Чехия опять колеблется между Западом и Востоком

Какими бы ни были результаты президентских выборов в субботу, нужно понимать, что так же, как в Соединенных Штатах около половины избирателей останется в «проигрыше». Новый президент должен полностью осознавать этот раскол и попытаться хотя бы отчасти его преодолеть. У приближающихся президентских выборов есть множество важных символических уровней, и с геополитической точки зрения, что совершенно понятно, речь идет о выборе между западной и восточной ориентацией страны. Тесные связи Милоша Земана с Россией и Китаем, пожалуй, ни для кого не являются секретом, даже для его убежденных сторонников. Удивляет то, что это совсем не вредит его популярности, хотя на 2018 год приходится юбилей — 50-ая годовщина советской оккупации. Для всех, кто многого ожидал от прозападного курса страны, популярность Земана у значительной части избирателей — важный сигнал. Его популярность свидетельствует о том, что даже по прошествии 30 лет либеральной демократии в сознании части чешской общественности глубоко укоренилась позиция, которую можно назвать «восточной». Это понятие многозначно, но в контексте президентских выборов его стоит понимать, прежде всего, как восхищение современной путинской Россией, которая является авторитарной, иерархической, «мачистской» и ксенофобской, а кроме того, преследует гражданских активистов. Так почему же для некоторых Россия остается более приемлемым символическим образцом, чем государства Европейского Союза и США? Без истерики стоит признать, что, к сожалению, для некоторых покорность, иерархия, «мачизм» и ксенофобия — очень близкие понятия. Судя по заявлениям в дискуссиях, сторонники Земана действительно глубоко убеждены в «своей правоте», которая приправлена доброй порцией яда в адрес «Запада». Учитывая, что мы живем в социальной реальности, которую все вместе формируем своим поведением, шаг назад в «восточном» направлении вполне возможен. И это подтверждает, например, ситуация в Польше. Если же мы хотим избежать шага в «восточном» направлении, то нужно в первую очередь попытаться лучше понять и описать все привлекательные черты «восточного» образа мыслей. Символическая идея «Запада» уступает в сравнении с «Востоком» в сознании приблизительно половины избирателей. Это тревожит, поскольку экономическое процветание, которое всегда было определяющей ценностью при геополитическом сравнении, сегодня однозначно присуще только Западу. Но выяснилось, что столь восхваляемая западная «свобода» для некоторых оказалась обременительной, особенно в ситуации, когда вездесущая реклама преумножает их желания, которые семейный бюджет не в состоянии удовлетворить. Свобода предполагает также постоянную необходимость делать выбор и нести за него ответственность. Со временем и это стало утомлять некоторых граждан. Кроме того, сориентироваться в современном сложном обществе трудно, и на это требуется время, отсюда и спрос на упрощенные «восточные» решения. А они не предполагают продолжительных и излишних дискуссий с привлечением разных мнений и точек зрения. За апеллированием Земана к «здравому смыслу» кроются сексистские, расистские и ксенофобские наклонности, которые, по-видимому, в разной степени в ходе эволюции остались в каждом из нас. И все-таки мы живем во времена, когда благодаря образованию можно анализировать события и самих себя. Подобный анализ подсказывает нам, что существует не один вариант и не одно решение — их больше. Стоит только захотеть их увидеть. Чехи попали в ситуацию выбора между Востоком и Западом, и ее осложняет Дональд Трамп, чьи поступки и программа позволяют отнести его, скорее, к символическому Востоку, а не к Западу. Его сексуальное славянофильство является занимательным дополнением к его склонностям. Взаимосвязь выборов с Трампом важна потому, что ясно указывает: сегодня «Запад» является, в том числе, символом перемен и прогресса, а «Восток» — возвращения к сомнительным константам времен, когда все было проще. Таким образом, нынешняя ситуация противоположна той, которая сложилась в 1946 году. Тогда Восток воспринимался как символ потенциальных перемен и прогресса, а Запад был возвращением к ценностям Первой республики. Поэтому нет смысла высмеивать избирателей Земана и Трампа: их опасения перед лицом быстро меняющегося мира в определенной степени оправданы, и некоторым людям бывает трудно и неприятно адаптироваться к изменениям. Однако это никак не влияет на то, что заманчивая перспектива возвращения к «старым добрым порядкам» в некоторых конкретных случаях весьма проблематична. Например, в том, что касается образования, роли женщин в обществе и попыток герметично запечатать чешскую границу, защитив ее от иностранного влияния. Я очень надеюсь, что Йиржи Драгош, как бывший председатель Академии наук и кандидат Запада, хорошо понимает двоякость нынешних стремительных технологических перемен и их влияние на общество. Идея о том, что можно остановить технологический прогресс, нереальна, и именно политический курс должен так направить этот процесс, чтобы хотя бы половина граждан его не опасалась. Так, представления о «Западе» могут вместить, помимо негативного образа абстрактной и для многих непонятной свободы, еще и позитивное содержание, например, в виде помощи для тех, чью работу заменят алгоритмы или роботы, обладающие искусственным интеллектом. Какими бы ни были результаты выборов в субботу, нужно понимать, что так же, как в Соединенных Штатах, около половины избирателей останется в «проигравших». Новый президент должен полностью осознавать этот раскол и попытаться хотя бы отчасти его преодолеть. Иначе есть опасность, что предвыборные общественные раздумья выльются во внутреннюю шизофрению, которая сделает невозможным конструктивный диалог о важных вызовах современного мира.