Первый кыргыз, сделавший это, — интервью с легендарным спортсменом

Когда я первый раз позвонил Ахмеду Анарбаеву, подумал, что говорю с его сыном, младшим братом либо еще с кем-то, но никак не с 69-летним мужчиной — уж слишком молодой голос. А когда встретился с ним, я уже знал, что этот человек, которому на вид не больше 50 лет, — мой интервьюируемый, потому что видел его фотографии в Интернете. Коротко об Ахмеде Алиевиче Анарбаеве. Родился 30 мая 1948 года в Кара-Балте. Вырос и учился в школе № 6 во Фрунзе, окончил Кыргызский государственный институт физкультуры и спорта. Первый кыргыз, достигший успехов в плавании и участвовавший в Олимпийских играх 1968 года. Переплыл Иссык-Куль. — Вы ведь обманываете, что вам 69 лет? Как вам удалось так сохраниться? — Я очень много плавал в холодной воде. Вообще, Всемирная организация здравоохранения всегда ставила плавание на первое место среди оздоровительных видов спорта. На втором гребля, а на третьем — бег трусцой. — Правда, что вы родились в Норильске? — Нет, это ошибка в Интернете. Дело в том, что великие пловцы Леонид Ильичев и Владимир Буре родились в Норильске, а раньше мы вместе плавали. И все думают, что раз я плаваю в холодной воде, значит, родился в Норильске. Нет, я родился в Кара-Балте, а потом переехал во Фрунзе. — Почему сейчас живете на Иссык-Куле? — Всегда восхищался нашей жемчужиной. Я побывал во многих местах, и мне есть с чем сравнивать. Как-то попал в Сиднейский залив, и ребята из России говорят, мол, смотрите, как тут прекрасно. А я предложил им сравнить то место с Иссык-Кулем и особенно обратить внимание на воду. Там качество воды значительно уступает иссык-кульской. Я, как пловец, говорю: вода на Иссык-Куле изумительная! В ней можно плавать без очков, она солоноватая и полезная во всех отношениях. Всегда говорю друзьям, что в старости мы должны вместе жить именно на Иссык-Куле. Не только из-за климата, а потому, что в старости человек должен иметь связь с друзьями юности, чтобы не страдать от болезни Альцгеймера. — Как вы попали в плавание? — Мой младший брат тренировался в бассейне. Это было летом. Стояла жара, и он предложил месяц поплавать, пока не начнется учебный год. Когда я пришел в бассейн, состоялся забавный диалог с тренером: — Парень, тебе сколько лет? — 13. — Слушай, у нас в этом возрасте с плаванием завязывают, а ты пришел. То есть меня уже в самом начале "обрубили", поставили на место. Я поплавал там месяц до сентября, конечно же, не владея техникой. Но в сентябре стал лучшим в группе, и меня оставили, несмотря на возраст. Затем я выиграл в трех дистанциях на городских соревнованиях между школами, и меня заметил старший тренер сборной страны Рустам Хамзин. Он подозвал и спросил: "Кто ты такой, откуда взялся?". Ну я объяснил все, и он начал расспрашивать про национальность, потому что я был похож на узбека, хотя на самом деле кыргыз. Спустя годы он рассказал, что при подготовке к I Спартакиаде народов СССР второй секретарь ЦК спросил у старшего тренера сборной Союза, почему в команде от нашей страны нет кыргызов. А тот объяснил ему, мол, исторически так сложилось, что кыргызы — кочевники и не привыкли плавать. Это не понравилось руководству, и тренера сняли с должности. — Все удивились появлению хорошего пловца из Кыргызстана? — Да. Помню, как-то тренировался, будучи в сборной Советского Союза в Минске, и там на верхней трибуне постоянно одиноко сидел пожилой мужчина. Позже меня познакомили с ним, и он сказал, что восхищается мной и не может поверить, что появился такой пловец-кыргыз. Оказалось, что это тот уволенный тренер. Сам я никогда не думал, что попаду в состав советской сборной. Тренировался, полагая, что мое время прошло, и никогда не питал иллюзий. — Но как вы тогда попали на Олимпийские игры? — Это был 1968 год. Несмотря на зрелый возраст, я тогда был совсем пацаном, потому что у меня не было опыта. К тому же мне дали дистанцию 400 метров, хотя я специализировался на 100 и 200. Поэтому и показал слабенький результат. Я был абсолютно не готов к таким заплывам. — Почему вы не горели энтузиазмом? Например, Орзубек Назаров рассказал, что едва ли не плакал, когда у него случился аппендицит перед Олимпиадой. — Ну так он был первый номер! А для меня вообще сезон закончился, у меня основной старт был — чемпионат профсоюзов в Ялте. Я приехал после него, отдыхал, и вдруг меня зовут на чемпионат СССР, но куратор не велел ехать. Тогда мы с тренером пошли просить разрешения у Долена Омурзакова (глава Госкомитета по физкультуре и спорту Киргизской ССР. — Ред.). В итоге я отправился туда, и так получилось, что попал в сборную. Этого не ожидал никто! У меня даже не было документов, чтобы выехать за рубеж. Причем их надо было сделать за два дня, а была пятница. Мы позвонили ночью Долену Омурзакову, и после этого Ахматбек Суюмбаев (председатель Совета Министров Киргизской ССР. — Ред.) вызвал специальную комиссию с печатями. Они сидели в субботу и воскресенье и все спрашивали: "Кто такой Анарбаев? Не комсомолец, никогда не выезжал за границу!". А Суюмбаев сказал, что я первый кыргыз, который поедет на Олимпиаду, и неизвестно, когда такое еще повторится. — Вы прекращали когда-нибудь тренировки? — Даже когда болел, не пропускал. Единственное, в позапрошлом году у меня открылось кровотечение из-за язвы желудка. После этого был назначен щадящий режим, но сейчас я оклемался и продолжаю плавать. — Алкоголь употребляете? — Пиво и водку никогда в жизни не пробовал. Иногда пью коньяк, но в микроскопических дозах. Я считаю, что если ты нормальный человек и не пьешь, то многого достигнешь. — Курите? — Сейчас нет, а раньше курил. Это было в детстве. Просто у меня было такое окружение… Все жизнь закончили в тюрьмах. Вообще, отвращение к пиву и водке у меня появилось как раз в детские годы. Во Фрунзе на железнодорожном вокзале было много пьяниц, там постоянно случались драки с поножовщиной, а мы, пацанята, смотрели на все это. Пьяницы смешивали пиво с водкой. Этот запах остался в памяти и до сих пор вызывает отвращение. Поэтому я всех прошу не злоупотреблять спиртным. — Какие можете дать советы тем, что хочет быть здоровым и выглядеть молодо? — Во-первых, занимайтесь спортом. Это улучшает обмен веществ, что является одним из ключевых моментов здоровой жизни. Следует заниматься циклическими видами спорта. Во-вторых, нужно правильно питаться. Кстати, в Кыргызстане есть все важные для человека продукты — красное мясо и молоко животных, выросших на пастбищах, грецкие орехи, мед и прочее. У меня могли быть проблемы со здоровьем, потому что все в семье страдают от диабета, но из-за хорошего обмена веществ я здоров. Кроме этого, раньше у меня были проблемы с сердцем — блокада пучка Гиса. Даже медики сказали, чтобы я завязывал со спортом, но именно под воздействием физических нагрузок я вылечился. — Расскажите, как вы переплыли Иссык-Куль. — Были две попытки. Первая — в 1982 году. Она удалась из-за того, что дистанция была 36 километров. Из Покровки (ныне село Кызыл-Суу. — Ред.) до Ананьево мы с другом доплыли за 11 часов. Тогда я работал в спорткомитете, и у меня абсолютно не было времени на подготовку. Более того, мы с товарищем отвечали за организацию спортивного мероприятия на Иссык-Куле. Так получилось, что перед заплывом съели всего лишь банку тушенки, причем одну на двоих, и поплыли. Хорошо, что нас сопровождали. Вторая попытка была в 1985 году, она оказалась неудачной. Вот тогда я уже готовился и хотел переплыть в самом широком месте — стартовал в Тамге на южном берегу и направлялся в Чолпон-Ату. Отплыл в семь вечера… — Но почему поплыли в ночь? — Дело в том, что при первом заплыве у меня щиколотки были буквально синие от холода. Учитывая это, во второй раз я хотел проплыть в холод, пока есть силы, а когда устану — плыть в тепле и к вечеру добраться до Чолпон-Аты. Но получилось совсем по-другому. — Что произошло? — Поднялся сильный ветер, пошел дождь, была большая боковая волна, из-за которой сопровождающий корабль меня не видел. В какой-то момент меня потеряли из виду и начали искать, хотя я говорил им, чтобы в таком случае оставались на месте и ждали, когда я сам подплыву, потому что видел световой маячок. На корабле началась паника. Представьте: час ночи, ужасная погода, а меня нет. Паника привела к тому, что все начали метаться, а я не мог догнать их. Иногда, когда мне оставалось всего 200 метров, они отплывали дальше. В общем, меня потеряли на 1 час 20 минут в первый раз… — Значит, вас еще и второй раз теряли? — Да, но уже на 40 минут. Получилось довольно забавно: я плыву и вдруг слышу, как кто-то кричит: "Ахмед!", а теплоход был далеко впереди, и я не понимаю, кто может звать меня ночью посреди озера. Смотрю, недалеко от меня катер качает на волнах. Я подплыл и узнал, что это судно из Рыбачьего (ныне Балыкчи. — Ред.), чтобы сопровождать меня с теплоходом. Однако из-за проблем с электропроводкой отключился двигатель, а у них было всего одно весло. Они думали, что им каюк, но вдруг услышали, что кто-то плывет… А кто еще может плыть? Вот и начали звать меня. Когда я встретился с кораблем, сообщил, что там находится катер из Рыбачьего, и поплыл дальше. — Почему вы не смогли доплыть до Чолпон-Аты? — Меня потеряли в третий раз на 20 минут и заставили плыть прямо за теплоходом, потому что из освещения осталась только одна лампа. Если бы они потеряли меня четвертый раз, то ничем не смогли бы помочь. И вот я плыву за судном, а на корме винты работают, и получается, что ты плывешь против течения. К тому же от дизельного двигателя идут выхлопы… В общем, было очень неудобно. Дело закончилось тем, что у меня сбилось дыхание, грудные мышцы и брюшной пресс моментально свернулись в комок, и я даже не мог вдохнуть. Когда вытащили, у меня началась рвота. Я сам не мог понять почему так произошло, ведь проплыл всего 5,5 часа. Мне полегчало, я чувствовал себя замечательно, врач измерил давление, пульс — все было хорошо. Но по правилам, если даже держишься за лодку во время заплыва, результат уже не признается. — Мне даже представить это тяжело. Когда я на Иссык-Куле перестаю чувствовать дно, мне становится не по себе. Что вы чувствовали? — Что удивительно, боязнь глубины есть даже у опытных пловцов. Был случай, когда мы были на сборах и в 10 метрах от берега утонул тренер из Казахстана. Он был борцом, но когда физкультурный заканчиваешь, нужно обязательно зачет сдать на 100 метров. Вся трагедия в том, что возникает паника и в сознании что-то отключается. Когда ты знаешь, из-за чего можешь утонуть, то чувствуешь себя уверенно. Вот говорят, например, что из-за судороги можно утонуть, но это не так. — Чем пловцы отличаются от других спортсменов? — Пловец — это человек, который проплывает десятки километров, не разговаривая ни с кем и никуда не глядя. В такой ситуации человек находится десятки тысяч часов. И после этого пловца можно отправить в любой вид спорта. Даже когда я в службе безопасности "Кумтора" работал, мне ставили в упрек, почему среди многочисленных желающих работать я брал не борцов или боксеров, а пловцов. Я объяснил, что в службе безопасности главное не борьба с преступниками, когда надо руки заламывать, а отслеживать ситуацию, сидеть 12 часов подряд и относиться ответственно к работе. — Как думаете, почему кыргызстанские пловцы не добиваются больших успехов в мировом спорте? — Это очень сложный вопрос. Казалось бы, у нас хорошие условия для здорового образа жизни и мы должны строить больше бассейнов, в том числе открытых. Но мы видим, что у нас нет даже 50-метровых бассейнов. Они у нас были, но все закрыты. К тому же спорт политизировался, на него давит государство. Вот вспомните, Айдар Акаев был председателем Национального олимпийского комитета. Какое отношение он имел к спорту? Когда я был главой Федерации плавания, мы просили отдать нам бассейн во Дворце спорта. Это был лучший плавательный бассейн в Средней Азии — олимпийского класса. Там было 25 дорожек по 25 метров! Но почему-то довели его до плачевного состояния. Обидно, что государство считает социальную сферу обузой.