Фотохота на птиц в Ханкайском заповеднике на Дальнем Востоке

— Прогалина на месте. Ждем, — раздалось в телефонной трубке. Мы переглянулись и стали торопливо собирать рюкзаки. До Спасска-Дальнего всего четыре часа пути, вечером уже оказались на месте и готовились к съемкам. Вы спросите, что за прогалина, а мы скажем, что поначалу сами не поняли. Но во время прошлого визита в Ханкайский заповедник в Приморье дали слово быть, как только она самая появится — директор Юрий Петрович Сушицкий обещал, что тогда же на Ханку прилетит птица. Он говорил, что в это время над озером кружат тысячи пернатых, прилетающих с юга. Что птичьи трели ни на секунду не умолкают. Что косяки уток, гусей, цапель то и дело пересекают небосвод… Впрочем, он мог уже и не вдаваться в подробности — наши камерамэны Саша Хитров и Демьян Карпов при первых упоминаниях о птицах мысленно выбирали объективы для поездки. Так мы начали снимать весну в заповедниках для проекта «Край Тайги». Долго и сердечно радовались, что стартуем с Ханки, пока не обнаружили, что передвигаться по озеру придется снова на автомобиле. Прошлая поездка была посвящена зиме, но и тогда всё вышло экстремально… Утро среды для Дмитрия и Ивана, инспекторов Ханкайского заповедника, началось с распоряжения доставить команду PrimDiscovery на сопку Лузанова на двое-трое суток, сопровождать журналистов на места съемок, беречь и всячески помогать. 29-летний Дима Колесников, в прошлом моряк, ныне старший инспектор заповедника с пятилетним стажем, уже второй раз стал нашим сопровождающим. А вот с Иваном мы только познакомились. Он тоже молодой и в заповеднике недавно, раньше работал вахтами в Якутии. По случаю выезда на опасный лед нашей славной компании выдали спецтехнику — настоящий болотоход. У него огромные колеса, которые удерживают машину на плаву в случае чего. Так что волноваться не стоило. Мы загрузили багажник рюкзаками, штативами и отправились в путь. Солнышко ласково припекало, в воздухе разносились ароматы весны — приключения начались! На заправке наши провожатые встретили старого приятеля — он раньше работал в заповеднике. Я смотрела на их общение из машины. Из улыбок и удивленных глаз бывшего коллеги, из обрывков разговоров стало ясно — ехать все же опасно. — Ой, да ладно. Прорвемся, — то ли нам, то ли друг другу заявили Дима и Ваня, плюхаясь на передние сидения и пристегивая ремни. Нотка сомнения поселилась в моей голове. Конец марта, плюс 15 несколько дней назад, огромные размеры болотохода, трещины на Ханке неделю назад… В общем, воображение разыгралось не на шутку. Но понимание, что с нами профессионалы, ежесекундно возвращало с небес на землю. То есть на лед. Пока я нервничала и успокаивалась, мы плавненько выехали на озеро. В этот момент справа показались фигуры двух мужчин, они за нами наблюдали. Под колесами зашуршало заснеженное полотно, машина мягко двинулась вдоль берега и мы проехали мимо них — те развернулись в сторону болотохода и явно провожали взглядом. То ли радоваться такому повышенному вниманию, то ли призадуматься — не разберешь. Спустя минут десять Дима повернул в сторону горизонта. Всё, теперь нам предстоял только путь по глубине. Я решила не бояться. Лед вокруг простирался белый и на вид крепкий, машину нам выдали специальную, за рулем профессионалы. Так что пришла пора отвлечься от паники и наслаждаться видами. Белоснежную пустыню и редкие деревца из замерзшей воды мы уже видели — во время зимнего путешествия к торосам. Но теперь кое-что изменилось. Картинка будто ожила — небо окрасилось в ярко-голубой цвет, над нами то и дело кружили птицы. Прогалина-то появилась! Итак, пришла пора раскрыть карты. Наша прогалина — большая трещина во льду. То место, куда прилетают птицы после зимовки. Собственно, ради них мы и приехали. Кадры отсюда — это же настоящая весна, как она есть. Описанные в учебниках «перезимовавшие на югах стаи» возвращались домой и были везде — далеко, близко, над людьми. Они галдели, вскрикивали, вихрем проносились над головами, обустраивались на косах. Чем, конечно, привлекали наших парней с камерами. Мы подъезжали поближе к участку земли, Саша и Демьян со штативами наперевес отправлялись на фото- и видеоохоту. Их наибольшее внимание досталось дальневосточным аистам, сооружавшим гнездо. К сожалению, черно-белая парочка не жаждала внимания и быстро ретировалась, завидев лишнее движение. Такой характер. Наш Александр пытался засесть поближе к ним, но птиц провести не удалось. Разве что на следующий день, когда Саша поставил там камеру с автозатвором — тогда получилось добыть весьма занятные кадры. Но пока мы только присматривались к весенней Ханке и ее обитателям. Оказалось, что белый лед уже далеко не везде белый. А если он темный — значит, подтаявший и опасный. Отъезжая от косы, болотоход резко ушел задними колесами под воду. Я от неожиданности шумно вдохнула и ненадолго забыла, как дышать. Место было уже не мелкое. Демьян приоткрыл дверь машины на случай, если она начнет тонуть. Я вцепилась в Сашу. Ваня «подбадривал» то ли Диму, то ли машину: «Давай, давай, еще немножко, колесами надо зацепиться». Дима сконцентрированно переключал рычаги и крутил руль, пока мы-таки не оказались на более плотном льду. Аллилуйя! На ум почему-то пришли строчки: «И, у заберегов корку ледяную обломав, он как он, Василий Теркин, Встал живой, — добрался вплавь». От испуга на глаза навернулись слезы, но я уже знаю, что это на меня так адреналин действует, поэтому глубоко вдохнула-выдохнула и успокоилась. Мы ехали дальше, радостные и отважные. Лед под колесами и вокруг был в лужах и темных пятнах. Но мы уже не смотрели на него, а вели охоту на птиц. Останавливались, фотографировали галдящих бакланов, ехали дальше. Запускали коптер и снимали стаи на горизонте. Работали, в общем. В это время на сопке Лузанова на кордоне нас ждал Павел. Он предвкушал поездку домой, оставив пост нашим инспекторам. Павлу редко удается выбраться на Большую землю, уже более пяти лет он живет на кордоне, охраняет остров и еще несколько водных участков. Поэтому едва мы добрались до сопки Лузанова, инспекторы заповедника покинули команду PrimDiscovery и отправились доставлять Павла в Сиваковку. Перед нашим отъездом Диме и Ване предстояло отвезти его обратно. Что ж, появилось время осмотреться. Первое, что бросилось в глаза — чистота и уют. Послеобеденное солнце мягко скрыло несовершенства пейзажа теплыми тенями, весенний свежий воздух приятно щекотал нос. Мы сидели на крыльце одноэтажного ухоженного дома и разглядывали очерченные пластиковыми бутылками клумбы, огороженные грядки, вышку с «дозорным», болота и саму сопку Лузанова вдалеке. Справа безостановочно заливалась овчарка. Или лайка. А может, в ней кровь и та, и другая. Прямо перед нами в отдалении виляла хвостом и доверчиво заглядывала в глаза другая дворняга — сразу видно, компанейская. Мы позже обнимались. Настроение — будто приехал к бабушке в деревню. Запахи те же, приятная усталость, чувство голода с дороги. Только вот с борщами и пирогами нас, естественно, никто не встречал. Так что по возвращению инспекторов мы навели чаю и всей толпой съели домашние обеды Димы и Вани. Да простят нам их жены, но мы оказались не такими запасливыми. Почему-то набрали с собой фруктов и сладостей. А, ну и колбасы. После еды хотелось позагорать на солнышке, но мы не стали — понеслись снова разъезжать по озеру и снимать птичьи стаи. Видели дальневосточных аистов, даурских журавлей, больших бакланов, серых и больших белых цапель, обычных и озерных чаек, чибисов. Кого-то фотографировали издалека, к кому-то удалось подкрасться ближе. Журавли, например, до последнего стоят в кустах, даже если человек идет прямо по курсу. Нам объяснили, что сезон охоты еще не начался, поэтому птица не пуганная. Вечером инспекторы кормили нас толстолобиком горячего копчения. Они привезли рыбу, сами приготовили. Одной рыбиной мы все и наелись. Белое мясо с дымком стало приятным завершением вечера, после ужина все быстро улеглись спать. Только печь на ночь затопили. Кордон на сопке Лузанова выглядит как двухквартирный частный дом. С одной стороны живет Павел (мы гостили у него), с другой — комнаты для размещения научных сотрудников, делегаций и других гостей заповедника. Там разместились Дима и Ваня. Кроме этого здания есть еще несколько домиков для размещения и баня. А также навес со скамейкой (пока без крыши). В целом, здесь красиво и ухоженно. Есть аллея, где можно прогуляться, лесенка к озеру. Раньше остров был полуостровом, но Ханка — озеро своенравное, разное творит своими наводнениями. Вот была у Ханкайского заповедника экотропа на другой кордон — смыло всё. Вот имелась дорога на Сопку Лузанова — теперь нет. Добирайся либо зимой на авто, либо по теплу на лодке. Про место, где располагается кордон, мы еще напишем подробнее — в описании заповедника. Но сразу скажем, что здесь без легенд и историй не обошлось. Эти места не обошел Арсеньев, к примеру. А еще Сопка Лузанова однажды стала местом трагедии для молодого амурского тигра… На следующий день Саша и Демьян отправились встречать рассвет, а потом — снова кататься по озеру в поисках птиц. После обеда мы съездили на болота, увидели там уток, японских журавлей, барсука. Оказавшись среди водно-болотных угодий, невольно задумываешься о просторах России и о величии дальневосточной природы. Даже грязь под ногами не помеха — благо, мы предусмотрительно облачились в болотники. На острове удалось прогуляться в сторону сопки — мы искали подснежники и удивлялись красоте местного леса, пусть и иссохшего после зимы. Кое-где уже пробивалась зеленая трава, пару раз мы видели бабочку. А еще обнаружили много маленьких следов — это еноты, барсуки и лисы. Прогулки по лесу завели нас в болото. Сразу вспомнились рассказы инспекторов о торфяниках, затягивающих жертв под землю. Идти пришлось далековато, но все обошлось. По дороге увидели трех орланов-белохвостов. Они явно делили территорию, превратив небосвод в поле боя. Захватывающее зрелище, которое напоминает об основном законе природы — выживет сильнейший. Вечером мы ели сазана горячего копчения, и, кажется, я влюбилась в рыбу. Время на Сопке Лузанова будто замирает. Так и хочется там остаться, провести отпуск, насладиться тишиной, дышать спокойствием. Мы все три дня не выпускали камеры из рук и ловили моменты, чтобы не потерять ни одного. А люди здесь годами живут, трудятся, высматривают браконьеров и делают всё возможное, чтобы сохранить красоту и богатство Ханкайского заповедника. Они и сейчас там — топят печь, смотрят в бинокль с вышки или кормят собак… Обратно пришлось ехать по совсем талому льду. У берега уже стояла вода, и мы не смогли доехать до нужного места. Пришлось выползать на ухабистые дороги. Из окон виднелись увешанные жухлой ряской корявые деревья и кусты — мы ехали словно по подводному царству. Оказалось, так оно и было — эти места совсем недавно прятались под водой. Справка Государственный природный биосферный заповедник «Ханкайский» — государственный природный заповедник, расположенный в юго-западной части Приморского края. Занимает площадь 39 289 га, включает акваторию озера Ханка и его побережье. Заповедник учреждён 28 декабря 1990 года. В апреле 1996 года между Правительствами Российской Федерации и Китайской Народной Республикой подписано соглашение о создании на базе Ханкайского заповедника в России и китайского заповедника «Синкай-Ху» международного российско-китайского заповедника «Озеро Ханка». Ханка — самый крупный пресноводный водоём на Дальнем Востоке. Площадь 3030 км². В озеро впадают 24 реки, в частности Илистая, Мельгуновка, Комиссаровка; вытекает река Сунгача, приток Уссури (бассейн Амура). О проекте «Край Тайги» Команда PrimDiscovery в течение 2018 года посетит все шесть заповедников Приморского края во время каждого сезона. Мы подготовим репортажи из поездок — тексты, фотографии и видеоролики, а также соберем информацию для шести видеозарисовок и для фотокниги о заповедниках Приморья, издать которую планируем в 2019 году. Вы можете поддержать проект «Край Тайги». По всем вопросам партнерства пишите на primdiscovery@gmail.com. Больше фотографий на сайте PD. Текст: Дарья Червова Фото: Александр Хитров Видео: Александр Хитров, Демьян Карпов Оригинал поста