Глобальные вызовы и локальные ответы 2017 года

Мировая политика продолжает балансировать, на фоне постепенно углубляющегося кризиса. Какие же события определили политическое лицо 2017 года? Основные мировые «игроки» закончили его с различным соотношением потерь и приобретений. В прогнозах на наступающий 2017 год можно было встретить как предсказания краха мировой системы через скатывание к глобальной войне или к обвалу финансовой сферы так и оптимистические ожидания «успокоении» в международных делах. И то и другое оказалось ошибкой. Мировая политика продолжает балансировать, на фоне постепенно углубляющегося кризиса. Какие же события определили политическое лицо 2017 года и его основные исторические итоги? Основные мировые «игроки» закончили год с различным соотношением политических потерь и приобретений. При этом если Китай, пытающийся соединить задачи наращивания своего присутствия и влияния в мировой экономике (комплексный проект «Один пояс – один путь») с масштабными планами внутренней социально-экономической модернизации (программа «Новая норма»), стремится избежать любой сколько-нибудь значительной конфронтации на внешней арене – то другие мировые центры силы не могут избежать проявлений противостояния и конфронтации в международных делах. В США новоизбранный президент Трамп¸ с приходом которого Белый дом связывались надежды на улучшение ситуации в мировых делах, столкнулся со значительным сопротивлением истеблишмента. В этой ситуации он совместил продвижение внутриполитической повестки с уступками по внешнеполитическим вопросам. В ответ на скандалы и официальное расследование, связанные с обвинением в связях с Россией, Трампу пришлось пойти на принесение в жертву своей первоначальной команды, которой он во многом обязан победой на выборах. В итоге президенту удалось провести несколько важных для него законодательных актов. Однако работа по консолидации истеблишмента вокруг Трампа неизбежно сталкивается с проблемами – подтверждением чему стало скандальное поражение правого консерватора-республиканца Роя Мура на выборах в южном штате Алабама, проигрыш которого демократу Дагу Джонсу в результате дискредитирующей пиар-кампании стал серьезным вызовом для Республиканской партии. Внешнеполитическая повестка в США также частично обслуживает внутриполитическую – признание Иерусалима столицей Израиля, помимо решения иных задач, работает на раскол Демократической партии и на завоевание поддержки значительной части крупного бизнеса Соединенных Штатов. Отношения Вашингтона и Москвы в уходящем году также развивались по своеобразной амплитуде. Дипломатические скандалы с участием обеих сторон заставили задуматься об исчерпании средств традиционной дипломатии. Многих ободрило наладившееся ближе к концу 2017 года общение Трампа с Путиным по текущим вопросам – с одновременным принятием Вашингтоном неблагоприятного для России варианта «Стратегии национальной безопасности», обозначающей нашу страну в качестве одной из ключевых угроз. Помимо этого, несколько решений во внешнеполитической плоскости, принятых в 2017 – беспрецедентное давление на КНДР в связи с действиями Ким Чен Ира, решение о поставках «летального» оружия Украине и официальное признание Иерусалима – закладывают мощный конфликтный потенциал на будущее. Прогнозировать развал власти Трампа в наступающем 2018 году едва ли следует, но предполагать укрепление его политических позиций в этом случае также не приходится. Для Европейского Союза политические итоги 2017 года едва ли являются вполне удовлетворительными. Пикировка Брюсселя и Варшавы, а также каталонский кризис, вызванный отказом от Мадрида от признания результатов каталонского референдума о независимости, показали уязвимость современной европейской политической и экономической конструкции и наличие масштабного неудовольствия существующей ситуацией в целых странах и регионах. Столкнувшись с этими вызовами, правящая элита Евросоюза находится сегодня в поиске новых антикризисных механизмов и нетривиальных решений – которые пока не особенно просматриваются. Пока же в ситуации очевидного дефицита ресурсов происходит фактическое разделение Евросоюза на более экономически устойчивое и привилегированное «ядро» и менее благополучную периферию, которая все менее лояльна Брюсселю. В подобной ситуации достаточно странным выглядит решение ЕС о продлении санкции против России еще на полгода с очевидным ущербом для европейской экономики – таким образом, политическое и идеологическое единство важнее, нежели экономические выгоды. В то время, как Европейский союз в целом продолжает оставаться в кризисной зоне, ситуация в странах-лидерах этого объединения существенно изменилась. Масштабные политические изменения произошли в 2017 году во Франции – здесь одновременный проигрыш на президентских выборах «умеренных» и «крайне» правых (Франсуа Фийон и Марин Ле Пен), приход на смену обанкротившихся социалистам либерального технократа Эмануэля Макрона, воспользовавшегося массовым общественным запросом на «центризм» и реформы. 39-летний экс-банкир стал одним из самых молодых президентов Франции за всю историю. Поражение традиционных партий заметно изменило партийных ландшафт страны. Многолетнему чередованию умеренных «правых» и умеренных «левых» у власти пришел конец. Беспрецедентные по масштабу социально-экономические реформы, вызвавшие поначалу шоковую реакцию, постепенно находят понимание во французском обществе – подтверждением чему стал устойчивый рост уровня поддержки французского президента в обществе (до 54 %) после «обвала» его рейтинга в первые месяцы пребывания в Елисейском дворце. Значимое событие европейского масштаба произошло в Германии – последние выборы в Бундестаг, несмотря на формальную победу ХДС, означают конец эры Меркель, неспособной ныне сформировать вокруг себя коалицию большинства и возглавить федеральное правительство. «Фрау канцлерин» фактически утратила роль центра и «ядра» политической системы. «Большая коалиция» с участием ХДС и CдПГ, скорее всего, сохранится - однако ценой продолжающегося снижения поддержки этих партий избирателями. Сдерживание несистемных «правых» («Альтернатива для Германии») и «левых» (Левая партия) получается у политической элиты все хуже – последние активно продвигают свои идеи в общенациональную повестку, и игнорировать политическому истеблишменту страны едва ли удастся. В свою очередь, Россия продолжает демонстрирует устойчивость под ощутимым экономическим, политическим и информационным давлением со стороны стран Северной Америки и Европы. Сохранено влияние в рамках ЕАЭС (правда, без особенных прорывов), развивается партнерство с Китаем. Одно из значимых для России внешнеполитических событий 2017 года – разгром ИГИЛ в Сирии и Ираке. При этом примирение с Западом через участие в антигиловской коалиции очевидно не удалось – что было компенсировано частичным укреплением позиций Арабском Востоке, а также налаживанием партнерства одновременно с Ираном и Турцией. Международной изоляции России сегодня очевидно нет, но при этом сохраняется блокада по целому ряду направлений. Чувствительным унижением для нашей страны стало решение МОК о допуске российских атлетов на зимнюю Олимпиаду в Пхенчане без всякой командной символики – с целью свести на «нет» информационный эффект от Сочи-2014. «Пульсирующий» кризис на Украине и ситуация вокруг Донбасса по-прежнему являются вызовами для России и ее руководства. Одновременно продолжается давление на российскую бизнес-элиту с целью подталкивания ее к «неформатной» политической активности. Решение Владимира Путина об участии в выборах президента в 2018 году было предсказуемым и определило характер избирательной кампании. При этом исчерпание текущей модели сегодня очевидно, и искать формулу политической стабильности придется уже на новых основаниях. Каким будет ответ России на внешние вызовы? На сегодняшний день руководство страны имеет масштабные планы по технологическому перевооружению армии. Одновременно с этим сохраняется жесткая финансовая политика, без создания предпосылок для структурной перестройки экономики и «расшивки» узких мест в социальной сфере. Однако военная мощь без подкрепления ее мощью экономической может оказаться проблемой уже в обозримом будущем. По результатам прошедшего года мир не стал более спокойным, гармоничным и управляемым; кризисные явления продолжают нарастать – однако без угрозы окончательно «взорвать» существующий мировой порядок. Ведущие мировые «игроки» сталкиваются со значительными проблемами внутреннего развития, требующими новых подходов. Поскольку глубокие и масштабные изменения грозят обществам неопределенностью, а правящие элиты нередко не готовы взять на себя ответственность за их последствия - любые радикальные преобразования в национальном и международном масштабе зачастую рассматриваются как что-то нежелательное и вынужденное. И едва ли этот настрой изменится в наступающем 2018 году – и хотя все новые проблемные ситуации будут побуждать действующих политиков не ждать углубления существующих кризисов, а находить продуманные и ответственные решения проблем. Сергей Бирюков, доктор политических наук, профессор