Запущена новая образовательная программа для архитекторов

– УТРО — преемница образовательной программы «Новые лидеры территориального развития», которая существовала в 2013-2016 годы. Почему программа прекратила свою работу на год? Что изменилось в ней после возобновления? Никита Токарев: Учебная программа, как и любой проект, имеет свои этапы роста. «Новые лидеры территориального развития» родились в иных экономических и политических условиях конца 2012 – начала 2013 года. Помимо МАРШ и РАНХИГС третьим партнером тогда был АНО «Архполис», созданное Максимом Ноготковым. На этом фундаменте программа некоторое время очень успешно развивалась, но потом мы почувствовали, что она нуждается в обновлении. Это обновление невозможно было провести «на колесах», без паузы. Однако, на мой взгляд, взятая пауза пошла, скорее, на пользу: мы смогли понять, что именно хотим изменить и основательно подготовиться к переменам. Вячеслав Иванов: Возобновляя нашу программу, мы, в первую очередь, сохранили то взаимодействие между РАНХИГС и МАРШем, которое позволяло соединять усилия и компетенции двух ведущих образовательных институций. Также мы сохранили модульную основу образовательного процесса. Но само его содержание трансформировалось под новые рыночные условия. Никита совершенно верно сказал, что сама реальность изменилась. Возьмем, к примеру, архитектурные конкурсы, используемые при реализации масштабных девелоперских проектов. В 2013 году их практически не было. Сейчас конкурсы – один из основных инструментов в развитии территорий. И в рамках нашей программы мы будем рассказывать, как эти конкурсы проводятся, как в них участвовать и побеждать. Достаточно большой опыт наработан за последние годы в сфере реновации и редевелопмента территорий. Изменилось законодательство, которое сейчас дает больше возможностей, о чем мы также будем рассказывать нашим студентам. В 2018-2019 учебном году мы сделали достаточно большой упор на анализ среды, в том числе, с использованием новых инструментов, таких, как, например, BIG DATA, которая «выстрелила» за последние пять лет. Также мы добавили в программу больше практики на территории, когда студенты не просто каталогизируют данные, а идут на реальную землю, делают на ней что-то своими руками, а затем анализируют, что приживается в ходе такого эксперимента. – Кому программа «Управление территориальным развитием» будет полезна? Каких студентов вы ждете в новом учебном году? Вячеслав Иванов: Программа УТРО полезна тем, кто достиг определенных успехов в своей деятельности и, возможно, не совсем понимает, куда двигаться дальше. – То есть УТРО – для тех, кто успешен или в тупике? Вячеслав Иванов: Иногда это практически одно и то же. Одним людям не хватает компетенций, чтобы продолжить свою профессиональную деятельность на качественно ином уровне. Другие, напротив, четко понимают, что им нужно, чтобы расти по карьерной лестнице. Наша программа оснащает необходимым инструментарием оба типа студентов за счет мультидисциплинарного подхода и командной работы. Эти два фактора являются основой для профессионального и личностного прорыва. Никита Токарев: Мы ждем в программу УТРО людей не равнодушных, причем, не только к своей собственной карьере, но и к среде, в которой мы все обитаем. Для многих наших студентов прошлых лет толчком для продолжения учебы стало то обстоятельство, что их не устраивает окружающая действительность. Они хотели бы изменить пространство, начиная от собственного двора, заканчивая городом. Мы даем средства, с помощью которых они могли бы влиять на свою собственную жизнь - как в физическом и карьерном ее измерениях. Что касается профессиональных компетенций, которые мы хотели бы видеть у наших студентов, то самое интересное сейчас происходит на стыке разных дисциплин. Будущее - за двойным дипломом: архитектор-юрист, например, или финансист-планировщик и так далее. Такие люди точно будут востребованы и найдут применение в любой экономике, как бы ее не лихорадило. Соответственно, выпускники программ УТРО получают диплом РАНХиГС «Специалист по государственному и муниципальному управлению - Master of Public Administration (МРА)», а также диплом МАРШ о дополнительном профессиональном образовании по градостроительству. Мы уверены, что такой подход к обучению сделает их карьерную историю успешной. Как архитектор, я точно знаю, что, имея более одной точки опоры, конструкция получается более устойчивой. Вячеслав Иванов: Концепция непрерывного образования Lifelong Learning - или «обучения длиною в жизнь» сегодня наиболее жизнеспособна. Те знания, которые накапливаются в обществе, меняются и пополняются такими темпами, что, если постоянно не находится в том или ином обучающем процессе, то есть риск оказаться на обочине жизни и деятельности. Никита Токарев: Я, если честно, немного побаиваюсь тех людей и за тех людей, которые не учатся. Они заранее обрекают себя на жизненный и профессиональный проигрыш. – Какова перспектива студентов УТРО на рынке труда? Вячеслав Иванов: Если речь идет о каких-то карьерных прорывах, то у нас есть конкретные истории успеха, как, например, выпускник программы с позиции специалиста стал начальником отдела в одном из федеральных министерств. Другой выпускник стал исполняющим обязанности главного архитектора города, третий - руководителем крупного девелоперского проекта. Наши выпускники работали и работают над такими проектами, как дизайн-завод «Флакон», «Роза хутор», «Новое Завидово» и многие другие. Достаточно много людей, начавших свою собственную архитектурную практику, а также нанятых на работу представителями тех кейсов, над которыми они трудились, будучи студентами. Никита Токарев: Мы видим, что карьерная траектория у всех выпускников разная. Это может быть как развитие в рамках своей основной специальности, так и резкая смена отрасли. Но у всех карьера получила очень сильный импульс. Что еще очень важно: тот социальный капитал, который приобретается в ходе обучения, значит едва ли не больше, чем карьерные возможности в чистом виде. На самом деле, профессиональные и творческие связи, проверка себя и своих коллег «с кем можно в разведку, а с кем – не очень…» - это все остается с нашими выпускниками. Я вижу, что они продолжают работать в командах, которые сложились во время обучения. Это, на мой важнее, чем кабинеты и должности. Вячеслав Иванов: На эту тему есть несколько историй успеха. Например, кейс реорганизации промышленной зоны МЕТМАШ. Студенты после работы над проектом в рамках нашей программы были наняты в Департамент науки, промышленной политики и предпринимательства г. Москвы , где разрабатывали проекты реорганизации уже для нескольких московских промзон. Кроме того, они участвовали в подготовке закона о комплексном развитии промышленных зон, который сейчас принят является федеральным законом. Ряд команд, занимающихся территориальных консалтингом, таких, как «НЛТР-практика» или «МАРШ-ЛАБ», получили толчок для развития или вдохновение, принимая участие в работе или обучении нашей программы. Сейчас эти люди – наши коллеги. Бывшие выпускники программы НЛТР будут активно участвовать в образовательном процессе УТРО, курировать, консультировать, делится опытом. На сегодня у нас порядка 30 активных выпускников. – Как УТРО встраивается в сетку программ Архитектурной школы МАРШ? Никита Токарев: Не случайно, что программа зародилась именно в архитектурной школе. Архитектура, не говоря уже о градостроительстве, – это работа междисциплинарной команды. Развитие программы УТРО рядом с архитектурой, помогает органично перенять основные принципы взаимодействия и взаимопонимания между специалистами. Мы часто сталкиваемся с тем, что люди видят развитие территории исключительно в юридической плоскости или экономической области: сколько денег вложить и потом собрать. В этой модели человеческое измерение территории очень часто остается за кадром. А присутствие архитектуры приносит и понимание физической реальности, которая нас окружает, и приближает нас к тем людям и их потребностям, которые живут на территории. - Кто сегодня является заказчиком изменений и развития территорий? Вячеслав Иванов: Землепользователи: компании, структуры, которые владеют территориями или объектами недвижимости и которые готовы к изменениям и понимают их необходимость. - Действительно ли заказчики хотят перемен или они хотят помечтать об изменениях с помощью программы УТРО? Какова вероятность, что проекты, над которыми работают студенты, обретут физическое воплощение? Вячеслав Иванов: «Управление территориальным развитием» делает акцент на реализуемость всех своих кейсов и проектов, которые предлагают студенты. Другое дело, что многие задачи формируются только в ходе работы над ними. Обычно у собственника нет полноценной аналитической базы по тем ресурсам, потенциалу окружения и ограничениям, которыми обладает его земля. Поэтому первый модуль нашей программы полностью посвящен аналитике. У нас есть комплекс диагностических приемов и методов, которые мы используем, чтобы собрать как можно больше данных с территории, проанализировать их и сделать выводы. Уже получив данные, мы можем сказать, насколько изначальные задачи заказчика выполнимы и скорректировать их в случае необходимости. К примеру, был такой случай: к нам пришел собственник крупного проекта Завидово в Тверской области. Первоначально задачей было сделать территорию Завидово стала популярным туристическим маршрутом. В ходе работы над этим кейсом туристическое направление осталось, но сама идея переросла от развития одной– к развитию других городов области, таких как Вышний Волочек, Торжок. Было предложено создать общую сеть туристических маршрутов Верхней Волги, в которой Завидово станет непременной частью, а потенциал различных исторических мест и центров создаст синергетический эффект для привлечения массового туризма. Именно в рамках такой концепции этот кейс до сих пор живет и развивается. Никита Токарев: Я бы здесь добавил, что большинство кейсов, которые мы рассматриваем, не имеют очевидных решений. Это всегда вызов, территория, с которой не совсем понятно, что делать, чтобы она заработала. Есть однозначно коммерческие задачи в девелопменте: получить максимум квадратных метров с площади. Здесь нет необходимости привлекать нас. Интерес нашей работы заключается в том, что мы умеем обращаться со сложной ситуацией и предлагать неожиданные варианты решений. - Вы предлагаете уникальную услугу по разработке стратегий развития, но при этом реализуете ее за счет студентов, чья компетентность пока никак не подтверждена. Эксклюзивный продукт и сырой человеческий материал для его исполнения – как сочетаются между собой эти два обстоятельства? Никита Токарев: Во-первых, у студентов есть свежесть взгляда и подхода, которых часто лишены профи, заранее знающие ответы на все вопросы. Во-вторых, источником прорывных идей и решений является именно команда студентов с разным бэкграундом (гуманитарии и инженеры, менеджеры и архитекторы). В-третьих, студенты работают под руководством и во взаимодействии с высококлассными экспертами, которые, хотя и не являются авторами конечного продукта, но существенно влияют на результат. Школа как общественно значимая площадка может объединить для работы над проектом таких экспертов, которые в рыночной, конкурентной среде, просто не стали бы ничего делать вместе. В-четвертых, мы оставляем за собой академическую свободу в том, чтобы предлагать «хозяину» кейса решения, которые нам кажутся наиболее подходящими, а не те, которые он ждет с самого начала. Я считаю, что в этом наше существенное преимущество, поскольку речь идет не о прямом обслуживании заказчика, а о сотворчестве. –Какова степень влияния экспертизы кураторов в студенческих проектах? Не похоже ли это на ситуацию, когда родители пишут за школьника сочинение за ночь, чтобы он получил пятерку по литературе? Вячеслав Иванов: Мне кажется, что сравнение со школьниками не совсем корректно, поскольку программа УТРО – постдипломная, студенты – выпускники магистратуры, многие – сложившиеся и успешные профессионалы, которые хотят свои знания развить и получить какую-то иную точку зрения на свою деятельность. В течении прошлых лет мы много раз видели, как студенты меняли вектор своей жизни. У них появлялся более широкий кругозор видения того, что представляет отрасль. К примеру, люди, которые работали в девелопменте, начинали собственные консалтинговые проекты. Были у нас студенты, которые работали в государственном секторе, и по окончанию программы стали получать более сложные и интересные для себя задачи. –С какими кейсами вам бы хотелось поработать в новом учебном году? Вячеслав Иванов: Мне кажется, что важнее всего – разнообразие. Чтобы все кейсы не были похожи, чтобы масштабы территорий и их функции были разные. Хотелось бы поработать с новой жилой средой, возможно, в рамках программы реновации, которая реализуется сейчас., а также продолжить работу с парками и рекреационными территориями. Хотелось бы попробовать что-то совершенно новое, допустим, с применением технологий виртуальной реальности, потому что они активно вторгаются сейчас в нашу жизнь. Вы не успееете заметить, как скоро архитектор виртуальной реальности станет обычной профессией. С другой стороны, в программу УТРО вряд ли попадут кейсы, которые очевидно, как реализовывать, с которыми справится классическое архитектурное или проектировочное бюро. Речь в данном случае идет о стандартном рыночном объекте, таком, как строительство нового дома или микрорайона в «полях». Таких историй на рынке достаточно. А вот то, что делать с такими объектами потом, как создать или вернуть качественную жизнь в бестолково застроенное место – это достаточно интересный вопрос, которым мы бы могли бы заняться. Но сейчас даже самой такой постановки вопроса нет. – Кто ваши конкуренты? Вячеслав Иванов: Сейчас существует достаточно большое количество образовательных программ по урбанистике, развитию и управлению территориями. Этим направлением занимаются крупные институции, такие, как Высшая школа урбанистики, «Шанинка», Институт «Стрелка». Но прямой конкуренции у нас нет по той причине, что мы предлагаем студентам работать с реальными кейсами и реальным собственником в течении всего года. На рынке образовательных услуг вроде бы довольно много программ с кейсами, но все они сформулированы на бумаге, помещены в лабораторные условия или уже кем-то реализованы. Студентам обычно предлагаю учиться либо в теории, либо на чужих успехах. Мы же даем им опыт реализации собственного проекта, возможность взять ответственность на себя, возможность погрузиться в изучение территории на месте: встречаться с чиновниками, бизнесменами, жителями, получать комплексный взгляд на проблему и ее решение. Никита Токарев: Совершенно верно. Это то, что называется learning by doing – «обучение при помощи делания». – Чему конкретно научатся студенты программы УТРО? Вячеслав Иванов: Преподавание в программе выстроено не столько вокруг конкретных навыков, сколько вокруг системы градостроительной деятельности. Мы рассказываем и показываем, как данный механизм работает в целом, начиная с системы государственных органов, налоговой службы, банковской сферы, заканчивая правовым зонированием, нормативами, планированием, навыками работы с генпланами, ПЗЗ и пр. Кроме того, мы даем нашим студентам практические инструменты, которые нужны для работы: как привлечь заемное финансирование, как встроиться в федеральную целевую программу, как можно использовать ресурсы местного сообщества и пр. Наконец, студенты программы УТРО получают знания по совершенно прикладным вещам: узнают, например, как пишется бизнес-план, как строится финансовая модель проекта, способная заинтересовать инвестора. – Но ведь описанные вами компетенции – это работа целой команды экспертов. Получается, что вы будете обучать неких универсальных «единорогов», которые всем прекрасны, кроме одного – они не существуют? Никита Токарев: Нет, конечно. Мы всегда подчеркиваем, что единицей обучения является команда. Просто потому, что в градостроительной деятельности «один в поле - не воин». Понятно, что потом команда, возможно, распадется, и каждый из ее членов уйдет, взяв с собой частичку того знания, которое ему не хватало. Менеджер, допустим, унесет с собой немножко градостроительства, финансист – немножко архитектуры, социолог – финансов. Но в рамках обучения единица отсчета и так называемый «единорог»– это команда. – Как в этой ситуации выстраиваются взаимоотношения в командах? В программу приходят студенты, которые считают себя полноценными профессиональными единицами, а им говорят, дескать, нет, вы – только частица некоего коллектива и проекта… Никита Токарев: Это очень непросто для студентов. Не обходится и без конфликтов. Но кто сказал, что конфликт не может быть продуктивным? Здесь очень велика роль кураторов, которые помогают эти отношения выстраивать. Мы привлекаем к работе психологов, и начинаем обучение с тренингов, в результате чего формируются команды, в которые входят люди с разными профессиональными компетенциями и разными типами личности. – Ваша идеальная команда программы УТРО из кого состоит? Вячеслав Иванов: Обычно мы составляли в группе микс из архитекторов, проектировщиков и управленцев. Это делалось для того, чтобы люди, задействованные в проектах развития территорий, учились разговаривать между собой на одном языке, воспринимали коллег с другим способом мышления. Это и есть самое главное - чтобы люди были готовы учиться, в том числе, и друг и друга. Из опыта прошлых лет мы знаем, что, когда студенты приходят с требованием «Дайте мне территорию, я на ней развернусь, и никто мне больше не нужен», они за курс обучения, понимают, что ничего подобного. Так не работает! И это – их образование и эффект от учебы. С другой стороны, те люди, которые думали, что ничего не могут, получали уверенность в себе и поддержку со стороны коллег. – В каком виде существует сегодня такая профессия - «развиватель» или управляющий территории? Никита Токарев: Начиная с 2013 года, мы не устаем повторять, что такой профессии вообще не существует. И по-прежнему стоим на этой точке зрения. «Развиватель территории» - не профессия, а роль или область применения своих профессиональных знаний, компетенций и стремлений. У каждого человека, который приходит в нашу программу, уже есть своя профессия. Но при этом у каждого специалиста кроме своих узких компетенций появляется совершенно другой кругозор. Даже если наш выпускник останется, допустим, архитектором, профессионально он будет намного выше самого себя, поскольку увидит архитектуру внутри максимально широкого контекста. Ровно такая же трансформация произойдет и с финансистом после года обучения. Вовсе не обязательно, что он уйдет из банка. Но, кредитуя, допустим, какие-то градостроительные проекты, он будет относится к ним совершенно иначе, понимая досконально, что и кто за этим стоит. – Что сегодня под развитием территории понимают и хотят заказчики земельных участков? Вячеслав Иванов: Все хотят примерно одного: улучшения качества жизни через улучшения качества городской среды и капитализацию этого процесса – финансовую и (или) имиджевую. Если мы сравниваем сегодняшнюю ситуацию, например, с 2013 годом, то раньше никто толком не понимал, что такое качество среды. Самая распространенная формулировка со стороны заказчиков звучала так: «Сделайте мне, как в Европе». Сейчас же, после массы экспериментов и интуитивных решений, у людей сформировалось представление, о том, как идеи нового урбанизма ложатся на территорию, где они работают, а где – нет. Наверное, именно это и есть ключевое изменение в заказе, который сейчас чаще звучит так: «Сделайте, чтобы все работало и было устойчивым». Я сам занимался развитием территории «Никола-Ленивца» в ситуации, когда не было общего «банка» решений, и многое делалось по наитию или по принципу: «А вот вроде есть удачный кейс, давайте и у нас тоже будет!». Отсюда возникала некоторая избыточность проектов. Так тогда работали все. Сейчас же накоплен опыт и понимание того, что эффективно и при каких условиях. То есть та широта взгляда, которая у нас всех была раньше, сужается теми знаниями, которые мы имеем. Поэтому и современные территориальные решения более лаконичны и продуманы, поскольку отсекается все, что не приносит конкретных результатов. – Представьте, что в программу УТРО попадает кейс «Москва». Что бы вы с ними сделали? Вячеслав Иванов: Если пытаться серьезно отвечать на вопрос, то все наши кейсы начинаются с того, что есть объект – территория, и субъект – ее хозяин. В случае с кейсом «Москва» нам придется, согласно нашим алгоритмам, понять, как выстроить диалог с жителями города. Сегодня Москва развивается в рамках технократического подхода, когда происходит перенос на городскую ткань неких полезных и рациональных технологий и решений. Было бы интересно проанализировать, чего хотят сами горожане, потому что город – это все-таки про людей, а не только про технологии и методики. Никита Токарев: Любой кейс начинается с анализа, который предполагает поиск аналогов. А это для Москвы – вопрос не банальный. Мы ведь привыкли столетиями сравнивать ее с европейскими городами, при том, что она на них совершенно не похожа. Но срабатывает культурный стереотип. Если же отвлечься от наших собственных предубеждений, то получится, что Москва больше похожа на азиатские мегаполисы, такие как Каир, Стамбул. И если мы встраиваем нашу столицу в этот ряд, то уровень жизни и качество городской среды будет восприниматься совершенно иначе. И задачи по дальнейшему развитию будут иные. Возможно, произойдет изменение, о котором говорил Вячеслав: мы будем хотеть «не как в Европе», а так, чтобы все работало и было устойчиво на нашей собственной земле.