География, традиции или политика — что делает страны успешными?

Сегодня мы рассмотрим исключительно экзогенные факторы экономического роста — география, культура, общество, политика. Всё, что происходит внутри самой экономики, — остается в экономике. География и экономическое развитие Монтескье выдвигал совершенно неполиткорректные по современным меркам идеи, что жители тропических стран «от природы ленивы», поэтому их экономика стагнирует и правят ими деспоты. Уже тогда у такой точки зрения нашлись оппоненты. Вольтер коротко прокомментировал идеи Монтескье так: «Климат обладает определенной силой, но сила правительств во сто крат больше…» Среди современных последователей географической теории — выдающийся исследователь Джаред Даймонд. В своих книгах «Ружья, микробы и сталь» и «Коллапс» он утверждает, что основная причина экономических различий между странами — доступность животных и растений, которых возможно одомашнить. Таким образом, некоторые общества переходили от охоты и собирательства к оседлому земледелию раньше, чем другие, что в дальнейшем сказалось на экономическом развитии. Однако в этой теории тоже есть изъяны: как объяснить, что менее плодородная Северная Америка сейчас значительно богаче Южной? Или почему страны, которые были очагом неолитической революции, сейчас значительно беднее западных государств? Ответ, очевидно, кроется не в географии. Очевидно, что природные ресурсы могут сильно упростить жизнь. Однако это происходит только в том случае, если ими грамотно пользоваться. Хорошая аналогия — гены. Культура и экономическое развитие Начнем с Японии. Как убедительно показывает американский экономист Грегори Орнатовски в своей работе «Конфуцианские ценности и экономическое развитие», духовное влияние восточной философии на экономический рост имело как минимум двойственный характер. Действительно, с определенного момента конфуцианская трудовая этика стала способствовать развитию японского капитализма — но только после того, как она достаточно сильно эволюционировала. В довоенный период конфуцианские ценности, с одной стороны, стимулировали японцев к усердному труду, но с другой — мешали внедрению инноваций. Все экономические проблемы внезапно интерпретировались как моральные, и ответы на них искались в этической плоскости, а не в экономической. Это совершенно не способствовало тому, что в экономике называется «креативным разрушением» (внедрение новых технологий, уничтожающее старые рынки) и всерьез тормозило экономическое развитие. Довоенная Япония была похожа на атлета, который много и усердно тренируется, но при этом совершенно игнорирует последние достижения спортивной медицины. Ему невдомек, что, качаясь каждый день по 10 часов, он просто сжигает свои мышцы. Действительно, конфуцианские ценности играют значительную роль в этой стране — особенно в крупных государственных компаниях. Однако, как показали Дэнни Лэм и Джереми Палтиэл в своей статье «Конфуцианский предприниматель?», эти компании являются наименее инновационными и играют незначительную роль в экономическом развитии Тайваня. Драйвер роста этой страны — предприятия малого и среднего бизнеса, которые отвечают за 50–70 % экспорта. И, как показывают данные исследования, в этих организациях к конфуцианским ценностям относятся в лучшем случае нейтрально, а в худшем — насмехаются как над пережитком прошлого, который при этом активно насаждается сверху. Политические институты и политическая конкуренция В послевоенной Японии необычайную силу набрало «левое» движение, поэтому демократическое правительство было вынуждено сделать всё для стимулирования рынка, чтобы выиграть следующие выборы. Южной Корее угрожала Северная Корея, поэтому стране необходимо было укрепить свою обороноспособность — а для этого нужна здоровая экономика. Иными словами, с точки зрения политической экономии элита развивает экономику только в том случае, если это служит ее целям — то есть помогает остаться у власти. Политологи Дарон Аджемоглу и Джеймс Робинсон идут дальше и в своей книге «Why nations fail?» вводят понятие инклюзивных и экстрактивных политических институтов. Экстрактивные институты направлены на извлечение политической и экономической ренты из страны в пользу элиты — так существует большинство стран в мире. Инклюзивные институты, напротив, нацелены на включение всех желающих в процесс принятия решений.