Доктор наук без среднего образования

О том, что нужно сделать, чтобы одновременно стать Героем Советского Союза и доктором наук, не имея не только высшего, но и среднего образования, как поставить рекорд дальней радиосвязи и о любви к почтовым маркам рассказывает наш сегодняшний выпуск рубрики «История науки». Эрнст Теодорович Кренкель родился в Российской Империи. Так сложилось, что большую часть его жизни малая родина была для него заграницей: город Белосток на реке Бялой после революции остался в независимой Польше. Отец Эрнста, немец по национальности, был инспектором коммерческого училища и в 1910 году переехал вместе с семьей в Москву. Нужно сказать, что тогда выходцев с окраин в Москву пускали неохотно, тем более – из неблагонадежной Польши. Но у Теодора Кренкеля был высочайший авторитет как у преподавателя немецкого языка, поэтому он очень быстро нашел себе работу сначала в Коммерческом училище на Новой Басманной, а затем – в Коммерческом институте в Стремянном переулке. Соответственно, и Эрнст поначалу получал прекрасное образование в частной гимназии при швейцарской реформатской церкви. Однако началась Первая мировая, плавно перетекающая в революции – февральскую и октябрьскую. Денег стало не хватать, и юный Эрнст пошел работать. Семь лет – до 1920 года он работал разнорабочим. Расклейщик афиш, точильщик ножей для мясорубок, помощник электромонтера, разносчик посылок… Но потом все-таки надо было получать специальность. Юноша решил стать радистом. На Гороховской улице открывались курсы радиотелеграфистов, которые Кренкель окончил с отличием – первым учеником на курсе. А это означало работу в престижном месте: Люберецкой приемной радиостанции. А в 1924 году случается первое соприкосновение с наукой: его, к тому времени уже заслужившего уважение отличного радиста отправился на первую советскую научную станцию в Заполярье – Матшар, которая располагалась на архипелаге Новая Земля на берегу пролива Маточкин Шар, разделяющий Северный остров и остров Южный. С тех пор Арктика и радио будут главными темами жизни нашего героя. После возвращения на Большую Землю Кренкелю пришлось отслужить в армии. Год он отслужил радиотелеграфистом в Отдельном радиотелеграфном батальоне во Владимире. Пишут, что в это время он подружился с соседом по койке в казарме, которого отдельно обучал приему азбуки Морзе по слуху. Пишут также, что, когда Кренкель снова встретил соседа через 40 лет, оказалось, что сосед стал известным советским разведчиком, поскольку звали его Рудольф Абель. А в 1927 году Кренкель снова отправился на зимовку в Матшар. Там он изучал возможности сверхдальней радиосвязи – с отражением коротких волн от ионосферы. В итоге именно ему принадлежит мировой рекорд дальности радиосвязи без спутника - находясь в Арктике на полярной станции Бухта Тихая на острове Гукера (архипелаг Земля Франца-Иосифа), он провёл сеанс радиосвязи на коротких волнах с базой Литл-Америка в Антарктиде. А дальше начались уникальные полярные экспедиции: он плавал на ледокольном теплоходе «Георгий Седов» в 1929 году, летал на дирижабле «Граф Цеппелин» в 1931 году (да, была такая советско-германская экспедиция), участвовал в экспедиции парохода «Сибиряков». Именно Кренкель поддерживал связь с Большой Землей во время челюскинской эпопеи, именно он наводил самолеты, вывозившие людей. С тех пор позывной челюскинцев RAEM стал личным позывным Кренкеля как радиолюбителя. Поэтому когда возник вопрос о формировании первой советской экспедиции на дрейфующей льдины под руководством Ивана Папанина, кого брать радистом, было понятно сразу. И здесь, конечно, нужно обратиться к эпизоду, который рассказывают первым при упоминании фамилий «Папанин» и «Кренкель». Да-да, речь о рассказе Михаила Веллера «Маузер Папанина», в котором сначала партийный Папанин выгонял Кренкеля на мороз из палатки во время партсобраний, которыми он только и занимался в экспедиции, а потом Кренкель подбросил Папанину лишний винтик в детали маузера, который руководитель экспедиции любил разбирать и собирать, чем чуть было не свел героя с ума и заставил ненавидеть себя до конца жизни. Увы, это все – вымысел. Во-первых, партсобрания были, но не каждый день, и на закрытых партсобраниях Кренкель присутствовал, ибо уже был кандидатом в члены партии, а единственным беспартийным был Петр Ширшов, но и его быстро избрали в «сочувствующие». Во-вторых, загрузка была настолько плотная, что научной работой занимались все, а Кренкель обучил Евгения Федорова отправлять и принимать радиограммы. Так что не до маузеров и розыгрышей было тогда. Ну и многочисленные свидетельства говорят о том, что потом Кренкель с Папаниным встречались и общались тепло. По возвращению экспедиции Кренкель окончательно стал народным героем. И Героем Советского Союза номер 73. А еще – и это практически уникальный случай – доктором географических наук без защиты диссертации (и отметим – без законченного среднего образования, не говоря о высшем). Кренкелю оставалось еще треть века жизни, за которые он успеет очень много – и организовать радиосвязь для перелета самолетов по ленд-лизу из Аляски в Красноярск, совершить несколько экспедиций, заниматься популяризацией радиолюбительства (и быть директором радиозавода) и филателии (в конце жизни он даже руководил Всесоюзным обществом филателистов), поучаствовать в создании Гидрометеологического института и успеть закончить мемуары «RAEM – мои позывные». Эти четыре буквы и составили его надгробие на Новодевичьем кладбище. Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.