Возвращение газет

Социальные сети уже давно перестали быть новинкой, однако в 2016 году казалось, что платформы, подобные Twitter и Facebook, вот-вот отправят газеты на обочину истории. После победы Дональда Трампа на выборах президента США стало очевидно, что традиционные СМИ не просто перестали понимать происходящее вокруг, но и вообще потеряли какое-либо значение. Трамп стал лидером многоэтапной атаки на традиционные СМИ, особенно на газеты. Впрочем, многие представители прессы сами с готовностью начали заявлять, что их «предел знаков» уже достигнут. Газеты обвинялись в элитизме и потери связи с читателями, а их собственная реакция варьировалась от самобичевания до покаяния в результатах президентских выборов. Смущённые из-за атак со всех сторон эксперты, которые не смогли предсказать избрание Трампа, стали предсказывать, что падение выручки, числа читателей и потеря авторитет предвещают гибель газет, какими мы их знали. Но прошло уже больше года и стало понятно, что победа Трампа ничего подобного не означает. Напротив, благодаря его приходу к власти, газетный бизнес приобрёл огромное значение. Это, наверное, самый главный сюжет 2017 года в медиа-индустрии: как Трамп ненароком сделал газеты снова великими. Газеты смогли добиться такой удивительной перемены участи, занимаясь тем, что у них получается лучше всего: расследовательская журналистика и эксклюзивные новости. Начиная с ноября 2016 года, а особенно после инаугурации Трампа в январе прошлого года, газеты задавали тон, публикуя статьи, например, с описанием конфликта интересов у зятя Трампа, Джареда Кушнера, или с доказательствами встречи бывшего советника президента по национальной безопасности Майкла Флинна с бывшим послом России в США Сергеем Кисляком. Все эти публикации с политической интригой конкурировали за внимание читателей с сенсационными обвинениями в сексуальных злоупотреблениях голливудского продюсера Харви Вайнштейна, кандидата в Сенат США Роя Мура и других могущественных людей. При этом бомбардировка Трампа неудобными фактами не ограничивалась темой вмешательства России в выборы. Важно напомнить, что инвестиции газет в расследовательские команды быстрого реагирования, в создание «длинных» статей и в журналистику, основанную на анализе массивов данных, стали возможными исключительно благодаря тому, что увеличилось число людей, которые начали платить за газетные новости, в первую очередь, оформляя электронную подписку. Поколение Y («миллениалы») в странах Запада, встревоженное волной «фейковых новостей», помогает остановить падение тиражей на крупнейших рынках. И эти тенденции роста даже более ярко проявляются в странах Азиатско-Тихоокеанского региона: здесь читатели Китая и Индии возглавили процесс возврата к традиционным газетам. Да, конечно, отскок газетного рынка после выборов в США не стал исключительно его собственной заслугой; ему также помогла неспособность социальных сетей консолидировать прежние успехи. Ослеплённые иллюзией, будто они захватили всё влияние, которым ранее обладали газеты, гуру социальных сетей так и не смогли в итоге свергнуть с трона старые СМИ. Вместо эксклюзивных новостей они начали писать манифесты, подобные горестным сетования основателя Facebook Марка Цукерберга: 5700 слов ни о чём конкретном. Да, было время, когда 140 знаков могли выглядеть привлекательней статей-мнений размером 700 слов, но теперь такой краткости больше недостаточно. (Впрочем, как и затянутых, бессвязных потоков речи). Отрёкшись от правды, социальные сети оказались не способны понять, что им дальше делать. Они не стали заниматься инновациями, следуя, например, модели BuzzFeed — когда-то печально знаменитая фабрика «кликов» занялась серьёзными репортажами и журналистикой длинных форм. После американских выборов BuzzFeed потряс медиа-индустрию, опубликовав досье Стила: подборку компромата на Трампа, собранную бывшим офицером британской разведслужбы MI6. Спустя несколько месяцев этот сайт опубликовал сенсационную статью размером в 8500 слов о Майло Яннопулосе, бывшей звезде издания Breitbart News. Эту статью журнал Columbia Journalism Review назвал «прорывной». Впрочем, недавние склоки с CNN свидетельствуют об определённом сопротивлении признанию BuzzFeed в качестве легитимной новостной организации, а потенциально даже о начале новой медиа-войны. Между тем, в центре внимания большинства крупных платформ социальных сетей по-прежнему остаётся президентский нонсенс, привлекающий интерес или развлекающий их пользователей, например, анализ слова «covfefe». Это заставляет многих предполагать, что Трамп сам управляет повесткой социальных сетей. Возможно. Однако надоевшие до тошноты твиты Трампа про провалы газет и фейковые новости подталкивают более разумных потребителей опереться на газеты как бастион антитрампизма. Иными словами, возрождение газет становится инстинктивной, или даже партийной, реакцией на социальные сети в эру Трампа. Трамп, выскочка, возглавил борьбу против медиа-брахманов, опираясь на дружественную ему революционную технологию — социальные сети. Но эта кампания Трампа проиграна. Газеты обрели союзников даже на Капитолийском холме. Когда в Конгрессе США «поджаривают на гриле» топ-менеджеров Facebook, Twitter и Google, в заголовках новостей наблюдается нескрываемое ликование. Унижение социальных сетей усиливается тем, что газетные статьи постоянно цитируются в показаниях в Конгрессе. Меморандум бывшего директора ФБР Джеймса Коми по поводу его общения с Трампом, из-за которого был назначен специальный прокурор для расследования связей избирательного штаба Трампа с Россией, оказался в распоряжении газеты The New York Times. По мере того как ширятся призывы обуздать социальные сети, именно мировые газеты (которые до недавнего времени считались обречёнными) обеспечили ту репортёрскую работу, которая была необходима, чтобы убедить политиков начать действовать. Компании социальных сетей, несмотря на всю свою власть и потенциал, так и не создали журналистские мощности, необходимые для замены традиционных СМИ, поэтому маятник качнулся в обратную сторону.