За одного не сбитого двух сбитых: как советские летчики защищали воздушное пространство в мирное время

Всего за годы холодной войны было сбито не менее сотни иностранных самолетов в небе России. Известный случай с приземлением на Красной площади Матиаса Руста в 1987 году имел как предысторию, так и ее продолжение. Спустя ровно год после этого инцидента подобный «подвиг» пытался повторить норвежец Андреас Соммерс, но его «Цессну» прижали к земле истребители и принудили вернуться за границу. А всего за годы холодной войны было сбито не менее сотни иностранных самолетов в небе России. Советский летчик-асс Иван Кожедуб сбил «дружественным огнем» два американских «Мустанга» (F-51) в небе над Берлином еще в 1945 году, которые не пошли в зачет его общего послужного списка (62 немецких самолета). Впрочем, союзники тоже сбивали наши самолеты в тот период, скорее всего, непреднамеренно, по незнанию силуэтов. Но уже после окончания Второй мировой войны битва в небе приобрела совершенно зримые очертания. И если первые годы огонь велся не на поражение, то уже вскоре воздушные сражения приобрели совершенно зримые очертания. Война на Корейском полуострове не в счет – там были реальные боевые действия, где с одной стороны «северян» поддерживал Советский Союз (летчиками командовал тот же прославленный Кожедуб), а с другой «южан», которые держались на крыльях США. Конфликтов в воздухе хватало и на других участках границы. В 50-е годы прошлого столетия американцы предприняли более 80 попыток проникнуть в воздушное пространство СССР – 20 самолетов в итоге не вернулись на базу. Инциденты большей частью происходили на Дальнем Востоке, в небе над Тихим океаном, близ берегов Камчатки, Сахалина и Владивостока. Один из хорошо известных случаев – сбитый 1 мая 1960 года самолет-разведчик U2, пилотируемый Фрэнсисом Пауэсом в районе Свердловска. Граница, в том числе воздушная, в те годы охранялась с особой тщательностью и нарушителей никто не жалел – сбивали даже пассажирские самолеты, которые вторгались в воздушное пространство страны. Первого сентября 1983 года южнокорейский Boeing 747 существенно отклонился от своего курса и был сбит над Сахалином истребителем-перехватчиком, погибло 269 человек. При этом считалось, что полет самолета был частью широкомасштабной операции ЦРУ по выявлению возможностей советских средств ПВО. После этого инцидента, получившего широкий международный резонанс и осуждения действий советских военных, интенсивность применения оружия в воздухе сошла практически на нет. Результат вскоре обернулся печальными последствиями. Май 1987 года, когда 28-го числа пограничники отмечали свой профессиональный праздник, стал своеобразным днем позора для советских ПВО и ВВС – легкомоторный самолет «Сессна» (Цессна), который пилотировал немец Руст, прошел все системы противовоздушной обороны страны и приземлился на Васильевском спуске, практически у стен Кремля. Это был откровенный шок – какой-то нелепый самолет, явно невоенного предназначения, преодолел 800 километров от финской границы и сумел приземлиться в центре Москвы. «На эту тему, с Рустом, было немало «разбора полетов», – рассказывает ветеран 10-й отдельной армии ПВО-ВВС полковник запаса Владимир Батуркин. – Сбить его не составляло труда на любом этапе маршрута, подобные возможности были, как у сопровождавших "Сессну" истребителей, так и у зенитно-ракетных комплексов. Но никто не рискнул принять такого решения, операторы выходили на связь с Москвой, чтобы получить «добро» на уничтожение, а ответа не было. Подобное решение могли принять только на самом верху, а там, то ли в бане парились, то ли делали вид, что не слышат телефонных звонков по специальной линии связи. Тут надо учесть еще тот нюанс, что после сбитого 1 сентября 1983 года южнокорейского «Боинга» над Сахалином, инцидент с которым вызвал широкий международный резонанс, стали «дуть на воду». Была четкая ориентировка – иностранные пассажирские и легкомоторные самолеты, которые нарушили воздушное пространство СССР, не сбивать, а лишь вести сопровождение и принуждать к изменению курса. Под таким "контролем" Руст и долетел до Москвы». Спустя ровно год, 28 августа 1988 года, подобную попытку «взломать» русскую систему ПВО предпринял норвежец Андреас Соммерс практически на такой же легкомоторной «Цессне». Это был своеобразный вызов, как говорится, «проверкой на вшивость» – долететь до Москвы и показать, что противовоздушная оборона русских является лишь мифом. Был еще и психологический эффект – самолет был украшен крестами и «бубновыми валетами», которые присутствовали на фюзеляжах немецких истребителей Люфтваффе во времена Второй мировой войны. Акция была приурочена именно к годовщине пролета Руста и тщательно готовилась при поддержке американских военных, дислоцированных в Норвегии, обеспечивающих радиолокационную разведку, предупреждающую о появлении в небе советских истребителей-перехватчиков. Церемониться наши ВВС уже не собирались и были готовы вести огонь на поражение. Приведем еще одно воспоминание одного из офицеров 10-й армии ПВО - ВВС: «Во второй половине дня легкомоторный самолет "Цессна" пересек государственную границу СССР, углубившись на нашу территорию километров на 30-40. На его перехват, после обнаружения РТВ, был поднят дежурный экипаж капитана Андрея Полозкова с аэродрома Килп-Явр. В районе цели были сложные метеоусловия с нижним краем облаков порядка 300 метров. КП полка вывел дежурный экипаж на цель, под облака, для определения типа цели и госпринадлежности, снижать не стали, что в сопках и при такой погоде было небезопасно. По прицелу, периодически, он видел цель. Исполняющий обязанности командира истребительного полка, не взял на себя ответственность прервать полет нарушителя, хотя по всей имеющейся на тот момент документации, имел на это право. Полет нарушителя контролировался с Киркинеса. После того как над Соммерсом завис Су-27 Полозкова, ему сообщили, что над ним находится перехватчик. «Цессна» резко развернулась и ушла в сторону границы. Андрей висел над ней до границы. Далее она снизилась в русло реки Патсойоки и ушла в сторону Финляндии». Тем не менее, попытки прорваться к Москве Соммерса не прекращались. На своей «Цессне» он еще несколько раз пытался нарушить воздушное пространство СССР, заходя в запретную зону, в том числе в ночное время. При этом его полеты сопровождались натовским самолетом-разведчиком RC-135 или «Орион», предупреждавших о воздушных целях. К этому времени здесь регулярно дежурили истребители-перехватчики и звено вертолетов Ми-24, так что никаких шансов для воздушного пересечения границы у норвежца уже не было. «После Руста силам ПВО была дана установка – нарушителей принуждать к изменению курса, либо сбивать без каких-либо поправок на гражданскую принадлежность самолета, – продолжает Владимир Батуркин. – Регион близ финской границы, считавшейся относительно спокойной, был усилен средствами ПВО и авиации. И, можно отметить, что попытки вторжения в воздушное пространство нашей страны практически прекратились. Говорю «практически», потому что случаи таких пролетов еще имеют место быть. Существует некая договоренность, что мы не сбиваем «заблудившихся» в воздушном пространстве американцев, если они, конечно, не особо зарываются. «Коллеги» из США не используют ракетные удары по нашим стратегическим бомбардировщикам, которые несут боевое дежурство близ берегов Аляски. Тут существует некий паритет, который не позволяет возникнуть глобальному мировому конфликту. При этом неприкосновенность воздушных границ остается в приоритете, который никто не хочет нарушать». Сбить Руста в 1987 году могли легко – побоялись международного резонанса. Уже через год норвежский пилот Саммерс сам не рискнул повторить его «подвиг» и долететь до Москвы. С тех пор нарушений воздушного пространства России зафиксировано не было – рисковать уже никто не хочет.