В Нижнем Новгороде начался суд по делу о жутком преступлении на ГАЗе

фото из архива редакцииВ Нижнем Новгороде начался суд по делу о жутком преступлении на ГАЗеВ день своего 42-летия теперь уже бывший работник Горьковского автозавода Сергей Барахов услышал не поздравления, а вопросы судьи. Его обвиняют в убийстве трёх человек и покушении на убийство ещё двоих. Кровавые события в литейном цехе ГАЗа 23 августа прошлого года потрясли всю страну. Чудом выжившие в той бойне работники предприятия вспоминают, как и почему всё это произошло. Достали!.. Сергей Барахов родом из Шаранги. В местной школе, где окончил восемь классов, вспомнили, что он был молчаливым, ничем не увлекался. На ГАЗе, в литейном цехе № 3, Барахов работал формовщиком. – Был спокойным, замкнутым, но с другими работниками в коллективе общался, о каких-то конфликтах я не слышал. У меня с ним отношения также были ровными, ссор, конфликтов не возникало, – рассказывает начальник формовочного участка Сергей Базин, у которого Барахов был в непосредственном подчинении. – По работе к нему претензий не было. Что скажешь – всё выполнял, с любым заданием справлялся. Дисциплину не нарушал. Нормальный был работник… Поэтому то, что учинил Барахов утром 23 августа, стало для всех абсолютным шоком. Сергей Базин вспоминает, что где-то в 6.40-6.45 в тишине, стоявшей в начале смены в цехе, услышал душераздирающий женский крик. По голосу узнал местную крановщицу, 44-летнюю Людмилу Богатову, и поспешил выяснить, что произошло. – Я увидел идущего мне навстречу Барахова, – рассказывает начальник формовочного участка. – Ну, что ж, начало смены, человек пришёл на работу. Машинально протянул руку для приветствия. И вдруг получил удар в шею. Мне сначала показалось, что кулаком. От неожиданности присел, а Барахов молча прошёл мимо. Я крикнул вслед: «Что случилось?» Барахов к тому моменту ушёл метров на 10, но вернулся, выплюнул нецензурную фразу, мол, достали, и ещё несколько раз ударил начальника. – Я понял: бьёт чем-то острым, – говорит Базин. – Кровь хлынула фонтаном. Стал зажимать рану рукой. Барахов удалялся – не бежал, быстро шёл. Я – за ним. И вдруг увидел своего коллегу Королёва. Крикнул: «Вызывай скорую, полицию!» А он: «Я сам ранен»… «Машина» с ножом Именно на глазах Александра Королёва, можно сказать, начался этот кровавый кошмар. Ещё утром Королёв и начальник литейного цеха Александр Агушкин, не догадываясь, какое жуткое преступление здесь случится, обсуждали нюансы работы с деталью. То, что было дальше, произошло за считаные секунды. – У кого-то из нас зазвонил телефон, – рассказывает Александр Королёв. – Мы с Агушкиным стояли спиной друг к другу. Вдруг я услышал глухой звук удара. Раздался пронзительный крик крановщицы Богатовой. И в тот же миг сам ощутил несколько ударов. Боли почему-то не почувствовал. Резко развернулся и увидел Барахова. В поднятой руке у него был нож. Я успел схватить его за руку. Мы молча смотрели друг другу в глаза. По тому, как он держал нож – по-боевому, с замахом, – по выражению его лица я понял: он шёл убивать. Когда он отступил, я наклонился к Агушкину. Он лежал в луже крови. В этот момент Барахов исчез. Королёву врачи после операции скажут: «Что выжил – чудо. День рождения теперь 23 августа отмечай». А Александру Агушкину помочь уже было нельзя. Как и формовщику Андрею Курину, который также случайно оказался на пути Барахова и получил три удара ножом в шею… Любовь и кровь Родственники погибших в зале суда не могли сдержать слёз. О трагедии они узнали по-разному. 37-летнюю жену Александра Агушкина, отдыхавшую дома после второй смены, разбудил звонок знакомой с завода: «Наташа, твоего мужа зарезали…» Дочери Андрея Курина позвонила сестра: «Прочитала в Интернете, что случилось на ГАЗе. Оксана, кажется, отец в списке погибших…» Мать Людмилы Богатовой Зоя Яковлевна после того, как утром дочка ушла на завод, отправилась поработать в палисаднике возле дома. К подъезду подошёл какой-то человек, позвонил в домофон. – Вам кого? – спросила Зоя Яковлевна. – Богатовых, – ответил мужчина. – Я Богатова, – сказала пенсионерка. И услышала: – Вашу дочь убили. Зоя Яковлевна закричала. Сбежались соседи. А тот мужчина предложил организовать похороны. Оказалось, он из ритуальной конторы… То, что именно Людмила стала первой жертвой, вероятно, произошло не случайно. – Какие отношения были между вашей дочерью и Бараховым? Вам что-то известно об этом? – спросила Зою Яковлевну на суде прокурор отдела гособвинителей областной прокуратуры Ксения Видонова. – Ни о каких отношениях я ничего не знаю, – ответила пенсионерка. – Дочь ничего не рассказывала. А между тем в материалах 9-томного уголовного дела есть показания свидетелей о том, что у женатого Сергея, в семье которого рос сын (и Барахов слыл хорошим семьянином), были с Людмилой близкие отношения, продолжались около года. Но после того как жена Сергея сообщила ему, что снова ждёт ребёнка, он отношения с лаборанткой решил прекратить. Незамужняя Людмила, однако, как говорят свидетели, не хотела с этим мириться, говорила Сергею о его жене какие-то неприятные вещи. В то страшное утро она якобы в очередной раз сказала что-то подобное, и это могло стать «спусковым крючком». Чеченское эхо Сам Барахов следователю говорил, что ему «был голос»… Никто не догадывался – не было, как говорят потерпевшие, никаких признаков, – что у формовщика психотическое расстройство с помрачением сознания. Как позже установят специалисты в ходе двухмесячной экспертизы, оно стало развиваться, по крайней мере, за несколько месяцев до кровавых событий, с апреля. В 1994-м, в 18 лет, Барахова на два года призвали в армию, и он попал в Чечню. Скорее всего, именно этот опыт, а главное – полученная в бою контузия, не прошли бесследно. Через 20 лет он снова оказался «на войне», окружённый «врагами»… В суде Барахов держался спокойно, на вопросы отвечал, но иногда делал паузы, как будто вспоминал – свой адрес или сколько у него детей. – Подсудимый – больной человек, – пояснил адвокат Александр Кириченко. – Уголовное дело поступило в суд с постановлением о применении принудительных мер медицинского характера. Так что его будут лечить. Как долго – решат врачи. Так как подсудимый признан невменяемым, в качестве законного представителя в процессе участвует его жена Елена. Она также старалась держаться спокойно, но чувствовалось, что внутри – натянутая струна. Дома – двое детей, младшему всего год. В зале – родственники тех, кого убил её муж. Все потерпевшие, как только разрешил судья, сразу покинули зал заседания. Иск о возмещении морального вреда на миллион рублей заявила только 34-летняя дочь Андрея Курина. Остальные сказали, что им ничего не надо. Они по-прежнему учатся жить без родных людей и с теми жуткими воспоминаниями…