Наш русский «трубопровод» и его отвратительные последствия

Чтобы создать новый комплекс СПГ на побережье Северного Ледовитого океана стоимостью 27 миллиардов долларов, который экспортирует газ и помогает освещать дома в Массачусетсе, российские фирмы пробурили скважины в нестойкой вечной мерзлоте, построили новый международный аэропорт в девственной местности, где живут олени, белые медведи и моржи, углубили дно в местах нереста сибирского осетра в Обской губе, чтобы там могли проходить крупные суда, и создали целый флот из 300-метровых ледокольных танкеров, которые будут убивать тюленей и мешать жизни китов в ареале их обитания. И все ради того, чтобы возить сжиженный природный газ в Азию, Европу и американский Эверетт. Но положительный момент заключается в том, что они не оскорбили Питсфилд, Уинтроп, Данверс и Гротон ни единым метром трубопровода. Беспрецедентные объемы сжиженного природного газа, поступающие этой зимой из России, уже стали поводом для критики со стороны украинско-американской общины Бостона, потому что главный акционер той компании, которая добывает это голубое топливо, находится под американскими санкциями из-за своей причастности к войне на востоке Украины и к незаконной аннексии Крыма Россией. На прошлой неделе группа законодателей из Массачусетса во главе с сенатором Эдом Марки (Ed Markey) отреагировала на это возмущение, подвергнув острой критике поставки СПГ и потребовав от федерального правительства прекратить их. Но дело здесь не только в геополитических последствиях. Зависимость Массачусетса от импортного газа, поставляемого из находящегося под угрозой региона, является также суровым приговором экологической и климатической политике штата, который обращен вовнутрь и сосредоточен только на своих интересах. Официальные лица, в том числе, генеральный прокурор Массачусетса Мора Хили (Maura Healey) и ведущие сенаторы штата активно борются против местных проектов органического топлива, которые внешне выглядят вполне благопристойно, хотя в них почти не учитываются глобальные последствия от подобных действий и делается ставка на то, что какая-нибудь другая страна построит ту инфраструктуру, для которой мы слишком хороши. В результате штаты Массачусетс, Пенсильвания, Виргиния и Кентукки больше всех прочих штатов США рассчитывают на то, что люди в таких странах как Россия, Тринидад и Тобаго, а также Йемен взвалят на себя экологическое бремя, связанное с поставками природного газа, потому что политики этих штатов демонстративно слагают его с себя. Старый экологический лозунг «Думай глобально, действуй локально» в Массачусетсе вывернули наизнанку. Но в противодействии этих штатов любым газовым инфраструктурным проектам прослеживается не только традиционное нежелание осуществлять какую-то экономическую деятельность на своей территории. Управляющая компания терминала в Эверетте с 2013 по 2014 годы потратила миллион долларов на лоббирование своих интересов в Бостоне на фоне общей борьбы против внутренней конкуренции, которая положила конец импорту СПГ почти во всех прочих штатах США. А еще налицо модное, но совершенно необоснованное с научной точки зрения общенациональное пристрастие к трубопроводам, и политики штатов идут навстречу этой навязчивой идее. Защитники климата по вполне понятным причинам недовольны медленным прогрессом на федеральном уровне, и поэтому краткосрочные тактические победы над проектами топливной инфраструктуры они ставят превыше стратегических успехов в таких вопросах как сокращение выбросов парниковых газов. И руководство штата Массачусетс в Бостоне потакает им в этом. У них появилось прямо-таки маниакальное стремление остановить строительство трубопроводов внутри страны, куда бы ни шли эти трубы, что бы по ним ни перекачивали, какое бы топливо ни пришлось покупать взамен, и какими бы ни были глобальные последствия от их решений, пусть даже они приведут к увеличению выбросов парниковых газов в общемировом масштабе. Природоохранное движение нуждается в перезагрузке, как и политика штата Массачусетс. В результате трубопроводного абсолютизма в Массачусетсе этой зимой энергопотребители начали переключаться на более грязные виды топлива, такие как уголь и нефть, что ведет к увеличению выбросов. И теперь штат оказался в весьма двойственной ситуации, отдающей лицемерием: он блокирует инфраструктурные проекты на своей территории, а его политика порождает спрос на зарубежное топливо, для которого надо создавать соответствующую экспортную инфраструктуру типа завода СПГ на Ямале, хотя этот завод может нанести нашей планете гораздо больший ущерб в среднесрочной и долгосрочной перспективе. «Повсюду мрак и вечное безмолвие». Так проникнутый благоговейным страхом английский путешественник описывал в 19-м веке Карское море, которое в то время являлось большей частью неизведанной территорией дрейфового льда и туманов. Хотя мощные суда и таяние льдов позволили человеку активнее осуществлять свою деятельность в Арктике, район вокруг полуострова Ямал (это название переводится с местного языка как «край земли) остается заповедной территорией. В акватории Карского моря живет от 2 700 до 3 500 белых медведей, а тюлени и нерпы составляют важную часть их рациона. Чтобы открыть экспортный терминал СПГ в столь суровой арктической среде, надо было преодолеть как политические препятствия (из-за американских санкций вышла задержка с финансированием), так и умопомрачительные сложности в вопросах промышленного проектирования и организации производства. Все это сделал трудовой коллектив численностью 15 тысяч человек. Дноуглубительные суда убрали 1,4 миллиарда кубометров грунта с морского дна для прохода судов, а рабочие построили гигантское предприятие по производству СПГ на сваях, которые вбивали в вечную мерзлоту. Все эти работы проводили при температуре, которая не поднималась выше минус 10 градусов Цельсия. Нефтегазовая отрасль создает серьезные опасности, особенно в Арктике, которая очень медленно восстанавливается от нанесенного ей ущерба. В 2016 году российское отделение Всемирного фонда дикой природы опубликовало доклад, в котором изложило потенциальные угрозы от проекта «Ямал СПГ». Там говорится, что неподалеку от терминала размножаются зубатые киты белухи, и шум предприятия, а также присутствие там гигантских судов может «заставить зубатых китов покинуть этот ареал, который крайне важен для их жизни, питания и производства потомства». Гигантские ледокольные газовозы «Ямалмаксы» длиной более трех футбольных полей пробивают лед толщиной до двух метров, и они также «крайне опасны для связанных со льдами млекопитающих, которые могут оказаться у них на пути», сказала Сью Уилсон (Sue Wilson), руководящая международной исследовательской группой, из Университета Лидса в Британии. Эта группа недавно опубликовала статью в журнале «Байолоджикал Консервейшн» (Biological Conservation) о воздействии ледоколов на самок и детенышей каспийских нерп, а сейчас занимается аналогичными исследованиями в Арктике. «Капитан вряд ли заметит или сможет увидеть нерп по курсу судна, — сказала она. — Но даже если заметит, он вряд ли попытается остановить судно ради тюленей или совершить маневр вокруг них, даже если его можно будет своевременно притормозить или остановить, так как плавание должно совершаться с постоянной скоростью». Защитников природы беспокоит и то, что промышленность и судоходство в Арктике нанесут вред коренным народам, преградив пути миграции оленей, а также завезя паразитные виды в эту среду, которая не в силах с ними справиться. Кроме того, их беспокоит маловероятная, но потенциально катастрофическая опасность взрыва СПГ. И наконец, добываемый там газ будет способствовать глобальным изменениям климата. В некоторых районах мира, особенно в Китае, СПГ может принести пользу климату, заменив грязный уголь. Но если СПГ придет на смену трубопроводному газу, здесь уже будут действовать иные расчеты. В целом СПГ создает больше выбросов, поскольку процесс его охлаждения до минус 162 градусов Цельсия с последующей перевозкой и регазификацией требует больше энергии, чем перекачка газа по трубопроводам, если там нет больших утечек. «Вывод следующий: из-за характера технологии сжижения СПГ является весьма углеродоемким», — сказал Гэвин Ло (Gavin Law), возглавляющий отдел консалтинговых услуг по газу, СПГ и углероду в фирме «Вуд Макензи» (Wood Mackenzie). Отличия во многом зависят от таких факторов как количество утечек в трубе, углеродные примеси в газе, возраст оборудования и расстояние перевозки. Но в целом СПГ за весь свой жизненный цикл от начала до конца дает на 5-10% больше выбросов, отметил он. В планетарном масштабе неважно, где происходят эти выбросы — на Ямале или на электростанции в Эверетте. Последствия одинаковы. Государственные решения в этой сфере должна направлять наука. «Природный газ доказал, что является важным мостиком к чистому энергетическому будущему, — сказал бывший министр энергетики из администрации Обамы Эрнест Мониз (Ernest J. Moniz). — Для Новой Англии разумнее всего наращивать пропускную способность трубопровода из района сланцевой формации Марцеллус в Пенсильвании». «Выбросов из импортных объемов СПГ в Бостоне определенно больше, чем из того газа, который можно перекачивать по трубе из Марцеллуса», — сказал он. Однако такие штаты как Массачусетс обычно не показывают статистику выбросов при добыче и транспортировке, и судят о результатах своих природоохранных усилий только по тому, каков объем выбросов парниковых газов в пределах их собственных границ. Это фикция с подсчетами. Но это удобная фикция для законодателей, которые ведут свою законотворческую деятельность, исходя из того, что видно внутри границ их штатов. Это был предельно четкий сигнал для всех, начиная с Машпи и Спрингфилда, и кончая Тонтоном и Садбери: чтобы бороться с изменениями климата, власти Массачусетса не должны разрешать строительство в штате новых топливных трубопроводов и прочей инфраструктуры. Именно это услышали сенаторы Марк Пачеко (Marc Pacheco) и Джейми Элдридж (Jamie Eldridge), возглавляющие комитет сената штата по глобальному потеплению и климатическим изменениям, когда совершали турне по Массачусетсу и выслушивали мнения и жалобы разных людей, чтобы подготовить новый энергетический законопроект. Результаты поездки были обнародованы как раз в тот день, когда в Эверетте началась выгрузка российского газа. Законопроект был представлен в понедельник. Там есть немало прекрасных идей, в том числе, о развитии энергетики возобновляемых источников. Но он создаст преграды для строительства трубопроводов, и в итоге усилится зависимость штата от импортного газа, который дает больше углеродных выбросов. Давая интервью, Пачеко сказал: «Очевидно, что любые инвестиции в органическое топливо создают проблемы, где бы они ни осуществлялись, но мы не можем контролировать то, что происходит в России и в других странах мира». Элдридж заявил: «Думаю, этот законопроект станет важный шагом вперед на пути запрета трубопроводов». Он также выразил обеспокоенность по поводу импортируемого штатом СПГ. «Мне кажется, активисты должны подумать о том, откуда приходит большая часть этого газа, да и законодательная власть в будущем могла бы рассмотреть этот вопрос». Это далеко не первый анализ, в котором упускается из виду общая картина. В 2015 году известная природоохранная организация из Бостона Фонд по правовым аспектам охраны природы (Conservation Law Foundation) опубликовала доклад, в котором отрицается необходимость строительства новых трубопроводов в Новой Англии и звучит призыв сделать ставку на «зимний „трубопровод" СПГ», в том числе, на импортный газ, и только за счет этого удовлетворять зимние потребности в энергоресурсах. Когда прибыла первая партия российского газа, адвокат фонда Дэвид Исмэй (David Ismay) поддержал эту рекомендацию и отмахнулся от критики по поводу покупки российского газа из Арктики, сказав, что таков характер торговли на мировом рынке. «Думаю, важно понять, что СПГ это такой товар, торговля которым ведется в общемировом масштабе», — сказал он в интервью изданию «Бостон Глоуб». По его словам, фонд не сравнивал общие объемы парниковых выбросов от СПГ с объемами от трубопроводного газа из Марцеллуса, чтобы определить, какой вариант хуже для климата. Он также не включил последствия от добычи газа для Арктики в свои рекомендации о дальнейших действиях. Но если штат не задает никаких вопросов о потребляемом им топливе до тех пор, пока в его гавань не зайдет танкер, это значит, что власть отрекается от ответственности за последствия от такого потребления энергоресурсов — и отказывается от решения тех проблем, которые она может решить. Когда ледокол приближается к самке тюленя в весенний период размножения, испуганное животное пытается убежать вместе с детенышем. Они могут оставить на льду след из мочи и фекалий, что свидетельствует о их стрессе. И даже если животные выживут после столкновения, мать может потерять детеныша, а это для него верная смерть. Добросовестные компании могут свести к минимуму жестокие последствия от мирового судоходства. Либо добросовестные правительства могут заставить их сделать это. Так, американское законодательство требует, чтобы суда во льдах держались на безопасном удалении от моржей и тюленей. Изучающая тюленей Уилсон выступила с предложением о том, чтобы ледоколы меняли свои маршруты, уходя от известных мест обитания тюленей, особенно в период размножения, и брали в состав экипажей подготовленных наблюдателей, чтобы те давали рекомендации капитанам и следили за негативными последствиями, особенно для самок и их потомства. «Бостон Глоуб» попыталась связаться с российской государственной компанией морских перевозок «Совкомфлот» со штаб-квартирой в Санкт-Петербурге, которая занималась первым этапом поставки первой партии газа из Сибири в Эверетт, чтобы узнать, какие там принимаются меры (если принимаются) во избежание уничтожения тюленей и прочих животных, и намерена ли компания прекращать поставки СПГ весной, когда самки в Северном Ледовитом океане выкармливают своих детенышей. По состоянию на вечер понедельника редакция не получила ответ на свои электронные сообщения. Очевидно, власти Массачусетса полагают, что у русских с этим все в полном порядке, и что мир за пределами штата справляется с негативными последствиями от добычи и транспортировки органического топлива, которое этот штат покупает и использует. Однако сами они заниматься этим вопросом не хотят, очевидно, считая себя выше этого. По состоянию на вечер понедельника очередной газовоз с топливом из России встал на якорь в 70 милях от Глостера.