я мать, попавшая в осаду, а не Мата Хари
«Я не могу отрицать, что я русская, — говорит Светлана Лохова, чье имя сразу же выдает ее. — Я и не могу отрицать, что я женщина». Это тоже не вызывает никаких сомнений, учитывая, что она сидит прямо передо мной и кормит грудью своего ребенка. Мы находимся в безликом номере гостиницы, находящейся в городе, название которого она попросила меня не называть, потому что Лохова — это не просто русская женщина с ребенком. Впервые она попала в заголовки газет в 2015 году. Тогда она была амбициозной сотрудницей банка, работавшей в Лондоне, которая отсудила 3 миллиона фунтов стерлингов в рамках дела о сексуальных домогательствах и дискриминации после того, как ее коллеги-мужчины в отместку обозвали ее «Мисс кокаинщицей» и «Мисс сумасшедшей». С тех пор ей удалось выстроить новую карьеру успешного исследователя в Кембриджском университете, и сейчас она готовит к публикации свою потрясающую книгу, посвященную ранее неизвестной сети советских шпионов, которым удалось внедриться в американские университеты в 1930-х годах. Лоховой всего 37 лет, и ее должно ждать блестящее будущее в научном мире, наполненное наградами и престижем. Однако ей пришлось покинуть ее дом в Лондоне и переехать в дом своих друзей в 600 милях от столицы. Каким-то образом она превратилась — если верить всем тем газетам, которые о ней пишут — в ключевую фигуру американского расследования возможного сговора между Трампом и Владимиром Путиным, а также в серийную соблазнительницу резидентов американской и британской разведок. Когда Трамп жалуется на то, что его враги устроили настоящую охоту на ведьм, Лохова предстает главной претенденткой на звание ведьмы. «Меня обвиняют не только в шпионаже, меня также обвиняют в том, что я спала со всеми этими влиятельными мужчинами, — говорит она устало. — Я стараюсь относиться к этому с юмором, но это очень огорчает меня». Когда ее малыш отворачивается от груди и спускается на пол, чтобы добраться и изучить мой портфель, Лохова начинает то, что в конечном итоге обернулось пятичасовым подробным рассказом о многочисленных несчастьях, преследующих привлекательную женщину, которая к тому же еще является экспертом в области истории российской разведки. «Я ученый, а не практикующий шпион, — вздыхает она. — Вы же не станете называться сэра Алека Гиннесса (Alec Guinness) шпионом только потому, что он сыграл роль Джорджа Смайли [персонаж романа Джона Ле Карре]. Люди должны уметь проводить границу». Все началось с умеренно пикантной открытки и одного из тех кембриджских обедов, о которых не принято говорить, где завязываются новые знакомства, где участники обмениваются идеями, а молодые специалисты демонстрируют свои способности, чтобы произвести впечатление на важных персон. Тогда, в феврале 2014 года, хозяином ужина был сэр Ричард Дирлав (Richard Dearlove), бывший глава MI6, ставший директором Пембрук-Колледжа. Там также присутствовал профессор Кристофер Эндрю (Christopher Andrew), официальный историк MI5 и председатель Кембриджского семинара по разведке. Коротко говоря, тот обед стал мероприятием, которое можно было назвать мастер-классом резидентов разведки. Тем вечером приглашенной важной персоной был генерал Майкл Флинн (Michael Flynn), который тогда был главой Агентства военной разведки США, а затем стал советником Трампа по вопросам национальной безопасности. Самой яркой из молодых специалистов Кембриджа, приглашенной на обед для того, чтобы поразить гостей своими исследованиями в области разведки, стала Лохова, которая тогда училась в магистратуре у Эндрю. «Я не хотела идти на тот обед, — вспоминает она. — Они всегда приглашали важных гостей, а я в тот момент работала над документами MI5 в Национальном архиве в Кью. Но Крису Эндрю нужен был эксперт по России, и меня выбрали благодаря моим знаниям и пониманию истории российской разведки». В то время одной из тем, которыми она занималась, были связи Иосифа Сталина с миром разведки — причем как в качестве одной из первых жертв царской разведки, так и в качестве безжалостного патрона советских шпионов. Ей удалось найти не слишком важный, но довольно интригующий документ в мрачном московском архиве, и она решила показать его Флинну. «Обычно я не хожу на обеды в Кембридже, чтобы показывать там пикантные открытки», — шутит она. Но тогда речь шла о фотографии белой мраморной статуи, очевидно, находившейся в Берлинском музее, которая изображала две обнимающиеся почти обнаженные фигуры. На обратной стороне 33-летний Сталин написал довольно интригующее послание 16-летней девушке, с которой он был знаком и которой он, очевидно, восхищался. Послание было написано на русском: «За мной числится ваш поцелуй, переданный мне через Петьку. Целую вас ответно, да не просто целую, а горррррячо (просто целовать не стоит!)». Этот документ демонстрировал человеческую сторону Сталина, о которой Флинн, вероятнее всего, прежде и не догадывался — это было своего рода интеллектуальным трюком, которые Кембридж любил показывать своим гостям. Однако Лохова не могла даже представить, что умеренно пикантная история может в конечном итоге стать главным доказательством ее предполагаемых попыток соблазнить Флинна, чтобы потом, возможно, его шантажировать или завербовать его в качестве агента России в верхних эшелонах американского разведывательного истеблишмента. Мог ли кембриджский эксперт по российской разведке быть российским шпионом? Женщине, которая теперь оказалась в самом центре сексуального, политического и потенциально уголовного скандала, было всего 10 лет, когда советскому коммунизму пришел конец. Она говорит, что Москва ее детства была бедным, мрачным и угрожающим городом. «Это было кошмарное время для россиян», — говорит она. Однако вскоре она смогла получить свои первые джинсы (от Армии спасения) и «пить Coca-Cola, прогуливаясь по улице. Это было совершенно потрясающе. Я оказалась в новом храбром мире, и он мне нравился». В 18 лет с помощью Британского совета она подала заявку на изучение истории и образования в Кембридже. Хотя в тот момент она не слишком хорошо говорила на английском, ее приняли, и ей пришлось вплотную заняться изучением языка. Она думала, что, возможно, она станет учителем. «Я стала большой поклонницей Великобритании. Я хотела уехать из России, я хотела иметь будущее, и мое будущее было на Западе». В начале 2000 года она попала на лекцию Эндрю под названием «Секретный мир». Она вспоминает: «Он рассказывал о Киме Филби (Kim Philby), который занимался сексом на снегу со своей советской кураторщей. Разумеется, мы все записались на его курс». Именно Эндрю посоветовал Лоховой заняться изучением некоторых из недавно рассекреченных российских архивов. Ее манила научная карьера, однако новоиспеченная студентка магистратуры из не слишком обеспеченной российской семьи захотела найти себе работу на лето, чтобы иметь возможность заплатить за тысячи ксерокопий архивных документов. Ее новым начальникам в Morgan Stanley потребовалось всего 10 минут, чтобы разглядеть ее потенциал: ей предложили работу с полной занятостью, «потому что вы такой человек, который никогда не будет рыдать на торговой площадке». Спустя несколько лет и несколько мест работы она уже зарабатывала 750 тысяч фунтов стерлингов в год, занимая должность аналитика Sberbank CIB на Флит-Стрит. Ее карьера в банке закончилась катастрофой, а именно делом о дискриминации по половому признаку, кульминацией которого стало выступление судьи, отчитавшего Sberbank за попытки очернить ее репутацию при помощи надуманных обвинений в употреблении наркотиков — «сознательное, запланированное и бессмысленное злоупотребление этими процедурами». Большая часть из тех 3,2 миллиона фунтов стерлингов, которые она отсудила, были потрачены на оплату услуг адвокатов. Она поддерживала связь с Эндрю, который призывал ее возобновить исследовательскую работу. «Возвращение к полноценной исследовательской работе благотворно на меня подействовало, потому что это помогло мне отвлечься от всех тех ужасов, которые я пережила в суде», — говорит она. Сейчас она является гражданкой Соединенного Королевства и младшей сотрудницей архива Колледжа Черчилля при Кембриджском университете. «Всем, чего я достигла, я обязана этой стране, — говорит она спокойно. — Я просто не понимаю, как я вдруг стала врагом». Когда в прошлом году Флинну пришлось уйти из Белого дома, проработав на своей должности всего 24 дня — и спровоцировав целую лавину теорий заговора касательно связей Трампа с Россией — Лохова попала в осаду. Все началось с электронного письма от издания Wall Street Journal, которое просило ее прокомментировать «ваши отношения с Майком Флинном». Она морщится: «А я говорю, какие отношения?» После обеда в Кембридже, рассказывает она, Флинн «ушел в сопровождении своей охраны». Однако от преследовавших ее журналистов она быстро узнала, что еще один американец, присутствовавший на том обеде, опроверг ее слова. 73-летний Стефан Халпер (Stefan Halper), бывший чиновник Белого дома, работавший при нескольких администрациях, является научным сотрудником Колледжа Магдалины в Кембридже, и до недавнего времени он принимал активное участие в семинарах по разведке. «Халпер сказал репортерам, что видел, как я ухожу с обеда вместе с Флинном», — говорит Лохова. С тех пор американские СМИ стали называть Халпера, специалиста по внешней политике и богатого бывшего банкира, информатором ФБР, которого внедрили в предвыборный штаб Трампа и который передавал бюро информацию касательно связей Трампа с Россией. Хотя Халпер — убежденный республиканец, Лохова описывает его как «неперестроившегося после окончания холодной войны ненавистника России», которого, по всей видимости, очень встревожили намерения Трампа наладить отношения с Москвой. Местонахождение Халпера неизвестно, и пока он ни разу не прокомментировал сообщения о своей предполагаемой деятельности. В ходе моей беседы с Лоховой быстро стало ясно, что она считает себя «случайной жертвой» попыток приписать Трампу какое-нибудь страшное преступление. Она винит Халпера в том, что он втянул ее в это дело о предположительном сговоре до такой степени, что она уже вряд ли сумеет выбраться и него без ущерба для себя. Она была русской женщиной с пикантной открыткой в руках, оказавшейся во время обеда рядом с генералом, близким к Трампу. «Несомненно, это делает меня преступницей», — с горечью говорит она. О Халпере она говорит следующее: «Он полный мужчина, постоянно потеющий и очень, очень неприятный. Он приходил на мои лекции, разваливался в первом ряду, а потом засыпал, громко храпя. Я избегала его как чумы, потому что он постоянно грубил. Мне приходилось быть вежливой, потому что он занимал более высокую должность в университете, и у него было много денег [на финансирование исследований]. Нам приходилось с этим мириться, но его поведение выбивало из колеи». По мнению Лоховой, именно та информация, которая исходила от Халпера, стояла за серией репортажей, в которых поднимались вопросы касательно ее способности получать доступ к российским архивам и преувеличивались масштабы ее контактов с Флинном. Издание Guardian написало о ее «доверенном доступе к документам российской разведки» и процитировало одного российского историка, который сказал, что «попасть в архив ГРУ практически невозможно». Когда Лохова пожаловалась на недостоверность информации о том, что она, должно быть, имела особый доступ к документам российской разведки, Guardian опубликовало «пояснение», подчеркнув, что «нет никаких свидетельств того, что Лохова когда-либо сотрудничала или работала на российские разведывательные агентства». По ее словам, она знает, что документы советской разведки «никогда не будут рассекречены», однако она провела массу времени в других архивах коммунистической эпохи. «Это совершенно жуткие места, там холодно, нет электричества, и там не разрешают даже надевать пальто. Моя книга родилась из очень кропотливой работы с документами, и я стала первым человеком, кому благодаря удаче и настойчивости удалось ознакомиться с материалами, описывающими работу советской разведки». Часть материалов она нашла в архиве Митрохина — написанных от руки записях перебежчика — который хранится в Колледже Черчилля. Ее новая книга под названием «Шпион, который изменил ход истории» (Who Changed History), рассказывает мало кому известную историю Станислава Шумовского, которого Сталин отправил в Нью-Йорк в 1931 году, чтобы тот достал секретные технологии, позволившие России сконструировать Ту-4 — стратегический бомбардировщик, который к 1949 году обеспечил Москву ядерной ударной мощью, необходимой для противостояния ядерному арсеналу США. Сейчас Лоховой уже следовало бы рекламировать свою готовящуюся к публикации книгу, но она предпочитает скрываться от всех, умоляя меня не называть имени ее ребенка, имени ее партнера и не давать каких-либо подсказок, которые могли бы привести американскую прессу к ее порогу. Когда ее имя впервые появилось в связи с именем Флинна, несколько американских репортеров сказали ей: «Мы охотимся не за вами, нам нужен Флинн». «Так почему же тогда мое имя появляется во всех газетах?» Но это было только начало. По мере того, как скандал вокруг возможного сговора с Россией набирал обороты, газеты все чаще писали о том, что она якобы получала электронные письма от Флинна, который подписывался «генералом Мишей» (по словам Лоховой, он никогда себя так не называл), что она якобы сидела рядом с ним во время обеда в Кембридже («Вы посмотрите на фотографии, я сидела далеко от него»), что Флинн якобы приглашал ее в Россию («Он никогда не приглашал меня в Россию») и что у них якобы был роман. Издания New York Times и Washington Post поручили своим репортерам провести расследование. По словам Лоховой, эти издания не стали публиковать самые безумные предположения, потому что им не удалось найти тех, кто подтвердил бы их. Но соцсети продолжали распространять разного рода детали: в сети ее изображали эдаким «лакомым кусочком», шпионкой, работавшей на Путина — Матой Хари современности. «Мне предлагали все подряд — любовь, секс, деньги. Разумеется, я всегда отказывалась, — говорит она. — Я хотела бы добавить, что власти ни разу меня не допрашивали. Несомненно, если бы у них были какие-то сомнения касательно того, кто я и чем занимаюсь, меня обязательно допросили бы. Я хочу продолжить мои исследования, и я не хочу, чтобы мою жизнь переворачивали с ног на голову. Тем не менее, мне до сих пор приходится оправдываться, тогда как Халпер продолжает скрываться». Она подала официальную жалобу на поведение Халпера в Колледж Магдалины и члену парламента от своего округа, а также написала письмо Терезе Мэй. «Либо я российская шпионка, и нужно принимать меря, либо Халпер — сумасшедший лжец», — говорит она. Из той ситуации, с которую попала Лохова, можно сделать очевидные выводы. Если вы имеете отношение к миру разведки, вам нельзя быть русским, нельзя быть женщиной и нельзя быть умным. Потому что в противном случае вы станете легкой мишенью для нападок со стороны фантазеров, женоненавистников, а также друзей и врагов Трампа. Больше всего Лохову беспокоит то, что заезженные клише касательно Маты Хари и пикантные открытки не помогут справиться с беспокойством по поводу попыток России ослабить Запад. «Нелепые обвинения в мой адрес превращают серьезное российское расследование в фарс», — говорит она. Она надеется, что ее новая книга поможет ей восстановить за собой репутацию серьезного историка. «Меня интересует прошлое, а не настоящее, — говорит она. — Я прячусь в прошлом».
